Волшебный сон - Картленд Барбара - Страница 9

А поскольку у меня нет собственных денег, мне придется продать те немногие драгоценности, которые у меня есть.

Маркиз опустился рядом на стул.

— Пожалуй, я довольно точно представлял себе эту ситуацию, — с расстановкой, подбирая слова, произнес он. — А теперь я хотел бы сделать вам одно предложение, которое, как я полагаю, вы могли бы счесть для себя приемлемым и выгодным в сложившихся обстоятельствах.

— Предложение?.. — удивленно переспросила Клодия.

— Насколько я знаю, — ответил маркиз, — вы приходитесь дочерью Уолтеру Уилтону.

Клодия широко открыла глаза, — Откуда… вы… знаете? — запинаясь, молвила она.

Маркиз улыбнулся.

— Мой кучер услышал об этом от того кучера, который привез вас сюда, а затем повел себя так недостойно, сбежав с деньгами своей хозяйки. Мой камердинер сказал мне, что дочь Уолтера Уилтона остановилась в нашей гостинице, когда я одевался к обеду. Должен заметить, он был сильно поражен этим.

Клодия вспомнила, как леди Бресли настаивала, чтобы об этом никто никогда не узнал.

Она явно не принимала во внимание слуг, знавших правду.

О, с каким удовольствием они обсуждали все подробности!

Клодия не знала, как ей ответить маркизу.

Но тут же вспомнила, что теперь не имеет никакого значения, знает он, кто она такая, или не знает.

Сейчас ей уже не предстоит встреча с испанской знатью.

— Я был большим поклонником вашего отца, — продолжал маркиз. — Недавно видел его в «Леди Макбет», и, думаю, никто не смог бы сыграть столь блестяще.

— Он был замечателен! — просияла Клодия. — И я понимаю, почему зал всегда так долго аплодировал ему.

— Конечно, — согласился маркиз, — и я почему-то совершенно уверен, что вы унаследовали частицу его таланта. А раз так, то вы сможете помочь мне выйти из затруднительного положения, в котором я оказался в настоящее время.

Клодия открыла было рот, собираясь сказать ему правду и объяснить, что она не дочь Уолтера Уилтона.

Но тут она подумала, сколь запутанной даже для нее самой является ее история, чтобы ясно изложить ее незнакомцу.

Так или иначе следовало бы упомянуть маму.

Если бы маркиз узнал, что ее мама дочь графа, он был бы потрясен.

Девушка могла понять свою маму, которая так сильно любила Уолтера Уилтона, что не могла без него жить.

Но она знала, как содрогается от подобных поступков общество', в котором вращается маркиз.

Какое могло быть в их глазах оправдание для женщины, оставившей мужа и живущей с человеком, с которым она не состоит в официальном браке?

«Пусть он думает, будто я дочь Уолтера Уидтона, — решила про себя Клодия. — Какое это имеет значение?»А вслух она сказала:

— Вы упомянули… о каком-то предложении, милорд. Не могли бы вы объяснить… в чем оно состоит?..

— Как раз это я и собираюсь сделать. А поскольку все обстоит не так-то просто, мне бы хотелось, чтоб вы слушали меня очень внимательно.

Клодия кивнула, и маркиз начал свой рассказ:

— Мне двадцать девять лет, и я вхожу в число самых известных владельцев скаковых лошадей. Кроме того, я занимаю то положение при дворе, которое является традиционным для моей семьи, так как его занимал до меня мой отец, а до него мой дед.

Клодия не могла понять, какое отношение все это имеет к ней.

Однако она продолжала вникать в каждое слово маркиза, неотрывно глядя на него.

— Я не женат, — между тем продолжал он, — хотя все мои родственники настаивают на моей женитьбе. Некоторые высокопоставленные аристократы уже давали мне ясно понять, что им очень хотелось бы заполучить меня в зятья.

Клодия подумала, в этом нет ничего удивительного, если принимать во внимание его не сравненную красоту и, очевидно, приличное состояние.

Одноклассницы рассказывали ей о своих сестрах, выходивших замуж сразу же после дебюта в обществе.

И она знала, что предел мечтаний каждой девушки — найти себе блестящую партию в первый же сезон.

Иногда она задумывалась над тем, сколь нереальными стали бы подобные мечтания для нее самой.

Она никогда не могла бы встретить достойных неженатых мужчин, коль ей не позволяли принимать приглашения подружек.

И, само собой разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы мама устроила для нее бал.

Не то чтобы все это волновало ее, но она иногда об этом задумывалась.

Глядя сейчас на маркиза, она не сомневалась, что перед ней тот самый образец знатного и богатого неженатого англичанина, — о подобном женихе мечтали все ее школьные подруги.

Ничто не могло бы в большей степени соответствовать запросам любой юной барышни, нежели превращение в маркизу Датфорд!

Тогда ей посчастливилось бы надеть на голову великолепную тиару и оказаться среди жен пэров на открытии парламентской сессии.

Сквозь вереницу мыслей к девушке вновь пробился голос маркиза.

— Я приехал в Испанию по приглашению принца Карлоса Алькала, члена испанской королевской семьи. Его скаковые лошади, так по крайней мере утверждает он сам, по своим качествам соответствуют лошадям из моих собственных конюшен, и я с нетерпением ожидал этой поездки.

До Кадиса я добрался на своей яхте, так как ненавижу ездить на поезде.

Последние слова он произнес с легкой улыбкой.

Клодия улыбнулась в ответ.

— Вчерашний вечер я провел с одним своим приятелем-испанцем и сегодня продолжил свой путь.

Клодия внимательно слушала.

Она все еще не могла понять, каким образом сказанное могло касаться ее.

— Завтра, приблизительно в шесть вечера, я прибуду во дворец принца в Севилье, — объяснил маркиз, — и, должен признаться, вплоть до этой минуты я наслаждался своим путешествием.

Клодия вопросительно посмотрела на него.

Она никак не могла сообразить, почему он рассказывает обо всем этом именно ей.

Но она надеялась, что так или иначе за исповедью последует предложение помочь ей вернуться в Англию.

Как будто прочитав ее мысли, маркиз произнес:

— Уверен, вы спрашиваете себя, каким образом мой рассказ касается вас. Что ж, отвечу.

Когда я встретился с моим испанским другом вчера вечером, он поведал мне, что из надежных источников узнал, будто принц Карлос пригласил меня в гости не только ради обсуждения и сравнения наших скаковых лошадей.

— Тогда… зачем же? — спросила Клодия.

Она решилась заговорить, потому что маркиз снова прервал свое повествование и она сочла паузу слишком затянувшейся.

А ей ужасно хотелось, чтобы он скорее перешел к сути дела.

— Мой друг объяснил мне, что у принца Карлоса дочь на выданье, для которой он подыскивает мужа.

Клодия вздохнула.

Она прекрасно понимала, что маркизу претит брак по сговору.

Именно такой брак устроили для ее мамы, и именно такой брак стал причиной ее бегства.

Разве она могла забыть, что ее мама считала противоестественными и ужасными все браки, совершаемые по сговору родственников.

Она была твердо убеждена, мужчине и женщине необходимо полюбить друг друга, прежде чем их соединят в святом браке.

Мама как-то сказала ей:

— Я молюсь, моя любимая девочка, чтобы ты полюбила того, кто полюбит тебя.

— И я сама хочу того же, мама, — ответила Клодия, — хочу быть так же счастлива, как ты с папой.

Она не поняла тогда, почему мама отвернулась и перевела разговор на другую тему.

А теперь она как никто другой сознавала причину нежелания маркиза вступать в подобный брак.

— Ну конечно, — обратилась к нему девушка, — вы не должны жениться, если не любите свою невесту. Это большая ошибка, она может принести всем много горя.

Произнося эти слова, она имела в виду не только свою маму, но также многих королей и королев, 6 которых читала в исторических книгах.

Они заключали браки из политических или династических соображений.

Мужчины открыто изменяли своим женам подобно Карлу Второму.

Нелюбимые жены умирали загадочной смертью или их казнили, как во времена царствования Генриха Восьмого.