Таинственная служанка - Картленд Барбара - Страница 13

— А как вы можете этому помешать? — негромко спросила Жизель.

С этими словами она встала со стула и поправила обшитую кружевом простыню, которую граф смял в порыве гнева. Одновременно она взбила подушки у него за спиной.

Генри Сомеркот наблюдал за нею с нескрываемым изумлением.

— Не мельтеши! — приказал граф. — Я пытаюсь объяснить тебе, какую роль тебе предстоит сыграть в этой драме.

— Мне? — удивилась Жизель.

— Да, тебе, — ответил граф. — Полагаю, у тебя есть хоть капля актерского дарования? Жизель явно не могла понять, о чем он говорит, и даже Генри Сомеркот вопросительно посмотрел на своего друга.

— Я намерен преподать Джулиусу такой урок, который он забудет очень и очень не скоро! — с мрачной решимостью заявил граф. — И одновременно, Жизель, я решаю и ту проблему, с которой ты этим утром обратилась ко мне.

Она широко раскрыла глаза, а граф повел разговор дальше:

— Единственный способ вызволить Джулиуса из когтей мисс Клаттербак — это отвлечь его внимание другой наследницей. Она, конечно, должна быть не менее богата, но к тому же весьма привлекательна.

На секунду в спальне воцарилось молчание, а потом Жизель неуверенно сказала:

— Мне… мне непонятно… что вы… предлагаете, ваша милость.

— Я предлагаю тебе стать той наследницей, которую мы подсунем Джулиусу, чтобы отвлечь его от ухаживаний за этой невозможной Клаттербак.

Граф повернулся к капитану Сомеркоту.

— Ты, Генри, расскажешь Джулиусу, насколько эта новая наследница богата и уважаема в обществе. Да, кстати: лучше будет, если она приедет с Севера… Йоркшир — обширное графство, и, насколько я знаю, Джулиус никогда там не бывал.

— Но… такое… просто невозможно! — запротестовала Жизель.

— В моем словаре слово «невозможно» отсутствует! — высокомерно заявил граф. — Половина гостей Челтнема приезжает из далеких уголков страны. Ньюэл только вчера говорил об этом в твоем присутствии. Следовательно, богатая наследница из Йоркшира будет всего лишь одной из сотен людей, которые желают посоветоваться с врачами и попить целебные воды.

Генри Сомеркот встал.

— Клянусь Юпитером, Тальбот, ты — просто гениальный стратег! Я всегда так считал, да и герцог Веллингтон — тоже. Помнишь, как ты переломил ход боя под Викторией? В тот момент я уже был уверен, что французам удалось нас отрезать от основных сил!

— Если мы справились с французами, то ух Джулиуса мы как-нибудь переиграем! — сказал граф.

— Но… как мы сможем сделать так… чтобы он подумал… — беспомощно начала Жизель.

— Предоставь все мне, — успокоил ее граф. — Ты будешь одета так, как требуется по роли, так что тебе останется только быть любезной с Джулиусом и заставить его думать — не выходя из рамок приличий, конечно, — что ты готова принять его ухаживания.

— Я полагаю, милорд, что у меня это получится.

— У тебя это получится, и получится прекрасно! — решительно заявил граф.

— Идея определенно интересная, — сказал Генри Сомеркот. — Но где она будет жить?

После секундной паузы граф ответил:

— Здесь! Пусть я буду проклят, если соглашусь потерять мою сиделку! И потом, мне тоже интересно наблюдать, как будут развиваться события.

Рассмеявшись, он добавил:

— Полагаю, что в этом случае мы должны заручиться согласием хозяина дома.

— Я совершенно уверен, что полковник Беркли получит огромное удовольствие от нашего небольшого спектакля, — проговорил капитан Сомеркот.

— От чего я должен получить удовольствие? — спросил у двери чей-то голос.

Все трое, сидевшие в спальне, повернулись к двери, и в комнату вошел полковник Беркли.

— Легок на помине! — объявил он. — Или вы наметили для меня тяжелую роль?

Его слова были явно обращены к Генри Сомеркоту, но взгляд был устремлен на Жизель, которая при его появлении встала.

— Вы-то нам и нужны, Фиц, — заметил граф. — Нам нужно твое согласие на одно дело. Да и твоя помощь тоже была бы очень кстати — оно как раз по твоей специальности.

Полковник Беркли остановился рядом с Жизелью.

— Меня кто-нибудь представит, наконец? — осведомился он.

— Жизель, это хозяин дома, полковник Беркли. Фиц — мисс Жизель Чарт! Жизель присела в реверансе.

— Вы даже привлекательнее, чем я решил, когда мельком увидел вас сегодня утром, — заявил полковник.

У Жизели порозовели щеки, она была явно смущена проявленным к ней вниманием.

Хозяин дома несколько секунд пристально смотрел ей в лицо, и она потупилась. Тогда полковник уселся верхом на стул, положив руки на его спинку.

— Ну рассказывайте, что тут происходит, — сказал он. — С первого взгляда совершенно ясно, что вы тут устраиваете какой-то заговор.

— Именно это мы и делаем, — подтвердил граф, после чего еще раз коротко обрисовал ситуацию.

Полковник Беркли громко захохотал.

— Говорите после этого о челтнемских спектаклях! — сказал он. — Дорогой мой Тальбот, чувствую, что вы еще будете писать пьесы для моего театра!

— Для вас в этой пьесе роли нет, — парировал граф. — Все сосредоточено на Жизели. Ей надо убедить Джулиуса в том, что она — богатая наследница, в качестве которой она и будет ему представлена. Тогда он перестанет преследовать мисс Клаттербак и сосредоточит свое внимание на йоркширских миллионах, которые будет рассчитывать отправить в свой бездонный карман.

— Отказаться от верного дела ради миража? — проговорил полковник. — Определенно, дорогой мой Тальбот, здесь есть материал для неплохого первого акта. Однако гораздо важнее, что произойдет в двух последующих.

— В пьесе, которую мы хотим поставить, важнее всего, чтобы Джулиус не успел совершить решительного шага, — возразил на это граф Линдерст.

— Тут я с тобой полностью согласен, — поддержал его капитан. — Когда я уезжал из Лондона, все ждали, что помолвка вот-вот будет объявлена.

— Есть слабый шанс, что Джулиус настолько хитер, что просто решил напугать тебя, Тальбот, предполагаемым браком, чтобы ты еще раз заплатил его долги. Он уже так поступал, — напомнил полковник.

— Но я не имею намерения это делать! — резко сказал граф.

— Тогда Жизель должна быть очень достоверной, — ответил полковник. — От нее одной зависит успех этой затеи.

Он снова посмотрел на нее так пристально, что девушка почувствовала сильное смущение. От нее не укрылось и то, что, говоря о ней, он называет ее по имени. Однако она поспешила напомнить себе, что, став служанкой, не может ожидать иного обращения со стороны джентльменов.

— Ну же, Фиц, — поторопил его граф, — тут-то нам и понадобятся твои советы специалиста!

— Хорошо, — ответил полковник Беркли, вдруг став серьезным. — Если Жизели предстоит стать богачкой, то пусть она лучше будет ч вдовой. Тик не появится опасений относительно родственников, которые, несомненно, постарались бы не допустить, чтобы Джулиус имел с ней дело. А еще это позволит ей остановиться В ЭТОМ доме даже при отсутствии компаньонки.

— Лучше сделать ее дальней родственницей, — подсказал Генри Сомеркот. — Иначе вы понимаете, как будет истолковано ее присутствие в Немецком коттедже в качестве гостьи.

Три мужчины многозначительно переглянулись, но граф заметил, что Жизель явно не поняла смысла этих слов.

— Если я буду вдовой… — сказала она, — то он может задавать вопросы о моем… муже.

— Воспоминания о его смерти будут настолько тяжелы для вас, что вы не пожелаете об этом говорить, — ответил полковник. — И, бога ради, не забудьте, что вам понадобится обручальное кольцо!

Его слова зазвучали резко. Граф и его молодой друг знали, что причиной такой перемены в настроении полковника была мысль о его собственном незаконном рождении.

Дело, которое слушалось в палате лордов четыре года назад, в 1812 году, вызвало в обществе настоящую сенсацию. Мать Фица привлекла все возможные доказательства, чтобы подтвердить, что он был рожден в законном браке. Однако палата лордов приняла решение, что шестым графом Беркли на самом деле является младший брат полковника, Мортон.