Тайный поцелуй - Картленд Барбара - Страница 13

— Его светлость с меня с живого шкуру спустит, если только прослышит об этом, — покачал головой Картер, нерешительно глядя на Лолиту.

— Поэтому нам надо быть умнее и сделать так, чтобы он ничего не узнал, — произнесла девушка уверенным тоном.

С этими словами она положила три соверена на кухонный стол, полагая, что против такого аргумента Картер вряд ли устоит.

— Когда вы все это потратите, я дам вам еще. Мне кажется, совершенно необходимо, чтобы его светлость питался как следует, а мясо, я уверена, стоит слишком дорого.

Картер взглянул на соверены, и глаза его блеснули.

— Пожалуйста, не говорите ничего его светлости, — продолжала настаивать Лалита. — Он сильный человек, но он себя совсем не щадит, а вы ведь знаете, что ему, так же как Ватерлоо и Победителю, нужна хорошая еда, чтобы поддержать силы.

— Уж я, думаю, смог бы стащить немного овса для наших лошадок, — сказал Картер, — но только эти люди, что на ферме, такие же бедняки, как и мы.

— Сейчас очень многие крестьяне переживают тяжелые времена по всей стране, — отозвалась Лалита. — Но, как сказал его светлость, мы должны платить за себя. Именно так я и намереваюсь всегда поступать, а поскольку у меня есть деньги, в этом не будет никаких затруднений.

Ее слова, очевидно, развеяли последние сомнения Картера. Очень поспешно, словно боясь, что его кто-то может остановить, он схватил со стола соверены и спрятал их в карман.

— Помоги мне, боже, если его светлость про знает! — сказал он. — Но только, если он что будет мне говорить, я скажу ему, что и Адам не устоял перед искусительницей Евой!

— Старое как мир оправдание всех мужчин! — смеясь, ответила Лалита.

Она была очень рада, что все вышло так, как она хотела.

Девушка рассудила, что лорд Хейвуд, как и большинство мужчин, скорее всего не станет задумываться над тем, откуда взялась еда и сколько она стоит, и, конечно, оказалась права.

За обедом прошлым вечером лорд Хейвуд с большим аппетитом съел внушительную порцию жареного мяса и, покончив с едой, со вздохом удовлетворения сказал:

— Превосходно, Картер! Недаром я считал тебя лучшим поваром в нашем полку. Я всегда боялся, что тебя заберут готовить в офицерскую столовую.

— Меня вскорости бы выгнали оттуда, милорд, — заявил Картер, сверкнув улыбкой. — Двух обедов было бы достаточно, чтобы они поняли, что я им не подхожу. Я не мастак готовить всякие изысканные блюда.

Лорд Хейвуд весело рассмеялся.

— Не могу с тобой согласиться. По-моему, ты повар по призванию. Мисс Лалита и я хотели бы выразить тебе свою благодарность за твое искусство, мясо было просто восхитительно!

Убирая то, что осталось, со стола, Картер незаметно подмигнул Ладите.

При этом девушка подумала, что для слуги его светлости это было не совсем подобающее поведение. Впрочем, сейчас она была довольна, так как вкусная сытная еда да вдобавок бутылка хорошего вина из погреба должны были привести его светлость в благодушное настроение.

После обеда они сидели в кабинете, и его светлость даже ни разу не упомянул о том, что она должна немедленно уезжать отсюда. Вместо этого он принялся строить планы, как сделать этот кабинет более удобным, перенеся сюда кое-какие вещи из других салонов.

Он даже был готов поменять одну из картин, которые висели здесь, на ту, что очень понравилась Лалите. Она висела в другой комнате, которой они пока не собирались пользоваться.

— Завтра я собираюсь выбрать несколько других украшений для каминной полки, — сказала она, — и принести из Большого салона те восхитительные вещицы из дрезденского фарфора, чтобы украсить столик в углу.

Он ни слова не возразил ей и только улыбнулся. Лалита же с тайным удовольствием вновь подумала, что причина этой необыкновенной снисходительности с его стороны кроется в такой простой вещи, как хороший обед.

— Я бы хотела кое о чем вас спросить, — заявила она на следующий день за завтраком.

— Да, и о чем же?

Лорд Хейвуд задал этот вопрос весьма рассеянным тоном, так как в этот момент все его внимание было распределено между газетой, которую он читал, и яичницей с беконом.

Картер принес газету из деревни. Она вышла несколько дней назад, но, раскрыв ее, лорд Хейвуд обнаружил, как долго он на самом деле был оторван от всех событий, происходящих в стране. Собственные проблемы заслонили от него весь остальной мир.

— Вы знаете, я уже говорила вам об этом, — начала Лалита неуверенно, — что я взяла с собой всего три платья, два в саквояже и одно то, что на мне было надето.

— Да, вы, кажется, говорили мне об этом, — рассеянно отвечал лорд Хейвуд, не отрываясь от газеты.

— Я бы хотела спросить вас... как вы думаете, это было бы не слишком... неуместно и, может быть, оскорбительно для вас... если я попрошу позволить мне надеть... амазонку вашей мамы?

Она проговорила это все, отчаянно запинаясь и краснея, и лорд Хейвуд невольно поднял голову и с удивлением посмотрел на нее.

— Амазонку моей матери? — переспросил он.

— Там, в ее спальне, где я сейчас сплю, хранится много всякой одежды в гардеробе.

Я никогда об этом не думал, но, полагаю, это действительно так, — кивнул он. — Я сам, к своему удовольствию, обнаружил не только свою прежнюю одежду, что когда-то носил, но и одежду отца, которая прекрасно подошла мне.

— Вам... может быть, неприятно, что я прошу вас об этом, — сказала Лалита, — но если я буду ездить верхом в своих собственных платьях, то они вряд ли мне долго прослужат.

— Вполне с вами согласен, — заметил лорд Хейвуд. — Тем более что вам. видимо, придется обходиться этими платьями достаточно долго.

Он улыбнулся, а затем добавил:

— Вы можете взять любые вещи моей матери, какие вам понравятся. Мне почему-то кажется, что, если бы она могла узнать о том, что здесь произошло, это бы ее очень позабавило.

Глаза девушки радостно вспыхнули.

— Благодарю вас, благодарю! — воскликнула она. — Как странно, однако, что вы так говорите! Когда я сплю в ее комнате, то временами у меня возникает ощущение, что она все еще здесь и в отличие от вас нисколько не осуждает меня за то, что я сбежала из дома!

— Ну, в этом вы не можете быть уверены, — все тем же снисходительным тоном проговорил лорд Хейвуд. — Однако я вижу, что вы намерены прокатиться со мной верхом, а раз так, вам лучше пойти и переодеться.

— Я мигом! — радостно воскликнула Лалита и бросилась из комнаты, словно у нее за плечами выросли крылья.

И снова лорд Хейвуд должен был признать, что эта милая девушка очень его забавляет.

В этот день не было и минуты, чтобы он не находил ее совершенно необычной, удивительной и, бесспорно, далеко не глупой. Ему нравилась ее непосредственная манера разговаривать, молчать, улыбаясь, смотреть из-под полуопущенных ресниц. Кроме того, она помогала ему сохранять присутствие духа и не давала погрузиться в мрачные раздумья о будущем.

Между тем Лалита поставила себе, целью убрать и привести в порядок комнаты, которыми они пользовались.

Лорд Хейвуд был уверен, что ей никогда прежде не приходилось заниматься ничем подобным, тем более ее старания были достойны всяческого восхищения. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что те красавицы, которых он встречал в Париже или помнил по своей довоенной жизни, ни за что не стали бы заниматься столь неприятным и недостойным делом, как уборка в доме.

Пока Картер выбивал пыль из ковров, Лалита вычищала щеткой мягкую мебель и старательно стирала пыль со столов, зеркал и всевозможных дорогих вещиц, украшавших комнаты.

Лорд Хейвуд обнаружил в первый же день, что его кровать застелена чистыми простынями, что, без сомнения, было делом рук Лалиты, и все дни в его комнате поддерживалась безукоризненная чистота и порядок, как это было в дни его юности.

Конечно, они были не в состоянии поддерживать чистоту и порядок во всем доме, но Лалита привела в достойный вид библиотеку, кабинет и их спальни, а Картер довел до блеска столовую, так что теперь, освещенная солнечным светом, она просто сверкала чистотой.