Влюбленные беглецы - Картленд Барбара - Страница 31

Джим вел себя грубо и вульгарно, но Марине пришлось признать, что этот наглец не лишен обаяния. Тем не менее что-то инстинктивно подсказывало ей, что с этим развязным юнцом нужно вести себя осторожнее.

– Послушай, – сказала она. – Мы сейчас стоим, и я могу запросто уйти в свой вагончик. Если ты не дашь слово, что будешь вести себя как джентльмен, я не собираюсь оставаться здесь с тобой. Можешь ехать один.

– Разве я тебе нисколечко не нравлюсь? – спросил он.

– Дело не в этом, – ответила Марина. – Я не хочу, чтобы меня мучила совесть, а ты должен поклясться, что боль­ше не будешь ко мне приставать.

Джим понял, что она не шутит. Фургон впереди пришел в движение.

– Хорошо, пусть будет по-твоему, но я должен сказать, что разочаровался в тебе, – произнес он.

– Как жаль, да? – сказала Марина.

– Замужняя или нет, какая разница? – спросил Джим. – Кроме того, если уж на то пошло, обычно именно замужние и бывают более сговорчивы.

– Значит, на этот раз ты ошибся, – твердо произнесла Марина. – Я люблю своего мужа, и меня больше никто не интересует. Я доходчиво объяснила?

– Даже слишком доходчиво, черт возьми, – ответил Джим. – Интересно, кем ты себя считаешь? Но погоди, ты изменишься! Мне просто не повезло, что я встретил тебя так скоро после твоего, замужества.

– А ты не слишком-то высокого мнения о женщинах, ведь так? – спросила Марина.

– Женщины созданы для любви, – ответил Джим.

– И все же ты до сих пор не женат, – напомнила ему Марина.

– Я встречал слишком много замужних женщин, чтобы засунуть голову в петлю, – хихикнул Джим. – Может, мне просто попадались не те женщины. Вот если бы я встретил кого-то вроде тебя, все было бы по-другому.

– Что за чушь, – покраснела Марина.

– Ты только и знаешь, что критикуешь меня. – Джим повернулся, улыбнувшись ей, а затем перевел взгляд обратно на дорогу. – Нет, ты особенная, – задумчиво произнес он. – В тебе есть нечто такое, чего я никак не могу понять. Ты выгля­дишь соблазнительно, но когда дело доходит до главного, ве­дешь себя как глыба льда.

– Именно так я и отношусь ко всем, кроме Карлоса, – ответила Марина, и это было правдой.

– Что в этом Карлосе такого, чего нет во мне?

Этот вопрос заставил Марину задуматься. Стоило Кар­касу лишь прикоснуться к ней, как у нее внутри раз­горался огонь. Марина на мгновение закрыла глаза, ощутив, как ее охватывает волнение. Она вновь вспомнила тот момент, когда они вдвоем лежали на узкой кровати и она чуть было не уступила ему. Тогда она хотела его, сгорая от непреодолимого желания. Лишь чудом, усилием воли – Марина даже не подозревала в себе такой стойкости – ей удалось высвободиться. «Я люблю его, – подумала она сейчас, – и все-таки смогла сказать «нет». Марина сама удивилась, как она могла быть такой сильной. Но затем поняла – ее любовь к Карлосу была чем-то самым замечательным, самым прекрасным во всей ее жизни, и она не осмеливалась принизить и запачкать это чувство. Это было нечто возвышенное, почти священное. Она бы просто не перенесла, если бы их союз не был совершенным, как идеальная любовь, которую она искала всю свою жизнь.

Ее мысли нарушил голос Джима.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

– Это секрет, – ответила Марина.

– Готов спорить, что обо мне.

– А вот и нет, на самом деле я думаю о моем муже, как там он справляется с лошадьми. Они едут впереди или позади нас?

– Какая, к черту, разница? – грубо сказал Джим. – Ты просто помешалась на этом своем муженьке, вот что. Что он с у тобой делает – лупит, что ли, чтобы ты стала такой покорной?

Марина ничего не ответила, и он рассмеялся.

– Готов поспорить, что это правда. Женщины – они как животные. Их нужно приручать. Если их ласкать, они отворачиваются. Ударь хлыстом – и она у твоих ног.

– Это вовсе не верно, – сказала Марина. – Ты относишься к женщинам как к игрушкам, а они совсем не такие, и из-за своего отношения к ним тебе никогда не встретить свою женщину.

– Откуда тебе знать, может, я уже ее встретил? – возра­зил Джим, искоса глядя на Марину. – Ты меня заинтригова­ла. На вид такая хорошенькая и глупенькая, но у тебя есть мозги, это я тебе точно говорю.

– Спасибо, – язвительно ответила Марина. – Я по достоинству оценила твой комплимент.

– Вообще-то мне не нравится, когда у женщин есть мозги, – продолжал Джим. – Слишком долгие разговоры ни к чему не приводят. Разговоры – это для мужчин. Женщины должны быть мягкими и податливыми.

– Только по отношению к тебе! – парировала Марина. – Знаешь, может, это и странно, но в мире есть и другие мужчины. Такие, которые не высказывают столь унизительные мысли.

– А теперь подумай сама, – сказал Джим. – Ты мо­жешь говорить что угодно, но что такое жизнь обычной ба­бенки? В течение нескольких лет она красива, и если у нее хватит ума, она использует эти годы наилучшим образом, потому что знает: оставшиеся ей придется мучиться с кучей детей и мужем, который будет высматривать пташку, похо­жую на нее в молодости.

– Прекрати! Ты пугаешь меня! Мне просто страшно, что у кого-то могут быть такие пошлые, низменные пред­ставления обо мне и обо всех женщинах.

– Тебе не нравится правда, только и всего, – улыбнулся Джим, – Не думаю, если уж на то пошло, что ты вообще привыкла к правде. Сейчас ты хорошенькая; некоторые муж­чины будут говорить тебе, что ты – именно то, чего они искали всю свою жизнь, и все такое. Как только они получат то, чего хотят, – что тогда? Они отправятся ловить в свои сети кого-нибудь еще! – Джим на мгновение умолк, а затем почти вызывающе добавил: – Ну что, согласна?

Марина подумала о своих друзьях. Каким-то ужасным образом его слова частично были правдой. Она вспомнила любовные связи ее знакомых в Лондоне, Париже и Нью-Йорке. Вспомнила одну свою подругу, чей муж ушел к другой женщине. Эта подруга со слезами рассказывала: «Он не мог заполучить меня без брака, потому и женился на мне. Теперь он ищет оче­редную неприступную женщину!» Марина поежилась. Неужели это все, что уготовано для нее судьбой? Муж, который будет хотеть ее, пока она молода и привлекательна, а когда постареет, станет изменять ей с молодыми женщинами.

– Мои слова заставили тебя задуматься? – с насмешкой спросил Джим.

– Замолчи, – сердито ответила она. – Ты меня расстроил.

– Я же говорю тебе, целоваться лучше всяких разговоров, – сказал он. – От слов никакой пользы. Давай лучше ради разнообразия попробуем поцелуи.

С этими словами Джим протянул к ней руку, но Марина отстранилась от него.

– Ты обещал, – предупредила она.

– Если ты сейчас вылезешь, то сломаешь ногу, – в свою очередь предупредил он.

Сейчас они двигались быстрее, потому что ехали по шоссе.

– Как далеко мы едем? – спросила Марина.

– На окраину Лебрена. Это хорошее место. Если будет Я хорошая погода, сразу начнем готовиться к вечернему представлению.

– Что вы будете делать, когда мы приедем?

– Мужчины устанавливают большой шатер и все прочее. Беспокоишься о своем муженьке? Он будет слишком занят и слишком устанет, чтобы присматривать за тобой, это я тебе обещаю.

– Я вот просто думаю, – сказала Марина. – Наверное, это так утомительно – всю ночь ехать, а потом сразу начинать представление.

– Не забывай, что многие ожидают получить свое жало­ванье в пятницу вечером, – сказал Джим.

– А вот ты, кажется, не слишком утруждаешь себя работой, – сказала ему Марина.

– Тебе это кажется, – парировал Джим. – Кто-то же должен за. ними присматривать, иначе они так обнаглеют, что никто даже пальцем не пошевелит. Старику приходится полагаться на меня, Я тебе вот что скажу: просто помни, если ты хочешь, чтобы твой обожаемый муж не потерял ра­боту.

– Только не говори, что пытаешься меня шантажиро­вать! – воскликнула Марина. – Это будет последней кап­лей. – Она говорила непринужденно, и в ее голосе звучал смех, но в глубине Марина понимала: Джиму ничего не стоит выполнить свою угрозу.