Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Бортовой журнал 6 - Покровский Александр Михайлович - Страница 16


16
Изменить размер шрифта:

А по этой самой молодости в русском языке нет однозначного толкования тех или иных слов, что, безусловно, очень выгодно для поэзии и для законотворчества.

То есть тут у нас одно и то же слово или понятие можно толковать на свой лад.

То есть надо пользоваться тем, что в понятие «любить Родину» каждый вкладывает свой собственный, выстраданный неоднократно смысл, и как только он начнет прививать этот смысл кому-либо другому, то тут-то и выяснится, что под одним и тем же они понимают совсем не то, и тогда победит сильнейший.

* * *

Замечательная уловка красноречия состоит в том, чтобы не называть вещи своими именами.

Лучше всего вообще все путать.

Вот я, например, все время, путаю петтинг с путингом, а также с пудингом, патингом, паркингом.

* * *

И что за нелепая причуда обижаться на весь мир и надувать губки? Детки малые. Это все от детства. Школьные страхи все еще не прошли. И эти губки надувают за нас. Они-то знают, что все это чушь, но нам демонстрируют это как отчаянное благодеяние. Они нас считают идиотами.

Это все открывает шлюзы, влечет, кружит головы, потрясает основы, сворачивает умы. Пошли! Наши пошли к Венесуэле!

* * *

Хорошо бы все время иметь аргумент при себе. Только повстречал противника, как сейчас же выхватил из-под мантии аргумент и предъявил. Все это говорит, конечно, об упадке красноречия, ведь, будь оно у нас в расцвете, кто бы молча выхватывал из-под мантии аргумент, но здесь я хочу говорить не об этом. Здесь я хочу говорить о качестве материи.

Была бы у нас достойная, плотная материя, под которой так удобно все время носить аргумент любой величины, кто бы из существующих парламентариев, спрашиваю я вас, отважился бы носить брюки! Ведь под ними нельзя спрятать ничего, что стоило бы показать.

И потом, залезать в штаны, рыться в них с гримасой, а потом извлекать на свет Божий совсем не то – это же погубить весь эффект, как я считаю.

* * *

Меня спросили о том, что я думаю о будущих войнах на море.

Военно-морской флот – дорогая игрушка. И он всегда был и будет очень затратным делом.

Сегодня в России корабли строятся по десять и более лет. За это время война и мир сильно меняются. Это вечная погоня вооружения за тактикой. Задачи определяют оружие. Никто не создает оружие просто так, его создают под тактику боя, а она меняется быстрее, чем сегодня в России успевают построить очередной корабль.

Строится, к примеру, ракетный подводный крейсер стратегического назначения, но как только он входит в состав ВМФ, вдруг оказывается, что запустить баллистическую ракету по противнику вам никто не даст: война начнется до этого запуска, ракетоносец уничтожат у пирса.

Можно, конечно, заранее выйти на позиции, но любой выход подводной лодки очень лихо отслеживается, и просто так выйти незамеченным год от года становится все сложнее.

То есть мы хотим построить, к примеру, восемь подводных лодок проекта «Борей», но пока они сойдут со стапелей, окажется, что произвести им боевые залпы никто не позволит – противоракетные системы отреагируют до того, как придет команда «Залп».

С 70-х годов прошлого века занятие района боевого патрулирования для ракетных подводных лодок было большой проблемой. Уже в те же времена было очевидно, что скрытное продвижение лодок к районам предполагаемых боевых действий проблематично, не только из-за их большой шумности, но и из-за того, что крадущуюся на глубине сто метров подводную лодку видно из космоса, примерно так же, как мы видим рыбу, плещущуюся на глубине в бассейне, наблюдая за всеми ее передвижениями с небольшого мостика, перекинутого через этот бассейн.

Все это приводит к тому, что кроме ракетных подводных лодок стратегического назначения нужны еще и многоцелевые лодки, а потом и дизельные лодки с повышенной автономностью.

Так и возникает очередная гонка вооружений.

Гонка, в необходимости которой все уверены так же, как и в ее бесполезности.

Мы вынуждены делать абсолютно бесполезное дело – вооружение проигрывает времени.

Мир разрастается настолько стремительно, что применение хотя бы одной баллистической ракеты скажется на всем земном шаре.

То есть пустивший ракету пустит ее прежде всего в себя.

До этой мысли политики еще не добрались, поэтому ракетные подводные крейсера, как и прочие корабли, будут создаваться еще очень долго.

Сегодня уже не нужны торпеды, которые, взрываясь под днищем подводного корабля, убирают взрывом из-под него всю воду, в результате чего водяное давление просто переламывает корабль пополам.

Задачи изменились. Войны будущего вообще представляются мне некой шахматной партией, когда один противник говорит другому: «Вам мат в три хода!» – и если его не понимают, показывает все эти ходы без применения оружия.

Что же касается торпед, то, как мне кажется, их создатели скоро пойдут по пути уменьшения боевого заряда в пользу точности.

И подводные лодки будущего, на мой взгляд, – это очень небольшие подводные аппараты, полностью автоматические. И вооружены они одной, максимум двумя-тре-мя торпедами.

Сами лодочки прячутся внутри судна-матки, которое представляет собой обычный контейнеровоз или же танкер. Причем под перевозку этих малюток может быть приспособлен любой контейнеровоз и любой танкер.

Базироваться же такие малютки не должны в какой-то определенной базе. Они должны разъезжать по всей стране на спецпоездах, замаскированных под обычные вагоны. Доставка их в базу, погрузка и выход в море должны быть делом одного дня.

Вот тогда они смогут скрытно выйти в море, не опасаясь превентивного удара, потому что, чтоб перекрыть этот выход, придется перекрыть все движение водного транспорта, а это год от года будет сделать все сложнее.

Разворачивание подводных сил на позициях в этом случае может быть осуществлено очень быстро.

Цели для противника будут очень малы и многочисленны, что затруднит их обнаружение и уничтожение, а вот торпеды, выпущенные из таких подводных лодок одновременно, цели найдут. Каждая свою.

Взрыв такой торпеды не уничтожит корабль противника. Он всего лишь оторвет ему, скажем, винты или нанесет какое-либо другое повреждение, которое сведет на нет выполнение им боевой задачи.

Подводная лодка, к примеру, у которой оторвало винты, будет заниматься не подготовкой к ракетной стрельбе, а борьбой за собственную живучесть.

Находясь под водой, она вынуждена будет всплыть, а на поверхности ее уже будет ожидать авиация противника – этот самый опасный враг подводных лодок на все времена.

Вот такой мне представляется будущая война на море.

* * *

О вчерашнем посещении Магадана высшими силами.

Как все-таки хорошо: пришел, увидел, рассказал, пожурил, поругал, путь наметил, про себя отметил – забота, бля!

* * *

В район Сомали пошлют наш эсминец. Как-то я говорил с одним представителем.

Ох и ленивые! Ленивые умом. Эти всегда потерпят поражение.

* * *

Прочитал воспоминания Алена Польца о том, как советские войска освобождали Венгрию. Насиловали и убивали. Множество женщин в районе боевых действий были изнасилованы и не один раз. Расстрелы на месте. То есть немцы и наши – это примерно одно и то же. Когда войска шли, насилие было минимальным, как только остановились, так и началось.

Я впервые услышал об этом лет двадцать пять назад от ветеранов той войны. Они рассказывали. Скупо, но рассказывали. Я тогда испытал шок. Меня воспитывали, воспитывали на том, что мы освобождали Европу, но забыли сказать как. Я отказывался верить, но рассказчики усмехались и говорили, что это правда.