Театр любви - Картленд Барбара - Страница 25

Дети поняли это.

Когда они ушли со сцены, герцог обнял девушку за плечи.

— Я люблю тебя! — сказал он очень тихо.

Она подняла на него глаза.

Не было необходимости говорить, что она чувствует к нему.

— Ты волнуешься? — спросил он.

— Я боюсь лишь… разочаровать тебя, — ответила она.

Он был уверен — это невозможно.

Из-за слишком нежного возраста детей герцог решил устроить представление до ужина.

В шесть часов зрители начали занимать места.

Принц и принцесса вошли, когда публика уже расселась.

Все встали под звуки гимна «Боже, храни Королеву!».

Свет в зале погас, и герцог с Лавелой исполнили увертюру.

Их наградили щедрыми аплодисментами.

Затем викарий в образе Арлекина с юмором прочитал вступительную поэму.

Поднялся занавес, и на сцене появились дети, размещенные в форме букета цветов, что вызвало восторженную реакцию зрителей.

Программа была составлена на таком же профессиональном уровне, как если б она предназначалась для лондонской сцены.

Эпизод, сочиненный герцогом, оказался превосходным, и он сожалел, что постановка состоится лишь один раз.

Мария Кальцайо пела столь же блестяще, как на прославленных оперных сценах Европы.

Она, однако, не затмила Лавелу.

Девушка и в самом деле так походила на прекрасного ангела, что герцог не мог оторвать от нее глаз.

Слова ее песни волновали до слез:

Я знаю, что мы навсегда не уйдем.

Пусть тело увянет, лишенное сил,

Но станет душа лучезарным огнем,

Опорой надежной для тех, кто нам мил.

Песня внушала каждому, кто был в зале, что добрые дела и любовь, которую человек дарит здесь, на земле, будут жить вечно.

Когда занавес опустился, публика словно затаила дыхание: в течение долгого времени стояла тишина, которая так дорога артистам.

Эта проникновенная тишина является для них величайшей наградой.

А потом загремели аплодисменты и слышался возглас принца Уэльского: «Браво! Браво!»

После этого, на взгляд герцога, все шло как по маслу.

Наконец он появился в образе Санта-Клауса.

Дети сбежали со сцены и рассыпались по всему залу, раздавая гостям подарки, оказавшиеся для каждого приятной неожиданностью.

Герцог дал мистеру Уотсону carte blanhe в приобретении подарков, которые тот сочтет подходящими.

Никто не был разочарован подарком.

Затем мужской хор исполнил английский народный гимн «Возрадуйтесь, мужчины!».

Возрадуйтесь, мужчины, ничто не страшно вам:

Родился ваш Спаситель на горе всем врагам,

Влекущим вас к пороку под властью Сатаны,

Бессильного, пока вы Спасителю верны.

Дети, раздававшие подарки, возвратились на сцену.

Занавес опустился под аккомпанемент нового шквала аплодисментов.

Принц и принцесса высказали герцогу свое желание встретиться с исполнителями.

Красный занавес вновь поднялся.

Их королевские высочества покинули ложу и прошли на сцену.

Со свойственным им обаянием они тепло поздравили каждого.

Герцог снял костюм Санта-Клауса и проводил их со сцены.

Они почти дошли до ступеней, ведущих из театра в дом, когда принцесса Александра неожиданно остановилась.

В последнем ряду партера вместе с пятью мамами выступавших детей сидела миссис Эшли.

Принцесса с изумлением смотрела на нее.

Герцог решил, что должен представить ее принцессе, но ее королевское высочество вдруг воскликнула:

— Луиза! Ведь это же Луиза!

Миссис Эшли, всхлипнув, протянула к ней руки.

Пораженный, герцог наблюдал, как эти женщины целовали друг друга со слезами на глазах.

— Луиза, я нашла тебя! Я нашла тебя наконец! Я так страдала без тебя все эти годы!

— Как и я без тебя, Алекс, — промолвила миссис Эшли.

Принц и герцог не скрывали своего изумления.

Все зрители повернулись к ним.

Заметив всеобщее недоумение, принцесса Александра объяснила супругу:

— Дорогой, это — моя кузина Луиза Гессе-Кассель, которая пропала много лет назад, и мы не имели представления, куда она скрылась!

— Могу представить, как ты удивилась, обнаружив ее здесь! — молвил принц. — Ты должна рассказать нам всю историю.

В разговор вмешался герцог.

— Думаю, нам будет удобнее, если мы пройдем в дом, — предложил он. — К тому же, ваше высочество, нас ждет ужин.

— Луиза должна пойти с нами, — торопливо произнесла принцесса.

— Конечно, — ответил герцог. — Вы, ваше королевское высочество, уже знакомы с обаятельным мужем миссис Эшли и ее прекрасной дочерью Лавелой.

Принцесса взяла миссис Эшли за руку.

— Как ты могла так внезапно исчезнуть, Луиза? Я плакала ночами, когда ты оставила нас.

— О, дорогая Алекс, я не хотела причинить тебе боль, — призналась миссис Эшли, — но я была так влюблена!

Принцесса рассмеялась.

— Тогда, конечно, я должна простить тебя!

Они поднимались по лестнице, сопровождаемые принцем и герцогом, который едва мог поверить в только что услышанное.

Если миссис Эшли является, как выразилась принцесса, ее кузиной, то, следовательно, он может свободно жениться на Лавеле с одобрения семейства Муров.

Герцог не мог сказать Лавеле, что собирается сделать, пока королевская чета не покинет Мур-парк.

Весь предыдущий вечер шел снег, но теперь вышло солнце.

Парк, и сады, и огромный дом выглядели еще прекраснее, чем обычно.

Миссис Эшли провела ночь в Мур-парке, но не только потому, что принцесса не отпустила ее.

К концу ужина снегу навалило столько, что кучер герцога счел слишком опасной поездку в экипаже, а иначе было невозможно добраться до Малого Бедлингтона.

По этой же причине осталась и Мария Кальцайо.

Герцог подумал, что после стольких fete и поздравлений от каждого гостя она в будущем не захочет оставаться инкогнито.

Больше всего Шелдон Мур был заинтригован тайной семьи Эшли и с самого начала хотел докопаться до истины.

И вот теперь он узнал, что Эндрю Эшли был младшим сыном лорда Эшбрука.

После окончания Оксфорда он решил стать священником.

Он не сразу принял доставшуюся ему от отца часть поместья — у него было стремление получше узнать мир.

И он покинул Англию почти на три года.

Путешествовал по всей Европе, посетил Восток и по пути домой заехал в Санкт-Петербург.

Оттуда отправился в Данию.

— В тот миг, когда я увидел Луизу, — рассказывал викарий, — я понял, она — та женщина, которую я искал всю жизнь.

— А я почувствовала то же самое к Эндрю, — нежно произнесла миссис Эшли.

— Вы поступили жестоко, похитив ее у нас! — укорила его принцесса Александра.

— Я просто не мог оставить ее, мадам, — ответил викарий.

— Ты не должна осуждать Эндрю, — вступилась за него миссис Эшли. — Он пытался спасти меня от самого себя, но мы оба знали, что вся наша жизнь превратится в сплошное страдание, если мы расстанемся.

— Вы были счастливы? — спросила принцесса Александра.

— Так безгранично, так фантастически счастливы, что я ни одной минуты не чувствовала раскаяния из-за побега с ним, если не считать того, дорогая Алекс, что я скучала по тебе.

Герцог не верил своим ушам — неужели возможно подобное счастье?

Но ведь и его чувства к Лавеле такие же, как чувства ее отца и матери друг к другу.

Ради любви они даже решились на побег; наверняка нечто подобное придется совершить и ему.

После смерти Джослина свадьба в их семействе станет возможной по крайней мере не раньше чем через шесть месяцев.

А королева Виктория сочтет и этот срок недостаточным.

Он вышел из Голубой гостиной, где продолжался конфиденциальный разговор королевской четы и супругов Эшли, и отправился на поиски мистера Уотсона.

Дав ему ряд поручений, он прошел в салон, где собралась вся его семья.

Родственникам не терпелось узнать, что произошло. — Когда он рассказал им, кем на самом деле является викарий, которым они восхищались, они нисколько не были удивлены этим.