Евразийская империя скифов - Петухов Юрий Дмитриевич - Страница 34

Интересы какой именно части Руси отражает ПВЛ, ясно из того, что она была создана под эгидой Владимира Мономаха и его старшего сына Мстислава, сделавших ставку на формирование компактного государства на западе Украины (Волынь + Киев). ПВЛ — это древняя история России в интерпретации Западной «Украины», да еще созданная, когда эта в общем-то периферийная часть империи изо всех сил стремилась «отпасть». Поскольку христианизация шла именно через Западную «Украину», неудивительно, что эта версия российской истории была принята за «каноническую»… Если понять, что ПВЛ отражает сепаратные интересы Западной «Украины», становится понятно, почему дунайским славянам там отведена непомерно большая роль, и почему о вендах (варягах) упоминается буквально «сквозь зубы». Становится ясно, почему «великий исход с Дуная» представлен как инициатива дунайских славян… бежавших якобы от натиска «волохов». Движение на восток было стимулировано мощным государством авар (вендов), победивших «волохов» (так на Руси называли кельтов; в данном случае имелось в виду франкское королевство Меровингов*). Об этом в ПВЛ тоже написано, но… между строк: сказано, что авары наследовали земли дунайских славян сразу после «волохов», то есть, выходит, движение на восток было уже при аварской власти.

{* Меровинги — династия русов, основавшая Франкское государство (Франкию-Францию). Основатель династии — Меровей. Этноним «франки», точнее, «франци» исходит из родового названия «племени» русов «вранци» = «вороны» (как «вильцы» = «волки»). Франки-вранцы не единственный род русов на землях Франции. Париж, изначально Лютецию, основали лютичи. Центр Парижа-Лютеции, остров Сите, от русского Сечь (засека, «укрепление»). Того же происхождения лондонское «сити». — Примеч. Ю. Д. Петухова).}

Впрочем, два упоминания о Руси в ПВЛ все-таки прорвались. Первое — о Западной Руси, о вендах с балтийского Поморья («варяги-русь», давшие династию Рюрика). Вторая Русь — степная, южная, по имени которой и названо Понтийское — РУССКОЕ МОРЕ.

Азово-Черноморская Русь

Житие св. Стефана Сурожского сообщает о нападении русских под предводительством князя Бравлина из Новгорода на крымский город Сурож157. Это нападение совершилось в конце VIII в., вскоре после смерти св. Стефана(787 г.); Житие благочестиво повествует, как князь Бравлин получил на могиле святого исцеление, устыдился своих агрессивных действий и «обратился к истинной вере».

Новгород из греческого источника никак не может быть Великим Новгородом, которого тогда не было (или был?); скорее всего это один из южных городов того же имени, не исключено, что древний Неаполь Скифский, пришедший в упадок по сравнению с античным временем, но все еще существовавший. «Житие Стефана Сурожского» свидетельствует, что в конце VIII в. Крым был «русским полуостровом», на побережье которого «зацепились» греческие колонии, открытые влиянию с севера. Такая ситуация не была бы возможной, если бы русские не контролировали всю степную зону Северного Причерноморья и Приазовья. Русское присутствие в Крыму VIII–IX вв. имеет многочисленные подтверждения, причем становится ясно, что эти «крымские русские» были именно сарматами-аланами, или, как называли их греки, «тавроскифами»158.

В VII–IX вв. основные порты Южного берега Крыма принадлежали Византии; ее опорным пунктом была Корсунь (древний Херсонес, совр. Севастополь). Но из источников следует, что русские владели портами на берегу Черного моря, русский флот доминировал в понтийском бассейне. Недаром море получило название «Русского».

Арабский автор Масуди (в 943 г., до победы Киева над Хазарией) писал, что ЧЕРНОЕ МОРЕ — «МОРЕ РУСОВ, ПО КОТОРОМУ НЕ ПЛАВАЮТ ДРУГИЕ ПЛЕМЕНА, И ОНИ ОБОСНОВАЛИСЬ НА ОДНОМ ИЗ ЕГО БЕРЕГОВ». Такова была политическая реальность раннего Средневековья. Действительно, сообщения о боевых действиях русского флота с конца VIII в. становятся постоянными.

Первое сообщение принадлежит Феофану Исповеднику, упоминавшему русские корабли в составе флота византийского императора Константина Пятого, действовавшего против болгар в 773 г.159 Хроника Феофана, написанная до 818 г. — достоверный источник160; его данные указывают на южную, азовочерноморскую Русь как на крупную морскую державу и политического партнера Византии.

Сообщения IX в. повествуют, напротив, о враждебных действиях русского флота против Византии, театром военных действий становится не только Черное море, но даже Эгеида. Так, в 813 г. произошло нападение русских на остров Эгину (Мавродин, с. 159). Житие св. Георгия Амастридского повествует о нападении русских на южное побережье Черного моря между 820 и 840 гг. В середине IX в. русские «морские десанты» буквально терроризировали Византию, осаждая сам Царьград-Константинополь. Эти события сохранились в передаче как русских летописей, так и в греческих источниках. Правда, в ПВЛ сообщается только об одном походе Аскольда и Дира на Византию, да и то неудачном, под 866 г. По греческим данным, известно, что был и другой поход 860 г., очень успешный для русских и катастрофический для Византии: это был один из моментов, когда Константинополь был на грани падения.

Полные сведения о русско-византийских войнах середины IX в. содержатся в Никоновской летописи, где описано целых четыре похода на Константинополь. Первый из них не датирован, но указан в правление императора Михаила и его матери Феодоры (до 856 г.); второй — в правление Михаила и патриарха Фотия (до 866 г.). Второй поход следует соотнести со знаменитым штурмом Константинополя в 860 г., поскольку в летописи сообщается о его успехе (русские войска византийцам «много зла сотворили»).

Еще два похода указаны: 1) в совместное правление императоров Михаила и Василия (866–867 гг., и этот поход описан в ПВЛ); 2) в правление императора Василия (в 876 г.). Эти два похода, судя по всему, не удались.

Так что же все-таки за «Русь» осаждала в 860-е гг. Константинополь? В Никоновской летописи сказано буквально следующее: «РОДИ ЖЕ, НАЗЫВАЕМЫЕ РУСАМИ, КОТОРЫЕ, КАК И КУМАНЫ, ЖИЛИ ОКОЛО ЭВКСИНСКОГО ПОНТА И НАЧАЛИ ПЛЕНИТИ СТРАНУ РИМЛЯНСКУЮ»…161 Русы не только помещаются в Причерноморье; они в чем-то похожи по месту обитания и по образу жизни на половцев-куманов. Это место из Никоновской летописи прямо отсылает к скифо-сарматским временам.

Итак, летописи подтверждают тот факт, что Русь середины IX в. — до начала правления династии Рюрика — это все еще степной, причерноморский и приазовский народ, явно алано-сарматского происхождения. Именно эта Русь и угрожала Византии. Да иначе и быть не могло: чтобы совершать походы по Черному морю, надо как минимум контролировать прилегающую степную зону.

Имеются бесспорные свидетельства византийских источников о полной тождественности русских и скифов. Один из первых греческих писателей, упоминавшихросов, а именно патриарх Фотий, захлебываясь от ненависти после осады Константинополя войсками этих самых росов в 860 г., кричал, что это «скифский, и грубый, и варварский народ»…162 Что знаменательно, этот любивший крепко поругаться патриарх не забыл добавить: народ не только варварский, но и к тому же кочевой. Для Фотия образ «народа рос» совпадает с тем представлением (скорее, недоброжелательным клише) о скифах, которое бытовало в Греции со времен Геродота…

То же повторяли и более поздние авторы. Известный историк Лев Диакон, оставивший описание походов князя Святослава Игоревича в Болгарию, упорно называл русских «ТАВРО-СКИФАМИ», то есть крымскими скифами; он даже заметил, что название «русские» — простонародное, тогда как «скифы» — настоящее, научное163. Лев Диакон, судя по контексту, не «изобрел» новый термин, но просто продолжал давно сложившуюся традицию…