Евразийская империя скифов - Петухов Юрий Дмитриевич - Страница 73

Основное ядро былин «киевского цикла» было создано в VIII–X вв., в Южной России — в «Русском поле» Причерноморья и Приазовья. Концентрация места действия вокруг Киева как центра государства в былинах возникла не ранее правления князя Владимира (который и является персонажем цикла) и принятия христианства.

Некоторые сохранившиеся былины прямо утверждают, что основным центром Южной России в «былинный» период было вовсе не Поднепровье, а Подонье. Так, в былине «Непра и Дон»318 соперничество двух южнорусских областей представлено как поединок богатыря и поляницы (всадницы-амазонки), причем мужское начало олицетворяет именно Дон, а женское — Днепр, то есть Непра.

В VIII–X вв. Подонье входило в область русо-аланской Салтово-Маяцкой культуры; именно это «пограничье», с его мощными белокаменными крепостями, и есть та «застава богатырская», о которой постоянно говорится в былинах… Но есть отражения и более древней, алано-сарматской эпохи. Геополитическая реальность, описанная в былинах, не вполне совпадает с тем, что нам известно о раннем Средневековье. Среднеазиатские и сибирские владения Великой Скифии русскими тогда были уже потеряны. А в былинах постоянно возникает образ степной Русской земли — «чистого поля» — протянувшегося от «Корелы проклятой» до… «Индии богатой»:

Представление о «Русском поле», протянувшемся от Корелы до Индии, невероятно для эпохи Средневековья, но полностью совпадает с тем, что сообщают позднеантичные авторы о расселении сарматов: по Аммиану Марцеллину, в конце IV в. н. э. аланы занимали «бескрайние пустоши Скифии» вплоть до Ганга… Если учесть, что Валдайская возвышенность носила название Аланских гор, то формулировка «от Корелы до Индии» приобретает конкретный смысл.

На вопрос, какое отношение имело «Русское поле» (Великая Скифия) к Индии, наиболее полный и исчерпывающий ответ дает знаменитая былина о Вольге Всеславиче (или Волхе Святославиче). В былине как о чем-то обычном рассказывается, как князь Вольга со своей дружиной ходил походом на «Индейское царство»:

Одержав победу, Вольга в Индейском царстве «царем насел», женившись на местной царице и переженив дружину на местных женщинах… Таково происхождение «индоарийской» элиты.

Былина рассказывает о реальных событиях — это подтверждают детали, которые невозможно выдумать; чего стоит только описание затейливо-резных ворот крепости — характерная особенность индийской архитектуры. Интересно, что побежденный индийский царь называется в былине Санталом321, а санталы — это дравидийский (неарийский) народ, сохранившийся в Индии до сего дня в Бенгалии; до прихода ариев земли санталов были гораздо больше. Индийская царица, на которой женится «первый индоарий», русский эпический князь Вольга, зовется Панталовной… это имя преславной Драупади, героини эпоса уже не русского, но индийского. Согласно «Махабхарате», Драупади — царевна из рода Панчалов — действительно была первой царицей индоариев, обосновавшихся в новой столице Индрапрастхе (Дели), так что историческая основа русского и индийского эпосов вполне «совместима».

Трудно предположить, что автор былины о Вольге читал «Махабхарату». Скорее всего, русская былина есть «зародыш» Махабхараты, часть того древнейшего источника, на основе которого было впоследствии создано выдающееся произведение.

Индийская тема в русском эпосе не исчерпывается сказанием о Вольге. Прямое отношение к этой теме имеет былина о Дюке, в высшей степни занятная и стоящая в «Киевском цикле» особняком. Богатырь Дюк Степанович, родом из города Галича, прибывает в Киев. Здесь он вступает в спор с князем Владимиром и его дружиной и превосходит киевских богатырей в доблести, мужестве, благочестии. Описание в былине владений Дюка — богатой, религиозно-благочестивой и счастливой страны — очень напоминает легенду о «Беловодье», уходящую корнями в мифологию ариев.

В качестве «места жительства» Дюка названы все те земли, которые обычно выступают как периферия, крайние пределы «Русского поля». Не следует отождествлять «город Галич» из былины с известным Галичем в Прикарпатье, столицей Галицко-Волынского княжества. Этот Галич возвысился только в XII в., а былина намного древнее. И былинная «Волынь» тоже была расположена гораздо дальше; это древний город Волин-Юмна-Венета в устье Одера. География былины сводится к такому очертанию: от земли германских русов-варягов (Волин-Волынь) — до Крайнего Севера Восточно-Европейской равнины (Карела) — до Кавказа (Сорочинские горы) — и до Индии. Это и есть границы античной «Сарматии».

Имя героя былины понятно по-французски: «дюк» — это «герцог», правитель крупной области. Видимо, оно стало известно на Руси из кельтских источников, по линии связи с варяжской «Волынью». Однако Дюк прибывает не с кельтского запада, но с востока; в некоторых вариантах родиной Дюка названа Индия323. Описание его вотчины вполне совпадает с описаниями сказочной «земли Индийской», очень распространенными на Руси в Средние века324. Эти сказания имеют отчетливый характер социальной утопии; «Индийское царство» представляется в них как некое идеальное общество — богатое, справедливое, праведное. Такого же рода «сказания» (в том числе знаменитые предания о христианском теократическом государстве «попа Иоанна», расположенном будто бы в Индии) были популярны и в средневековой Европе.

Былина о Дюке не содержит мистики, она реалистична. Богатырь прибывает на Русь не из какой-то неведомой страны, а из соседней, хорошо знакомой Индии, которая, напомним, еще во II–IV в. н. э. находилась в сфере влияния Скифии-Сарматии. Дюк — представитель арийской элиты Индии («солнце-рожденных» династий раджпутов и маратхов, ведших родословную от «шакьев»-скифов), прибывающий на «историческую родину» после длительного разрыва связей в период Великого переселения народов.

Может быть, «город ГАЛИЧ», вотчина Дюка, это город ГАЛИУР в Северо-Западной Индии; именно этот регион испытал сильное влияние «шакья» (скифов) в период кушанской империи (I–IV вв. н. э.), при последнем взаимодействии Великой Скифии и Индии325.

Смысл былины о Дюке (и сказаний об Индийском царстве) — в сопоставлении «новой» русской знати с ее древним порождением, индоарийской элитой; и результаты сравнения оказываются не в пользу христианского Киева… Хотя в былине всячески подчеркивается благочестие Дюка, его «православие», речь идет о его верности древней арийской религии (православия в первоначальном, подлинном смысле слова), не замутненной влиянием семитских культов и «упадочных» концепций умирающего античного мира.