Мягкое сердце - Палмер Диана - Страница 6

Она отвела глаза.

— Черт побери!

Он не мог сказать ей, что чувствовал себя виноватым. Что узнал о ее дне рождения только две недели назад. Она уже тогда могла получить свой торт, подарки и поздравления, но ничего не сказала. Ему было ясно, что это из-за той истории с тортом. Он навсегда испортил ей день рождения, как мать испортила этот день ему. Kaгa замучила совесть и заставила надолго отлучиться из дома. Та же совесть вдруг потащила его к ювелиру, хотя Каг всегда знал, что делает, и заставила купить ей этот кулончик.

— Спасибо, — тихо пролепетала Тэсс, сжимая пальцами коробочку. Она смотрела ему вслед, явно желая сказать что-то еще.

— В чем дело? — резко развернулся Каг. Она тяжело вздохнула.

— Когда ты хочешь, чтоб я уехала? Он помрачнел.

— Что?

— В тот день, когда я испекла торт, ты сказал, что мне можно уехать весной. — Она не могла забыть этого. — Уже весна.

Каг помрачнел еще больше и сунул руку в карман, собираясь с мыслями.

— А как нам обойтись без тебя во время перегона скота? — резонно спросил он. — Оставайся до лета.

Она ощущала в руках футляр, еще хранивший тепло его ладоней. Это был первый подарок от мужчины. Если не считать пальто от братьев.

— Потом поговорим, — наконец выдавил Каг. — Я устал, а у меня еще куча дел.

Он повернулся и, не оглядываясь, ушел. Тэсс беспомощно смотрела ему вслед, двумя руками поддерживая футляр, как бесценное сокровище.

Каг внезапно остановился и повернул к ней голову. Взгляд черных глаз пересек разделявшее их пространство и встретился с ее взглядом. Это было как удар молнии: колени у нее затряслись, сердце прыгнуло к горлу. Он только смотрел, а она задыхалась.

В это мгновение Тэсс потеряла сердце. Она почувствовала, что Каг силится оторвать взгляд, и ему это удалось. Он поспешно скрылся в доме. Тэсс стиснула зубы — этого ей только не хватало.

Из всех мужчин, в которых можно было влюбиться, Каг был последним, на ком стоило остановить выбор. Но одно дело — знать это, и совсем другое — справиться со своими чувствами. Вздохнув, Тэсс повернула к себе в комнату, зная, что никакая усталость не поможет ей заснуть. Она повесила украшение на шею и стала любоваться им в зеркале. Потом повозилась с замочком и увидела пробу — 14 карат. Не безделушка. Но даже если бы эта вещица ничего не стоила, она была бы ей не меньше дорога. И Каг знал это. Ложась спать, Тэсс не сняла кулона.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Все было бы совершенно прекрасно, но на следующее утро Тэсс забыла снять кулон, и за завтраком братья ее замучили. А это смутило Kaгa, и он потопал прочь, не выпив второй чашки кофе, и так злобно зыркнул на Тэсс, будто она все специально подстроила.

Братья, конечно, извинились, но дело было сделано. В течение дня Тэсс думала, что надо бы убрать кулон в свой комод — Kaгa явно раздражало, что ей вздумалось его надеть. Но украшение было таким необычным, что она не могла спокойно пройти мимо зеркала и всякий раз останавливалась, чтобы взглянуть на него.

Так, думая о кулоне, Тэсс и пошла стелить постель в комнату Kaгa и не обратила внимания на стоявший там большой аквариум. А надо было бы: едва она наклонилась, чтоб застелить кровать с балдахином пестрым покрывалом в стиле индейцев навахо, послышался шорох, и питон Герман обвился вокруг ее шеи.

У нее подкосились ноги под тяжестью огромной рептилии: Герман перевешивал ее почти на десять фунтов. Она завизжала, пытаясь разжать кольцо, но чем сильнее старалась, тем крепче сжимал ее не менее перепуганный Герман.

Вбежавший Лео застыл на пороге. Он не увлекался змеями и понятия не имел, каким образом вызволить свою экономку из чешуйчатых объятий.

— Каг! — пропищала Тэсс, цепляясь за кольца Германа. — Скорее, а то съест!

— Не съест, — заверил ее побледневший Лео. — Он ест только из морозилки, прямо со шкурой. Честно! Каг в загоне, мы как раз собирались ехать к времянкам. Я сейчас!

В коридоре послышался топот, а спустя несколько мучительных минут — грохот сразу нескольких ковбойских сапог.

Тэсс стояла на коленях в кольцах огромной змеи, и казалось, что на ней надет змеиный головной убор.

— Герман, черт тебя побери! — заорал Каг. — Как ты ухитрился выползти?

— Нельзя ли отложить допрос? — поторопила она. — Он весит тонну!

— Ладно, ладно, — мягко произнес Каг. Он знал, как Тэсс боится Германа. Подойдя медленно, чтобы не всполошить своего питомца, он стал легонько поглаживать его, тихо приговаривая и бережно разматывая кольца.

Сняв питона, он подошел к аквариуму и помрачнел, увидев, что крышка приоткрыта.

— Фомку, что ли, он там держит? — пробормотал Каг, перехватывая увесистого Германа, чтоб открыть оставшиеся замки и откинуть крышку. — Непонятно, зачем ему вечно выползать оттуда.

— А тебе бы понравилось жить в комнате размером с троих тебя, в которой и поиграть не с кем? — пробормотала Тэсс, потирая плечи. — Он свернул мне оба плеча и небось еще сломал позвоночник. Он же грохнулся на меня сверху!

Каг водворил Германа в аквариум и запер крышку.

— Сверху? — Он сморщил брови. — Это откуда?

— Оттуда!

Она показала на один из массивных резных столбов, украшавших обширную кровать. Каг присвистнул.

— Давненько он не лазил по деревьям. — Он подошел к ней поближе и прищурил глаза. — У тебя все в порядке?

— Я же сказала, — проворчала она, — у меня все кости переломаны.

Он мягко улыбнулся.

— Скорее, у тебя помяты мускулы. — Его вопросительный взгляд был деликатным. — Но ты ведь не испугалась, правда?

Тэсс ответила не сразу, но чуть улыбнулась.

— Ну, не так чтоб очень. Я даже как будто привыкла к нему. — Она пожала плечами. — Оказывается, он приятный. Как плотный шелковый шарф.

Каг стоял и молча смотрел па нее с какой-то странной улыбкой.

— Я думала, на них слизь.

Он расплылся в улыбке.

— Почти все так думают, пока сами не потрогают. Змеи чистые. Они редко бывают агрессивными, если только их не спровоцировать. Главное — знать, когда не стоит брать их на руки.

Он снял шляпу и провел рукой по густым волосам.

— Герман у меня двенадцать лет, — добавил он. — Уже как родной. Хотя мало кто понимает, как можно привязаться к змее.

Тэсс вглядывалась в суровое лицо Kaгa и думала, что было бы тяжело расстаться с таким дорогим существом, как того требовала бывшая невеста.

— У меня была игуана, — сказала она. — Мне тогда было лет двенадцать. Один из ребят на родео собирался в колледж и спросил, не хочу ли я ее взять. — Тэсс улыбнулась. — Она была зеленой и огромной, как какое-то доисторическое существо. Чистый живой дракон. Она любила тертые кабачки и бананы и давала подержать себя на руках. А если ее гладили по головке, она жмурилась и поднимала бородку. Она жила у меня три года.

— А что случилось?

— Просто умерла, — ответила Тэсс. — Я так и не узнала, от чего. Ветеринар сказал, что я все делала правильно. Обошлись без вскрытия, потому что у папы не было денег. Она была немолодой. Хочется думать, что пришло ее время.

— Бывает, что питомец просто возьмет да и умрет. — Каг смотрел на Германа, уютно свернувшегося кольцами. — Погляди на него, — бормотал он, — ну кто бы сказал, что он помышлял о побеге?

— Забыть не могу, как я открыла стиральную машину, а он лежит там, смотанный в клубок. Я чуть было тут же не уволилась.

— С тех пор ты многого достигла, — признал Каг. Его взгляд поймал голубые искорки кулона, и он уставился на него.

— Извини, — забормотала Тэсс, с виноватым видом прикрывая кулон рукой. — Я не должна была носить его на виду у твоих братьев, но он такой красивый. Как лоскутик неба на шее.

— Я рад, что тебе нравится, — проворчал Каг. — Носи сколько хочешь. Им ведь все равно, о чем языки чесать.

— Я не думала, что они заметят.

Он приподнял бровь.

— Я уже семь лет не покупаю подарков женщине. Так что здесь это — событие, что бы я при этом ни имел в виду, — добавил он.