Влюбленный джентльмен - Картленд Барбара - Страница 2

Ричард рассмеялся:

— Согласен с тобой, леди Хертфорд может разочаровать всякого, кто хотел бы там повеселиться, но я в полном восторге от Принни1.

— И я, — согласился граф. — Но в последнее время он стал чересчур помпезен и раним. Думаю, за это мы можем поблагодарить Красавчика Бруммеля.

Мужчины помолчали. Им обоим было известно, что после того, как Красавчик Бруммель оскорбил наследника трона, обозвав его жирным, тот постоянно жаждал комплиментов, что частенько приводило в смущение его друзей.

— Каким бы Принни ни был, — сказал граф, — у него великолепный вкус. Практически уникальный во всем, что не касается его женщин!

— Мне кажется, дела обстояли многим лучше, когда он был с миссис Фитцхерберт, — ответил Ричард. — Хотя я слишком молод, чтобы знать наверняка.

— Да и я тоже, — согласился граф.

— Дай-ка подумать… — начал Ричард. — Ты всего-то на год старше меня, то есть тебе в этом году исполнится двадцать восемь. Тебе и впрямь пора жениться, Варгус. Большинство мужчин твоего положения заводят семью, едва окончив Оксфорд.

— В том возрасте, — сказал граф, — я полагал, что остановлю свой выбор либо на португальской крестьянке, либо на одной из тех настырных девиц, что таскались за нашей армией. Навряд ли кто-нибудь из них смог бы украсить собой общество за моим столом в Хеллингтоне.

— Это точно, — улыбнулся Ричард. — Я всегда считал, что жена — это несколько иное, чем те светские дамы, в глазах которых светится приглашение познакомиться ближе, едва тебе их представят.

— Именно об этом-то я и думаю, — сказал граф, — и, видя, на что ты намекаешь, хочу тебя заверить — я не собираюсь жениться ни на леди Аделаиде, ни на какой другой похожей даме.

Лицо Ричарда осветила довольная улыбка, когда он подумал о темноволосой темпераментной красотке, что преследовала графа с момента его появления в Лондоне.

Она была прекрасна и, вне всяких сомнений, коварно соблазнительна, что делало ее центром светской жизни, хотя с ней и соперничала леди Кэролин Лемб, известная своей безрассудной страстью к лорду Байрону, и множество иных красоток, щедро дарящих свое расположение всякому, кто вызвал их интерес.

Леди Аделаида была вдовой и не скрывала своего намерения выйти замуж за графа.

Если Ричард был просто удивлен внезапным отъездом Графа в провинцию, то леди Аделаида не скрывала своей безутешности.

— Поезжайте и верните его, Ричард, — сказала она, когда они встретились на прошлом приеме, и не было нужды уточнять, кого она имела в виду.

— Варгус вернется, как только посчитает нужным, — вызывающе ответил Ричард.

Леди Аделаида взяла Ричарда за руки и устремила на него взгляд, который, как она знала, сводил мужчин с ума.

— Ричард, дорогой, сделайте это для меня, — произнесла она. — Вы знаете, я сумею отблагодарить вас.

На какой-то момент ей почти удалось внушить ему сделать то, что она хочет. Но Ричард высвободил руки и сказал:

— Я не больше вашего имею влияние на Варгуса. Если он захочет, то приедет. Если нет, то останется там.

Граф действительно был сам себе закон.

Он привык командовать, привык, чтобы ему подчинялись. Веллингтон признал в нем качества лидера по той простой причине, что граф, избрав себе цель, ни на минуту не сомневался, что сможет ее достичь.

Теперь, глядя на него, Ричард думал, что в то время как графу ничего не стоило заполучить любую понравившуюся женщину, для нее было бы нелегкой задачей стать такой женой, какая нужна ему.

Там, где дело касалось интересов графа, ничто иное не имело значения — в этом он был убежден.

Думая об известных ему женщинах, Ричард не мог припомнить ни одной, что отвечала бы запросам графа.

Словно читая его мысли, тот сказал:

— Это будет нелегко. Осмотрев Хеллинггон, который за время войны пришел в некоторое запустение, я осознал, что тут необходимо присутствие женщины и кое-что еще, что лишь она одна сможет сотворить.

— И что же? — поинтересовался Ричард.

— Дом, — ответил граф, — Такой, каким Хеллинггон был в мои детские годы. А сейчас ему не хватает того, что, полагаю, ты назвал бы «атмосферой».

— Кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать, — ответил Ричард. — Я чувствовал то же самое, когда умерла моя мать. Казалось, дом опустел.

— Именно, — сказал граф. — Кроме того, если я не обзаведусь наследником, как ты говорил, следующим претендентом на титул станет дядя, который также холост, а после него — другой дядя, у которого четыре дочки и до которого мне никогда не было дела.

— Боже правый! — воскликнул Ричард. — Тебе действительно стоит постараться, чтобы не допустить подобной преемственности.

Граф отпил еще немного кофе и сказал:

— В Лондоне меня ждала целая кипа приглашений. Часть из них — от женщин, которые, насколько я понял, собираются вывести в свет своих дочерей. Думаю, одно или два нам с тобой следует принять.

Ричард застонал.

— Не могу вообразить ничего более скучного, — сказал он. — Ты хоть раз был на балу, где преобладают юные девицы? Это в тысячу раз формальнее и нуднее, чем у Альмаков.

— Я подозреваю, — сказал граф, — но единственная альтернатива этому — попросить леди Мельбурн представить меня молодым девушкам из хорошего круга. И вспомни, что произошло с Джорджем Байроном.

Говоря это, он вспоминал, каким трагичным оказался брак лорда Байрона и как леди Байрон, когда ее муж уехал за границу, возбудила дело о разводе, сопровождаемое такими деталями жестокости и неверности, что любители скандалов злорадно потирали руки.

— Я не собираюсь допустить подобной ситуации, — уверенно продолжал граф. — Я сам найду себе жену и не потерплю никаких вмешательств извне.

— Она должна иметь наилучшее воспитание, — сказал Ричард. — В конце концов, твоя мать была дочерью графа Дорсета, а никто не держится более высокомерно, чем нынешний граф.

Он остановился, но затем быстро добавил, опасаясь, что Граф мог принять его слова за критику:

— И это правильно. Дорсеты никогда не, были частью ветви Карлтон-Хауса. По крайней мере так говорил мне отец.

— Это так, — ответил граф. — И я не позволю какой-нибудь нищенке занять место матери. Но в то же время, если быть честным, многие из моих родственников со стороны Дорсетов довольно скучны. Они связали себя с королевской четой и проводят большую часть времени, осуждая мораль, манеры и экстравагантности нашего приятеля Принни.

— Да и многих других, — добавил Ричард. — Однако твоя будущая жена должна быть из этого круга.

С легким звоном граф поставил свою чашку.

— В книгах все так просто, — сказал он. — Герой встречает героиню, они влюбляются друг в друга, он оказывается принцем в изгнании, а она оказывается не пастушкой, а дочерью короля.

Ричард запрокинул голову и рассмеялся:

— Скажи на милость, где ты набрался таких познаний?

Граф тоже рассмеялся:

— Моя первая гувернантка, читавшая мне сказки на ночь, была безнадежным романтиком. Должно быть, из-за излишней детской впечатлительности я помню эти рассказы и сейчас, хотя давно уже успел забыть много более важных вещей.

— Тебе придется проследить, чтобы твои дети с ранних лет воспитывались на исторических фактах и философии.

— Бессмысленно говорить о том, что мне делать со своими детьми, пока я еще ими не обзавелся, а в любом случае — сначала я должен обзавестись женой! Ну, Ричард, помоги же мне! Ты не очень-то конструктивен!

— Сколько я тебя знаю, — ответил Ричард, — ты всегда ставишь мне неразрешимые задачи. Помню, в Итоне ты требовал фруктов не по сезону, к тому же их вообще нельзя было раздобыть в колледже. В армии я был послан раздобыть продовольствие, хотя в радиусе ста миль от нашего лагеря не было ни курицы, ни поросенка. А теперь я еще должен найти тебе жену!

Он всплеснул руками и воскликнул:

— Черт возьми, Варгус, куда проще добыть тебе дюжину первоклассных любовниц!