Эзотерическая астрология - Подводный Авессалом - Страница 17

Здесь нужно подчеркнуть: неправомерная акцентуация, а тем более доминирование одного архетипа в ущерб другим не есть чисто психологический факт и не направляется одними лишь внутренними усилиями человека. Любой архетип (как и эгрегор) обладает собственной устойчивостью и продолжает "опекать" человека, к которому привык, даже если последний не только от него "пассивно" отказывается (перестает отчетливо приглашать), но и активно ему изменяет, явно пытаясь пользоваться услугами конкурирующих архетипов.

Таким образом, в отношении любого архетипа существуют два опасных перекоса: слишком большая на нем фиксация, когда он чересчур активен, в том числе и в ситуациях, где гораздо уместнее было бы включение совсем другого, и, наоборот, пренебрежение данным архетипом, когда человек постоянно не замечает или игнорирует его активность, в результате чего связь сильно ослабляется, а резкое спонтанное включение архетипа оказывается для человека катастрофой.

Рассмотрим эти две опасности применительно к архетипу Рака. Слишком большая акцентуация Рака характерна для людей, в чьих гороскопах Рак стоит сильно, то есть в нем находится не менее двух-трех планет или, в крайнем случае, одна, но множественно аспектированная. Тогда Рак склонен подменять собой другие зодиакальные архетипы — какие именно, покажет общая конфигурация гороскопа. Например, при сильной акцентуации фазы творения (когда в ней находится более половины планет), но слабом Тельце Рак будет склонен его подменять, и тогда человек либо не заметит ситуаций плотного плана, либо припишет им тонкое, глубокое и при этом совершенно неправильное значение. Так, например, ошибся великий Фрейд, считая, что физические травмы остаются в подсознательной памяти людей лишь в виде их психологических реакций на соответствующее событие (неожиданность, испуг, отношения с врачами в больнице и т. д.), — позднейшие исследования показали, что в подсознании в первую очередь остается именно физическая травма, то есть подсознание отлично помнит все переживания поврежденного тела (боль, разрушение тканей, кровопотеря и т. д.). При сильном Раке и сильной фазе творения, но слабом Скорпионе человек будет склонен подменять его Раком, и тогда в ситуации ответственной работы с тонким планом окажется наивным ребенком, рассеянным зевакой, считающим ворон и ждущим у моря погоды, которая придет, когда будет уже слишком поздно. Такова судьба чистого ученого-исследователя, который, занимаясь наукой, доходит до известных степеней и назначается на ответственную административную должность, — вот тут-то его и подстерегает необходимость сменить профессиональный архетип Рака на Скорпиона, и хорошо, если между этими знаками у него в гороскопе обнаружится планетарный трин!

Рассмотрим теперь человека, в чьей жизни архетип Рака почти не представлен (вероятнее всего, в его гороскопе планет в Раке не окажется). Такой человек не будет замечать ситуаций творения тонкого плана, или не придаст им значения, или подвергнет разрушительному (для них) сомнению, сам того, вероятно, не заметив. Особенно опасна такая тенденция, если в гороскопе при слабом Раке силен Телец: тогда такой человек будет склонен поверять творение тонкого плана плотными тельцовыми мерками, не замечая того, что сама по себе такая оценка совершенно неправомерна. Например, скульптор, озаренный идеей воплощения архетипа парного эгрегора в композиции "Рабочий и колхозница", не должен сразу беспокоиться, хватит ли у его страны нержавеющей стали на отливку монумента: если идея санкционирована государственным эгрегором — хватит!

Другой характерный заменитель слабого Рака — это Скорпион. В этом случае ситуации творения тонкого плана воспринимаются и прорабатываются в стиле фазы его осуществления. Это означает не только чрезмерную серьезность и ответственность (напомним, что у фазы творения свои задачи и свои спонсоры!), но также и невнимание к весьма перспективным, но пока достаточно смутным, неоформившимся идеям, тенденцию к их игнорированию или преждевременным попыткам их "профессионализации".

Однако ошибка в восприятии — не единственная проблема Рака. У него есть и, так сказать, естественные враги, характер которых тесно связан с его собственными особенностями как архетипа.

Рак тонок, уязвим, чувствителен, изобретателен, ненастойчив, несерьезен, удачлив в поиске новых идей, но не склонен ни разрабатывать, ни материализовать их. Человек, который хочет установить с Раком устойчивую связь, должен научиться ценить все эти качества и понимать, что они являются "пакетом", то есть все вместе. В частности, Рак не переносит навязанной серьезности, практической проверки, чрезмерной конкретизации и ответственности, требований согласования с имеющейся тонкой реальностью, не говоря о насильственном ей подчинении. Рака нельзя критиковать с позиций фаз осуществления и растворения — но это не значит, что он не способен на халтуру. Рак низшей октавы может быть чрезвычайно болтлив, склонен извергать потоки разнообразных идей, претендуя на их новизну и актуальность, но в действительности просто мусорит в тонком плане, и дальнейшее развитие его идей в лучшем случае обнажает их изначальную пустоту, а в худшем — производит отчетливо деструктивное действие. Пример деятельности архетипа Рака — "производство" новых философских идей, в частности открытие новых архетипов, опираясь на которые можно разработать (Скорпион) содержательную философскую систему. Рак низшей октавы, подобно муравью, натаскает кучу разнообразных иголочек, веточек, сухих листочков — заимствований из различных наук, методологий, мыслительных схем — и скажет ученому миру: вот вам основополагающие принципы новой философии, а уж дальше стройте ее сами: мне некогда, побежал творить дальше!

Важный пример деятельности Рака — наименование, то есть определение имени объекта. Имя — не пустой знак, а полный скрытого значения символ, в большой мере определяющий судьбу своего владельца; недаром библейскому Адаму были предъявлены Богом все земные растения и животные, с тем чтобы он дал им имена: тем самым карма всего живого была подчинена карме человеческого рода или, во всяком случае, с ней скоррелирована. Особенно остро тонкое значение имени чувствует писатель, обдумывающий будущий роман — эту квинтэссенцию жизни, где законы бытия выступают более выпукло и отчетливо, чем в обыденности. Правильно найти имена героев ничуть не менее важно, чем определить ведущие сюжетные линии и основные черты действующих лиц (последнее также относится к архетипу Рака). В жизни положительный, сдержанный, моногамный пожилой человек может носить фамилию Пузиков, в романе же — никогда! Ни один находящийся в здравом уме писатель себе такого не позволит — хотя бы потому, что прекрасно понимает: издатель его книгу попросту не напечатает, ввиду очевидного отсутствия в ней "художественной правды". Имена выдают тайное кредо писателя (и его отношение к героям) откровеннее всего: так лакировочные романы Льва Толстого переполнены Трубецкими, Волконскими, Облонскими, Вронскими и Карениными; даже главный бретер носит фамилию Долохов — имя явно из серии, о которой Пушкин писал: "И ласковых имен младенческая нежность".

Совсем не то Андрей Платонов: фамилии Вощев и Жачев кажутся стержневыми для "Котлована", но, разумеется, ни Тургеневу, ни даже Чехову, при всем цинизме последнего, и в страшном сне не пришло бы в голову так наречь героев. Владимир Набоков, вероятно, первый в истории писатель-самовед, будучи заранее не удовлетворен будущей критикой своих произведений (отдадим ему должное — с достаточными на то основаниями), вставлял критические разборы собственных романов прямо в их текст, чтобы благодарный, хотя и невнимательный (тайное горе всякого романиста!) читатель знал, на что ему следует обратить наибольшее внимание. В частности, из "Лолиты" мы узнаем, как длинен и труден был путь писателя к имени главного героя и что главное содержание второй части романа заключено в списке фамилий учеников класса, в котором училась героиня.

Литературные жанры, в которых в наибольшей степени представлен архетип Рака (находящиеся под его покровительством) суть: афоризм, пословица, эпиграмма, острота, стихотворение — словом, это "произведения", в которых тема обозначается, но никак не развивается автором — зато порождает у читателя (слушателя) сильный ассоциативный и конкретизирующий процесс. Пример? Лозунг "Блядству — бой!", встречающий прямо у входа посетителя публичного дома.