Великая сила любви - Картленд Барбара - Страница 11

Он видел, что она все еще в недоумении, и добавил:

– У меня такое ощущение, что вы читаете мои мысли. Я всегда гордился своей проницательностью, но никак не мог предположить, что мне встретится еще кто-нибудь с такими же качествами.

– Мне кажется, я всегда обладала этим свойством, – ответила Ция. – Папа обычно говорил, что я угадываю его мысли. Мама считала, что это благодаря кельтской крови, которая течет в наших жилах.

– Как ваш опекун, – с шутливой серьезностью произнес маркиз, – я запрещаю вам читать мои мысли: они не всегда достойны ушей молодой девушки.

Ция рассмеялась:

– Вы разожгли мое любопытство. Теперь я буду более внимательно прислушиваться к вашим мыслям.

– Не могу поверить, что вы отказываетесь подчиняться мне! – воскликнул маркиз. – Придется держать вас под строгим присмотром.

Ция снова рассмеялась:

– Я слишком молода, чтобы быть проницательной, а вы слишком молоды, чтобы быть моим опекуном. Опекуны, как правило, очень старые и седые.

– Именно так и относитесь ко мне, – сказал маркиз.

Она одарила его озорной улыбкой:

– Теперь вы пытаетесь напугать меня. Но так как теперь я свободна и ничего не боюсь, то вам придется подыскать более подходящий способ присматривать за мной.

Маркизу показалось, что Ция становится все более беспечной: весь вечер она поддразнивала его.

В ее обществе время бежало незаметно.

Они решили, что переночуют в тихой бухте, на следующее утро доберутся до Фолькстоуна, а оттуда поедут поездом до Лондона.

Маркиз вдруг понял, что ему так приятно это маленькое путешествие в обществе Ции, что возвращаться в Лондон совсем не хочется.

Тем не менее он распорядился, чтобы капитан повел яхту вверх по Темзе, чтобы сойти на берег возле Вестминстера.

– Мне очень нравится плавать по морю, – сказала Ция, когда маркиз рассказал ей о своих планах, – но еще большее удовольствие мне доставит путешествие в вашей компании: вы напоминаете мне об отце.

Маркиз мысленно усмехнулся: никому из тех женщин, с кем он когда-либо общался, он не напоминал об их отцах.

Несмотря на то что Ция шутила и смеялась, словно они были ровесниками, маркиз был уверен, что она относится к нему иначе, чем те женщины, с которыми он до сих пор встречался: зачастую они видели в нем лишь привлекательную партию.

Он объяснил это тем, что Ция еще слишком молода и не знает жизни.

С ней было очень интересно разговаривать, намного интереснее, чем с теми юными красавицами, чьего расположения они с Гарри так упорно добивались. Возможно, потому, что юных леди всегда сопровождают дуэньи, что делает разговор невыносимо скучным.

С Цией же ему не было скучно ни секунды.

Общение с его прежними приятельницами, включая Жасмин, как правило, сводилось к банальному флирту, даже если удавалось остаться наедине. И во взгляде каждой сквозило неприкрытое желание завладеть им.

От них он ждал лишь объятий, поцелуев и всего, что следует за этим.

В поведении Ции не было и намека на такое развитие событий.

Маркиз первым вышел к обеду, ожидая появления Ции в гостиной.

Яхта встала на якорь в маленькой бухте, укрытой от ветра и волн.

Стюард еще не зажег свет. Гостиная освещалась лишь зажженными свечами, что создавало романтическое настроение.

Маркиз был одет в вечерний костюм.

Ожидая Цию, он наблюдал, как в иллюминаторе одна за другой зажигаются звезды.

Вечер выдался теплым. Рейберн подумал, что в такую замечательную погоду любая другая женщина пожелала бы выйти на палубу, где в лунном свете ее тонкий профиль и нежная шейка выглядели бы неотразимо. Завладеть им, утонуть в его объятиях, слиться с ним в долгом поцелуе – вот чего с неизбежностью хотелось бы ей.

От этих размышлений его отвлек звук легких шагов, и через секунду Ция появилась на пороге.

– Вы только посмотрите на меня! – воскликнула она, раскинув в стороны руки и поворачиваясь кругом так, чтобы маркиз мог разглядеть ее новый наряд.

Низ пышной юбки был украшен свободным каскадом оборок, талия казалась еще тоньше, чем в дневном наряде. Платье цвета весенней молодой листвы оставляло плечи обнаженными.

В сочетании с красноватыми искорками в волосах, отбрасываемыми зажженными свечами, бледно-зеленый наряд делал ее похожей на маленькую сирену, вышедшую из морских волн.

В ней было что-то легкое, воздушное, неземное. В то же время казалось, что она словно напоена музыкой.

– Я должен поздравить капитана! – сказал маркиз. – У него безупречный вкус.

– Я тоже так считаю, – согласилась Ция. – Я должна сейчас же ему показаться!

Не дожидаясь от маркиза ответа, она выбежала из гостиной и поднялась на палубу. Затем он услышал, как она направилась к капитанскому мостику.

Он пошел вслед за кей, не в силах сдержать улыбки.

Ему вдруг пришло в голову, что ни одна из тех светских красоток, кем они с Гарри увлекались, не пошла бы интересоваться мнением капитана, хотя они и ожидали бы от него шквала комплиментов.

– Я не должен портить ее, – сказал себе Рейберн, направляясь к капитанскому мостику.

– Я счастлив, что вам понравился мой выбор, мисс Лэнгли, – услышал маркиз слова капитана. – Моя жена всегда спрашивает моего совета, прежде чем купить себе новое платье.

– Тогда вы можете передать ей, что его светлость также находит ваш вкус безупречным, – ответила Ция. – Надеюсь, когда мы доберемся до Бонд-стрит, вы посоветуете мне, что следует купить.

Капитан рассмеялся:

– Я все-таки лучше разбираюсь в кораблях, чем в платьях. мисс Лэнгли. А надо сказать, сейчас мне выпала честь управлять одним из лучших кораблей в мире.

– Теперь настала моя очередь получать комплименты! – сказал маркиз, присоединяясь к ним.

– И по праву, – заметила Ция. – «Единорог» – великолепная яхта.

Когда они направлялись обратно в гостиную, маркиз не мог не задуматься о том, какого же мнения была Ция о самом хозяине «великолепной яхты».

Он так привык получать комплименты от женщин, с которыми виделся прежде, что с удивлением обнаружил, что теперь ему этого не хватает.

Они сели за стол, и Ция отметила, что блюда приготовлены так же великолепно, как и вчера. Затем они вновь заговорили о прошлых днях, и Ция забыла о своем новом наряде.

– Я не знаю.., когда мы с вами.., вновь встретимся, – с грустной ноткой в голосе произнесла Ция, – но может быть… если вы будете участвовать.., в бегах.., вы могли бы взять меня с собой?

– Это вряд ли возможно? – ответил маркиз. – Женщины не принимают участия в скачках с препятствиями. Но обещаю, что летом я устрою бега, в которых вы сможете поучаствовать среди прочих наездниц.

Несколько мгновений Ция пристально, как бы изучая, смотрела на него, а потом сказала"

– Я дочь своего отца. Если вы одолжите мне одну из ваших превосходных лошадей, то, держу пари, я выиграю у вас скачку.

– Вы действительно так считаете? – спросил маркиз.

Он ожидал, что она ответит что-нибудь вроде того, что это маловероятно, но она постарается, но вместо этого девушка сказала:

– Надеюсь, вы позволите мне самой выбрать лошадь. И еще мне нужно немного времени, чтобы познакомиться с ней поближе.

Маркиз удивленно вскинул брови.

– Лошади любят скачки, – пояснила Ция. Каждый раз им надо рассказывать, что там будет. И еще – хорошо, если у лошади есть время привыкнуть к своему седоку. Тогда они смогут лучше понимать друг друга. Так всегда говорил мой отец.

Рейберн хотел было возразить, что Ция все это придумала, но затем он вспомнил, как полковник сам говорил нечто подобное своим подчиненным перед ответственными полковыми соревнованиями.

– Я хочу сказать, – продолжала Ция, – что, если у меня будет время поговорить с моей лошадью, я смогу объяснить ей, что нам необходимо вас обыграть. Я уверена, мы пересечем финишную прямую первыми.

– А я уверен, что вы фантазируете, – ответил маркиз. – Это не входит в правила игры.

Ция рассмеялась.