Тайный поцелуй - Картленд Барбара - Страница 6

Он прошел еще немного дальше по коридору до двери будуара и повернул ручку. Дверь тихо открылась.

Как и во всех остальных комнатах, окна здесь были закрыты тяжелыми портьерами. Однако в отличие от других помещений эта небольшая комната неожиданно показалась ему вполне жилой, воздух здесь был свежим и пахло не пылью, а какими-то цветами.

Не задерживаясь, чтобы подумать о причине такого необычного явления, лорд Хейвуд открыл смежную дверь и сразу же прошел к ближайшему высокому окну спальни, занавешенному плотными шелковыми портьерами бледно-голубого цвета, который его мать предпочитала всем другим.

Откинув одну из портьер, он, к своему изумлению, обнаружил, что окно открыто и мягкий теплый ветерок ласково обдувает его горящее от волнения лицо.

В комнату сразу же проник солнечный свет. Пока он осматривал дом, солнце поднялось уже достаточно высоко и его жаркие лучи осветили сверкающий в каплях росы сад и рассеяли последние клочья тумана над озером.

Лорд Хейвуд отдернул вторую портьеру, и яркий солнечный свет залил всю комнату. Он медленно повернулся, полный воспоминаний, чтобы взглянуть на большую красивую кровать с золочеными резными столбиками, поддерживающими шелковый полог.

Перед его внутренним взором всплыли счастливые картины дней его детства, когда он приходил по утрам поздороваться с матерью. Он словно видел ее, ласково улыбающуюся, красивую, с рассыпавшимися по подушке темными волосами.

И в это мгновение в глубине кровати что-то шевельнулось.

Лорд Хейвуд едва мог поверить своим глазам. Покрывало на кровати чуть сдвинулось, он увидел белокурые длинные волосы, разметавшиеся по подушке. В следующий момент обладательница этих роскошных волос резко дернулась и села, испуганно уставившись на лорда.

Эта неизвестная особа обладала небольшим овальной формы личиком и розовыми щеками, словно у только что проснувшегося младенца. Длинные светлые волосы густой волной окутывали хрупкую фигурку в белой полупрозрачной ночной рубашке.

На лорда уставились огромные темно-синие глаза, и нежный, чуть дрогнувший голос с удивлением произнес:

— Кто... вы? Что вы тут делаете?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Лорд Хейвуд был настолько ошеломлен этой встречей, что в первый момент не мог вымолвить ни слова. На какое-то время в комнате воцарилась тишина.

Затем, оправившись от изумления, он спросил в свою очередь:

— Как хозяин этого дома, я бы предпочел, чтобы сначала вы ответили на этот вопрос.

Синие глаза открылись еще шире, хотя это казалось невероятным.

— Хозяин? Вы? Не может быть... Вы лорд Хейвуд? Но... он же за границей!

— Как видите, я вернулся, — ответил лорд Хейвуд, — и, очевидно, не в самый подходящий для вас момент.

Незваная гостья некоторое время обдумывала его слова, затем произнесла, чуть запинаясь:

— Момент действительно может оказаться не совсем... подходящим, если... вы потребуете, что бы я... покинула этот дом... так как есть причина... по которой я не могу сделать это немедленно.

— Что вполне очевидно, — сухо отозвался лорд Хейвуд.

Эта история нравилась ему все меньше и меньше.

При этом он бросил выразительный взгляд на ее ночную рубашку, сквозь полупрозрачную ткань которой просвечивали восхитительные холмики юной, но вполне оформившейся груди. Проследив за его взглядом, девушка вспыхнула и поспешно натянула на себя покрывало.

При этом лорд Хейвуд заметил, что простыня, обшитая по краю атласной лентой, была украшена монограммой его матери, а наволочка на подушке отделана тонкими кружевами, которые он так хорошо помнил.

— А вы, кажется, неплохо здесь устроились... со всеми удобствами, — произнес он насмешливо.

— В доме никого не было... кто мог бы... мне помешать, а смотрители, я имею в виду этих двух стариков, никогда не поднимались выше первого этажа, — пояснила незнакомка.

Лорд Хейвуд отошел от окна и сделал несколько шагов в сторону кровати, однако не стал подходить слишком близко, чтобы не напугать эту весьма странную молодую женщину.

Теперь, когда он смог лучше рассмотреть свою незваную гостью, он понял, что она очень мила. На самом деле она была даже слишком красива для того, чтобы одной бродить по окрестностям, а тем более спать в чужом доме и в чужой постели, скрываясь ото всех.

— Очевидно, нам придется начать все сначала, — сказал он. — Поскольку вы знаете, кто я, пожалуйста, скажите, как ваше имя и почему вы тут оказались.

Наступила весьма продолжительная и довольно неловкая пауза. По лицу девушки лорд понял, что она о чем-то напряженно думает.

Наконец она произнесла с запинкой:

— Меня зовут... Лалита.

Лорд Хейвуд терпеливо ждал продолжения, но, так как она, по-видимому, больше ничего не собиралась говорить, спросил сам:

— Лалита, а как дальше?

— Вам... вполне достаточно знать, что меня зовут Лалита... просто Лалита.

— Могу догадаться, что вы, очевидно, сбежали откуда-то и теперь скрываетесь здесь.

Она одарила его обворожительной улыбкой.

— Весьма разумное объяснение. Вы, по всей видимости, очень умны.

— Благодарю вас за столь лестную оценку моих способностей, — лорд шутливо поклонился, — но все равно, того, что вы сообщили мне, совершенно недостаточно.

— Это все, что я могу вам сказать.

— Но почему?

Потому что, как вы правильно догадались, я... беглянка. И... поскольку в этом чудесном доме никто не жил, я подумала... что это очень подходящее место, где я могла бы... спрятаться.

— От кого же?

Она вновь ослепила его улыбкой, но на этот раз в ее глазах мелькнуло задорное, чуть вызывающее выражение.

— А это, как вы и сами могли бы догадаться, как раз тот вопрос, на который я не собираюсь отвечать.

— Ну что ж, — сказал лорд Хейвуд, — пусть так, раз уж вы намерены напускать на себя таинственность, но, может быть, вы хотя бы скажете, по какой причине вы это сделали?

Лалита задумчиво смотрела на него, слегка наклонив набок голову. С некоторым изумлением и досадой лорд Хейвуд неожиданно понял, что она просто раздумывает о том, можно ли ему доверять.

Видя ее нерешительность, он сказал с едва заметным раздражением:

— Позвольте заверить вас, что ничего из того, что вы мне сейчас скажете, никогда не будет использовано против вас.

Девушка чуть слышно рассмеялась, а он невольно отметил, что в ее смехе было гораздо больше веселья, чем можно было бы ожидать в такой щекотливой ситуации. Эта странная особа, кажется, поставила себе целью постоянно изумлять его.

— А вы мне представлялись совершенно другим, — заявила она. — Когда я рассматривала всех этих важных и гордых лордов, ваших предков, чьи портреты украшают лестницу в столовую, то думала, что вы — такой же, как они. А на самом деле вы ни капельки не похожи.

— Вот как? А я всегда полагал, что между нами есть определенное фамильное сходство.

— Очень слабое, и, кроме того, вы гораздо красивее, чем можно было ожидать, судя по этим портретам. К тому же значительно моложе.

— Я бы принял это как комплимент, если бы не думал, что вы говорите это с вполне определенной целью.

Она снова рассмеялась.

— Так и есть! Я хочу, чтобы вы позволили мне остаться здесь, в этом доме.

— Вы же прекрасно понимаете, что это невозможно, — твердо сказал он.

Повинуясь безотчетному желанию рассмотреть ее получше, лорд Хейвуд откинул портьеры, закрывающие второе окно.

Теперь солнечный свет заливал всю комнату, наполняя ее золотистым сиянием. Лорд Хейвуд медленно повернулся и взглянул на освещенную солнцем кровать своей матери, где среди белоснежных простыней, отделанных кружевами, на фоне голубого полога сидела голубоглазая красавица с золотыми волосами, распущенными по плечам, и смотрела на него невинным взором.

Эта картина внезапно показалась ему абсолютно нереальной. Невольно пришла в голову мысль, что юная Лалита здесь, в этой комнате, которую он так хорошо знал, выглядит словно какое-то сказочное существо, таинственная фея, загадочным образом появившаяся в его доме. Он едва удержался, чтобы не ущипнуть себя, проверяя, что она — не плод его пылкого воображения и что все это не сон.