В поисках любви - Картленд Барбара - Страница 14

Леди Ниланд рассмеялась.

Маркизу ничего не оставалось, как поцеловать ей руку и сесть рядом, а Гильда улучила минутку, чтобы ускользнуть и потанцевать с одним из многих молодых людей, которые в этот вечер осаждали ее просьбами.

После каждого танца она возвращалась развлечь леди Ниланд, но обнаруживала, что в этом нет никакой нужды. Друзья окружили старую даму, и весь вечер развлекали разговорами и расспросами. Леди Ниланд чувствовала себя королевой бала.

Гильда только что закончила тур вальса с молодым человеком, который сидел рядом с ней за столом, как к ним подошел высокий широкоплечий мужчина.

— Как вы можете быть так жестоки ко мне, Элоиза? Вы исчезли внезапно, ничего мне не объяснив!

Девушка пыталась сообразить, кто это такой, но ее спутник сам пришел ей на помощь:

— Вы слишком торопитесь, сэр Хэмфри!

Мисс Уингейт обещала следующий танец мне, придется вам подождать!

— Очень жаль, — ответил сэр Хэмфри, — но мне нужно сообщить мисс Уингейт нечто важное.

С этими словами он взял Гильду под руку и повел на веранду.

Девушка не испытывала большого желания повиноваться, но выбора не оставалось.

К счастью, на веранде было еще несколько пар, и ее спутнику пришлось понизить голос до шепота.

— Вы с ума меня сведете! — начал он. — Когда вы намерены дать мне ответ? Я устал от ожидания!

Гильда решила, что, видимо, сэр Хэмфри имеет в виду сделанное им предложение, и неуверенно ответила:

— Такие вещи… в спешке… не решаются.

— В спешке! — воскликнул сэр Хэмфри. — Да я умоляю вас, стоя на коленях, уже почти шесть месяцев!

Гильда предпочла промолчать, и он воспользовался этим, чтобы продолжить:

— Я надеялся, вы выразите свою благосклонность хотя бы тем, что наденете сапфировое ожерелье, которое я вам подарил. Тем более что, хотя ваша крестная и присутствует сегодня здесь, она не может вас в нем видеть.

Гильда не сразу нашлась с ответом, она понятия не имела, о чем он говорит.

— Мне нужно возвращаться к крестной. Не сомневаюсь, она будет рада побеседовать с вами. Ей так приятно выбраться в свет и снова встретиться после долгого затворничества со своими друзьями.

— Меня интересуете вы, а не ваша крестная! — ответил сэр Хэмфри, приближаясь к Гильде почти вплотную.

» В нем было что-то отталкивающее, хотя Гильда и убеждала себя, что ее предчувствия не имеют никаких оснований.

Тем не менее она была уверена, что доверять этому человеку нельзя. Видимо, Элоиза тоже так думала, потому и тянула с ответом.

«Будь он богат, как Крез, я бы не вышла за него замуж», — подумала Гильда.

В этот момент на веранду вышли еще две пары, и Гильда воспользовалась случаем, чтобы сказать:

— Мне нужно навестить крестную, узнать, все ли у нее в порядке.

Не дожидаясь ответа, она поспешила оставить своего спутника.

Весь вечер сэр Хэмфри оказывался рядом и старался попасться ей на глаза, но Гильда пресекала любые попытки возобновить разговор.

И все же — несмотря ни на что — бал был великолепен.

У Гильды не осталось более даже тени сомнений, что ее сестра пользовалась оглушительным успехом. Ее общества искали самые блестящие кавалеры. Даже те, кто, как догадывалась Гильда, считал подобные развлечения скучными и приевшимися и предпочитал держаться особняком — даже они боролись за ее расположение, не уставая осыпать комплиментами.

По дороге домой Гильда не могла не думать о том, как несправедливо, что Элоиза ушла из жизни в расцвете молодости и в обаянии успеха.

Несмотря на то что она не принадлежала к знатному роду, сестре удалось произвести фурор в таком критически настроенном обществе, как лондонский высший свет.

Словно прочитав ее мысли, леди Ниланд сказала:

— Ты была сегодня просто восхитительна, дитя мое. И я должна поблагодарить тебя за прекрасный вечер, который мне посчастливилось сегодня пережить.

— Это я должна благодарить вас, — отозвалась Гильда. — Если бы не это чудесное платье, если бы я не была вашей крестницей, на меня вряд ли кто-нибудь обратил бы внимание.

— Какая чепуха! — воскликнула леди Ниланд. — Твоя внешность — вот твоя визитная карточка! Ты не представляешь, сколько мужчин за сегодняшний вечер, включая маркиза, подходили ко мне и говорили в твой адрес самые изысканные комплименты.

— Маркиз, наверное, до сих пор задается вопросом, почему я убежала?

— Думаю, да, — ответила леди Ниланд. — Ио, дорогая, я считаю, что он для тебя не слишком подходящая партия. Графиня говорила мне, что за всю свою жизнь маркиз еще никогда никого не любил.

Гильда подумала, что это, наверное, правда, а леди Ниланд продолжала:

— По-моему, ему доставляет удовольствие отваживать от тебя поклонников. Он хочет доказать, что он первый и на скачках, и в любви.

— Вы правы! — воскликнула Гильда. — Но поверьте, дорогая крестная, я не принимаю его ухаживания всерьез.

— Рада это слышать, милая моя. Мне было бы горько сознавать, что маркиз разбил твое сердце так же, как сердца других несчастных.

— Со мной это ему не удастся, — убежденно сказала Гильда.

Когда они приехали домой, крестная принялась рассказывать Андерсен, как восхитительно они провели вечер. Гильда воспользовалась этим, чтобы пожелать крестной спокойной ночи, и отправилась спать.

Она никогда не танцевала так долго и заснула сразу же, как добралась до постели.

Девушка выспалась замечательно и прокручивала в голове события вчерашнего вечера. Все прошло безукоризненно, единственное, что ее беспокоило, это упоминание сэром Хэмфри о подаренных им сапфирах.

Что это за сапфиры? И если он действительно подарил драгоценности Элоизе, то где они теперь?

Размышления прервала Эмили, вошедшая в комнату с подносом в руках.

Когда Гильда закончила завтрак, был уже почти полдень.

— Мне пора вставать, — сказала она Эмили.

— Не стоит спешить, мисс, — улыбнулась камеристка. — Ее светлость еще не проснулись.

Я пришла сказать вам, что внизу для вас оставлено несколько букетов. А вот сопроводительные записки.

С этими словами она положила перед Гильдой конверты.

Гильда взяла первый попавшийся и прочитала:

Я должен с вами увидеться, прекрасная обольстительница. Буду счастлив, если вы согласитесь покататься со мной или позволите навестить вас в четыре часа.

Гильда не имела ни малейшего желания принимать предложение. И вдруг, почти смеясь, она осознала, что, приди оно несколькими днями раньше, когда она жила за городом, это стало бы в ее жизни целым событием.

От маркиза известий не было, авторов остальных записок она определить не смогла.

Когда Эмили помогала ей одеться, Гильда как бы между прочим заметила:

— Это платье украсила бы брошь.

— Вы совершенно правы, мисс, — отозвалась камеристка. — Может быть, ту с жемчугом, которая, как вы рассказывали, принадлежала вашей матери?

Гильда остолбенела.

Она знала, что все драгоценности ее матери были проданы, когда отцу понадобились деньги на приобретение акций и ценных бумаг.

— Да-да, конечно. Прекрасная мысль. Где она? — выдавила Гильда.

— В вашей шкатулке для драгоценностей, мисс, — ответила Эмили.

Пока Гильда размышляла, как бы теперь выяснить, где же хранится шкатулка, Эмили сама направилась к платяному шкафу и открыла дверцу.

Внизу лежал большой кожаный саквояж, напоминающий шкатулку для драгоценностей, но такой большой, что в нем могла бы поместиться корона.

Справившись с удивлением, Гильда рассеяно спросила:

— Куда же я задевала ключ?

— Я не хотела подглядывать, мисс, — быстро ответила Эмили. — Вы всегда говорили, чтобы я не вмешивалась. Но я случайно заметила его в вашей сумочке.

— Ах да! — воскликнула Гильда. — Я так устала вчера, что сегодня с утра постоянно говорю глупости.

Эмили принесла ту самую сумочку, которую она брала вчера с собой на бал. Гильда думала, что там нет ничего, кроме носового платка.

Теперь же, открыв протянутую камеристкой сумочку, она обнаружила на дне небольшой ключик.