Дитя больших планов - Плотникова Александра - Страница 48

 Поднять учетные книги и выяснить, насколько велик долг, труда не составило, а вот для оценки украшений пришлось вызывать мастера-ювелира из Денри, городка у восточных границ Мелфьёрна, в котором жил наместник. Ювелир, оправившись от потрясения при виде князя Сериоли, посмотрел, поцокал языком и заявил, что пары бриллиантов и одного ожерелья хватит на выплату долга с лихвой. Каинар долго не думал, отправил украшения к наместнику с ним же, снабдив сопроводительным письмом т охранными чарами - на всякий случай.

 Позже часть украшений Ринген (разумеется, под сильной охраной и по настоянию хозяина, в сопровождении черной собаки) отвез к тому же ювелиру в Денри и продал. На вырученные немалые деньги он закупил у приезжих торговцев, слетевшихся на вести о море, как мухи на мед, почти все, что нужно, даже полтора десятка молочных коров умудрился отыскать. Заплатив авансом, Ринген собрал артель каменщиков - при виде денег те быстро отмели всяческие нехорошие и странные слухи, долетавшие с запада. (Правда, для этого пришлось ехать еще дальше на восток, аж чуть ли не до берегов Безымянной). Но зато в начале осени управляющий вернулся весьма довольный собой - недаром же исполнил все наказы хозяина.

 Каинар тоже времени даром не терял. Он за это время успел вникнуть во все дела своего имения и показать себя хозяином рачительным и крепким. Двух своих породистых жеребцов, раздобытых Равеном где-то на югах, он велел сводить с самыми лучшими кобылицами округи, буде таковые еще оставались, чтобы потомство можно было потом тщательно отобрать. Он успел исходить все окрестности и даже забраться в горы в поисках трав и ингредиентов, всегда нужных магу в хозяйстве - будь ты хоть трижды Высшим, а случиться может всякое, и прикладное колдовство запросто жизнь спасет там, где Высшя магия бессильна. Ему нравилось мастерить что-нибудь из дерева или камня, а потом превращать безделушку в оберег, боевой амулет или забавную волшебную игрушку. Несколько раз он и детишек баловал ходячими лошадками, летающими птичками и тому подобными игрушками, за что они его просто обожали. Взрослые, однако, больше ценили хозяина за то, что он не чурался людей, с которыми жил под одной крышей, и не делился с ними на знать и простолюдинов, хотя и соблюдал определенную дистанцию.

 Занялся он и гарнизоном замка, причем лично. Лентяи и лоботрясы отправились вон с первой же тренировки. Остальные, даже ветераны, уползали со двора к вечеру, не чуя рук и ног, но зато уважать своего господина стали безмерно - им такая выучка и не снилась. Чтобы сделать из простых крестьян-ополченцев хороших воинов, требуется не один месяц, так что Каинар не спешил возвращаться к родителям (невзирая на то, что очень хотелось), а продолжал безбожно гонять вояк, попутно присматривая за тем, как работают каменщики. Едва выпал снег и дали о себе знать холода, все работы встали, и парни, чтоб не маяться бездельем до весны, присоединились к замковым воинам. Силушки-то у них было хоть отбавляй. Каинар на это хмыкнул и не без оснований подумал, что дюжие молодцы никуда отсюда не уедут и после того, как закончат работу - останутся, девок в жены возьмут, помогут деревню отстроить. Те, что старше, может, и семьи свои приведут...

 Зимы у подножья хребта Нар-Эрири суровы, и иногда бывали дни, когда вьюга загоняла всех под кров, и делать было решительно нечего. В такое время Каинар устраивался в полюбившемся кресле возле одного из трех каминов в Каминном зале, прятал ноги в густой шерсти своего волкодава, которого все без исключения звали не иначе как Мордой, за неискоренимую тягу эту морду совать куда ни попадя, и развлекал собравшихся вместе обитателей замка игрой на арфе - обычном инструменте, а не Великой Арфе Стихий, разумеется - или пересказом старинных вемпарийских баллад. Или же просто упражнялся в мысленной речи с жившими у Колонн родителями, краем уха слушая, о чем судачат люди. Они, между прочим, успели привыкнуть даже к тому, что господин время от времени пьет поросячью или телячью кровь, а уж зубастой улыбки перестали бояться и подавно. Посмеиваясь, за глаза называли Котом и подшучивали над его любовью к молоку в любом виде кроме простокваши. Само собой, они знали, что он все знает, но обе стороны делали вид, что так и надо.

 А потом подошел канун нового, 20 870 года. По церковным канонам служителей Матери Мелетиды благочестивым верующим следовало проводить время в постах и молитвах, и бдениях, посвященных Богнне, но... Последнего священника, который мог напомнить заблудшим душам о благочестии, съели. А кому нужен новый, когда есть хозяин, который не только потворствует веселым праздничным кострам, пляскам и хмельному меду, но и сам - Жрец Колеса, как говорят. Вот и готовились люди праздновать от души. Готовили яства на неделю, доставали из подвалов и клетей бочки с вином, медом и пивом, перетряхивали сундуки с нарядами, украшали дома и деревья яркими цветными ленточками: повернется вечная Ось, и солнце пойдет из суровой зимы в жаркое лето. Проснутся духи, пойдут резвиться и хулиганить, незлобные, но шкодливые, требуя себе хоть толику человеческого внимания. Как же не встретить поворот солнца?..

 Изумлению людей не было предела, когда над замком с гиканьем закружилась стая. С десяток вемпари, гулко хлопая крыльями, вопил и свистел на разные голоса:

 - Хозяин, пусти птиц упасть!

 - Каинар, кошачья морда, гостей принимаешь?

 - Кай, обормот, открывай, родня прилетела!

 Они нарезали круги, давая людям собой налюбоваться вдоволь, и медленно спускались на двор по одному. Кое у кого сидели на руках дети с еще мягкими пушистыми перышками на слабеньких пока крыльях. Так что, когда на земле оказались все, набралось полтора десятка "синих птиц". У людей зарябило в глазах от пестроты перьев и праздничных одежд, по всему замку поднялся возбужденный гомон и гвалт. Возглавляли гостей, конечно же, Равен и Инайя - весь без исключения род Каарис явился по приглашению химера на праздник.

 - Конечно, принимаю! - Каинар уже спускался с крыльца особняка, поверх кафтана были наброшены теплая куртка и плащ на меху. Следом трусил волкодав с рожей, довольной безмерно - небось, опять удачно сунул нос, куда не надо. - Чтобы в этом доме, да не были рады родичам? Милости прошу под мой кров.

 Дети тут же с радостным визгом облепили и химера, и собаку, так что, в дом Каинар вошел похожим на виноградную гроздь - двое вемпарят висели у него под мышками, один зацепился сзади за пояс, а еще двое висели на Айфире. Следом увязалась стайка замковых ребятишек, предвкушающих какой-нибудь подарок от дяди Кая. Взрослые последовали за ними не менее радостной толпой, причем все - и люди, и крылатые. Следом проскользнул из какого-то неприметного угла человек в зеленых одеждах и приветливо раскланялся с хозяином.

 В доме повсюду горели огни, причем некоторые, чтобы зря не переводить дров и свечей, были волшебными, зажженными лично Каинаром. Кто-то взялся за инструменты - дудочки, лютни, свистульки... Право перебирать струны арфы единодушно оставили за хозяином дома.

 А тот, собрав повисших на нем детей в каминном зале, велел Морде принести большой мешок из своей комнаты. Пес гавкнул и умчался, чтобы через десять минут приволочь подозрительно брякающий мешок за ленточку. Внутри оказались сладости и игрушки. Да не простые игрушки, а волшебные. Малышня пришла в полный восторг - каждый получил именно то, что хотел, да еще по большой конфете впридачу. Племяннички на радостях тут же кинулись таскать дядю за уши. Взрослые посмеивались. Ребятня, быстро передружившись между собой, умчалась играть. Каинар, сидевший перед детьми на коленях, встал и повернулся к Равену:

 - Ясной ли будет сегодня полночь, ата?

 - Какой Юдару прикажу - такой и будет, - важно ответил вемпари, гулко передернув крыльями.

 - В таком случае, мы должны выбрать Государыню Землю и Государя Солнце, - обратился он к собравшимся. - Кто, по-вашему, больше всего достоин?

 Под смешки и шуточки замковые вытолкнули вперед молодого красивого парня с вихрастой шевелюрой цвета спелой пшеницы. Айфир тут же притащил откуда-то подобие солнечной короны, Каинар накинул парню на плечи поверх простого шерстяного кафтана кусок золотой ткани.