Влюбленный джентльмен - Картленд Барбара - Страница 16

— Тогда, думаю, шампанского, — предложил граф.

Официант преподнес Тэлии бокал вина, которое та едва пригубила. Последний раз она ела несколько часов назад, а опьянеть стало бы для нее непростительной ошибкой.

Анна всегда собирала ей немного еды, которую Тэлия брала с собой в магазин миссис Бертон.

Другие женщины ненадолго покидали магазин, чтобы купить себе еды в ларьках, имевшихся на улице в изобилии, или же просто размять ноги.

Но Тэлия обещала матери, что никуда не будет выходить одна, да и не имела на это желания. Кроме того, в мастерской всегда имелось достаточно работы.

Будучи столь искусной в своем деле, Тэлия понимала, что миссис Бертон заставляет ее работать за двоих, и ей приходилось не только отделывать шляпки, но и продавать их.

Ужин был богат и изыскан, и Тэлия ломала голову над тем, как лучше описать Анне подаваемые им блюда, чтобы та смогла приготовить что-нибудь в этом роде для матери.

— Желаете что-нибудь еще? — спросил граф.

— Это было бы невозможно! — ответила Тэлия. — Будь я верблюдом, то после такого ужина могла бы не есть неделю!

— Вы слишком худенькая, — сказал граф. — Это дань моде или вам просто порою бывает нечего есть?

— После того, как я получила возможность зарабатывать себе на пропитание, мне вполне хватает.

— Не думаю, что миссис Бертон является эталоном щедрости!

Тэлия улыбнулась:

— Мне приходилось слышать, что она, как и все лавочники с Бонд-стрит, вытягивает из клиентов астрономические суммы, но тем, кто работает на нее, старается платить как можно меньше.

— Я так и думал, — сказал граф. — И у меня есть для вас несколько иное предложение.

— Предложение? — переспросила Тэлия.

Он посмотрел на нее и произнес:

— Должно быть, вы и сами понимаете, что быть модисткой — не самая лучшая участь для столь прекрасной девушки.

Глаза Тэлии широко раскрылись, и граф продолжил:

— Вы же не собираетесь с ложной скромностью утверждать, будто бы понятия не имеете, насколько вы красивы?

— Конечно, мне хотелось бы так думать, — ответила Тэлия. — Но когда я сравниваю себя с красавицами вроде той, с которой вы заходили сегодня в магазин, или, скажем, с мадемуазель Женевьевой, мои недостатки становятся хорошо видны.

— Если у вас они и есть, то я их не заметил.

Типичный для графа голос, с присущим ему оттенком цинизма, не давал принять его замечание за комплимент.

Тэлия усмехнулась и сказала:

— Как бы то ни было, дня продавщицы является достижением уже то, что ее посчитали привлекательной. Как вашей светлости известно, меня допускают к обслуживанию только старых и некрасивых клиенток, а не тех светских дам, что несут с собой очарование.

— И все же вас послали к танцовщице.

— Это другое, — ответила Тэлия. — Женщина вроде мадемуазель Женевьевы вряд ли заинтересуется столь незначительной персоной, как я. Но вообще-то это был первый случай, когда меня отправили по такому делу, и я надеюсь, последний.

В ее голосе звучала такая решительность, что граф удивился:

— Почему вы так говорите?

— Потому что, хотя танцовщица может меня не заметить, посещающие ее джентльмены наверняка мною заинтересуются, как это сделали вы, милорд, — ответила Тэлия. — Если бы меня не оказалось в гостинице Флетчера, я бы не сидела сейчас здесь.

— В таком случае я рад, что все произошло именно так, — сказал граф.

Последовавшая за его словами пауза почему-то привела Тэлию в смущение.

Возможно, причиной тому было то, с каким выражением граф разглядывал ее, словно картину или коня, будто бы оценивая все ее достоинства.

— Думаю, милорд, — сказала она, — я должна поблагодарить вас за этот великолепный ужин, но мне пора вернуться домой.

— Не сейчас, — твердо сказал граф. — Я еще не рассказал вам о своем предложении.

— Я, разумеется, выслушаю вас, но позвольте напомнить, что час уже поздний.

— По-моему мнению, не так уж и поздно.

— Но вам не приходится вставать в такую рань, как мне!

— Что ж, вы сделали свой выбор, — сказал граф. — Слушайте меня внимательно.

Тэлия подалась вперед и, поставив локти на стол, подперла голову руками.

Сумочка стояла у нее на коленях, и Тэлия напомнила себе о том, что ей не следует вставать чересчур резко, чтобы сумочка со стуком не упала на пол.

— Полагаю, и вам, и мне понятно, что вы нынче занимаете место, недостойное вас, — сказал граф. — Я предлагаю вам переселиться в несколько больший дом в более тихом месте и позволить мне устроить вашу жизнь с большим комфортом, нежели сейчас. Вам не придется больше возиться со шляпками. У вас будет своя карета и пара лошадей. А кроме того, вы обзаведетесь одним или двумя лакеями.

Его голос был таким же, как и всегда, — тихим и ясным, с едва различимой насмешкой, придававшей характер беспристрастности любому изречению графа.

Заметив недоверчивый взгляд девушки, он замолчал, и она спросила:

— Это… все?

— Все? — удивился граф. — А что вы еще от меня хотите?

Драгоценностей? Ложу в Ковент-Гарден?

— Я не об этом говорила, — сказала Тэлия. — Просто трудно поверить в то, что слова вашей светлости не что иное, как странная шутка.

Граф нахмурился.

— Шутка? С чего вы это взяли?

Тэлия стиснула пальцы и, выпрямившись, посмотрела на него.

— Быть может… я ошибаюсь… Но… поскольку все, сказанное вами, звучит… просто невероятно… Я понимаю, что вы… милорд, хотите сделать меня… своей любовницей!

— Это входило в мои намерения, — сказал граф.

— Джентльмены всегда выдвигают подобные предложения в такой деловой форме?

— Вы ожидали чего-то иного?

— Разумеется! — ответила Тэлия. — Я считала, что мужчина, сгорающий в пламени своей страсти, обращается к своей возлюбленной с пылкими речами о своем разбитом сердце!

Граф не ответил, и она продолжила:

— Или же он может угрожать своей даме тем, что прекратит ее финансировать, или чем там еще принято шантажировать?

Глядя на Тэлию, граф заметил приподнятые уголки ее губ и понял, что она смеется над ним.

— Сдается мне, — сказал он, — что вы не принимаете меня всерьез.

— А как же иначе? — спросила она. — В жизни я не слыхала столь смехотворного предложения! Если это все, зачем вы пригласили меня на ужин, милорд, то я смогу утешить Анну, что она напрасно за меня беспокоилась!

— Я думал, хотя, возможно, и ошибался, — сказал граф, — что, прежде чем мы придем к соглашению, вы поймете, чего следовало ожидать.

— Я уже сказала вам, чего ожидала.

— Пламени страсти? — спросил граф. — Но на это нужно время!

— Спасибо, что предупредили, милорд, — ответила Тэлия, — но теперь мне и в самом деле очень надо попасть домой.

— Вы еще не дали мне ответ.

— А вы все еще его ждете?

— Ну конечно! Я не привык к тому, чтобы мои вопросы оставались без ответов!

— Тогда я скажу предельно кратко, милорд, чтобы у вас не было причин понять меня не правильно. Мой ответ — нет!

— Как вы можете так глупо поступить? — изумился граф. — Неужели вы не видите, сколько преимуществ дает вам мое предложение?

— Быть может, это удивит вас, милорд, но у меня уже имеется то, чего не оказалось среди всех ваших предложений и что нельзя на них променять.

— И что же это? — спросил граф.

— Мое самоуважение, — ответила Тэлия. — И даровать его не в ваших силах, милорд.

Граф поставил бокал на стол.

— Могу ли я добиться вас иным способом? — спросил он после недолгого молчания. — Сказать ли, сколь желанной нахожу я вас и как сильно стремлюсь заботиться о вас, чтобы осчастливить каждый миг вашей жизни?

— Это вы можете сделать прямо сейчас.

— Как?

Он подумал, что ответ девушки может оказаться не из тех, что ему хотелось бы услышать.

— Оставив меня, — сказала Тэлия. — Вы сознательно заманили меня сюда шантажом только благодаря тому, что я не могла огорчить свою мать. Этого больше не будет!

Увидев изумление на лице графа, она не сумела удержаться и добавила: