Бриллиант в пыли - Палмер Диана - Страница 3

— А кто это «мы», хотелось бы знать?

— Мой брат и я. Мы — фермеры.

— Но почему вы хотите арендовать фуражный магазин где-то у черта на рогах?

— Потому что мы недавно купили ранчо «Брэдбери». Хотим восстановить дом и коровник и разводить чистокровных бычков. У вашего магазина будет много заказов, когда мы наладим дело.

— Старик Брэдбери и мой отец были друзьями, — задумчиво проговорил Макгир. — Он был хороший фермер и славный человек. Но его здоровье пошатнулось, а вместе с ним пришло в упадок и хозяйство. Приятно слышать, что его ранчо может возродиться. Как, вы сказали, ваше имя?

— Коллистер. Мы с братом владеем землями и занимаемся разведением скота в Медисин-Ридж.

— Те самые Коллистеры? Бог мой, да ваше состояние оценивается в миллионы! — присвистнул Макгир. — Хорошо, если вы будете держать меня в курсе, я согласен сдать вам магазин в аренду.

— А как насчет управляющего?

— Я только что перевез его сюда…

— Мы оплатим ему переезд в Биллингс и дадим зарплату за две недели, — сказал Джон.

— Он может подать на вас в суд.

— Пускай. Его попытка закончится тем, что каждый скелет в его шкафу увидит белый свет. Так ему и передайте.

— Передам.

— И если вы дадите мне имя и телефон вашего адвоката, то все необходимые бумаги будут подписаны не позже чем через неделю.

Макгир удовлетворенно хмыкнул:

— Отлично.

Джон попрощался и повесил трубку. Он уже меньше беспокоился за девушку. Может, Тарлетон и не уступит без борьбы, но Джон надеялся, что угроза раскрыть прошлое сделает его покладистее.

Джон позвонил архитектору и попросил его приехать на ранчо на следующий день, чтобы обсудить план реконструкции конюшни и коровника. Затем он пригласил электрика сделать проводку в доме и в других помещениях, нанял шесть новых погонщиков и инженера, завел на каждого платежную ведомость в главном офисе в Медисин-Ридж и позаботился о том, чтобы все изгороди были починены и пробурены новые колодцы. А также он попросил Джила прислать команду инженеров, чтобы установить панели для приема солнечной энергии.

Когда на ранчо закипела работа, Джон отправился в Холлистер посмотреть, как идут дела в фуражном магазине. Его детективу удалось раскопать еще две жалобы на Тарлетона в сексуальных домогательствах там, где он жил до того, как переехал в Биллингс. Правда, до суда дело так и не дошло, но и жалоб могло оказаться достаточно. Если бы потребовалось, то Джон, вооруженный этой информацией, мог бы довольно жестко разговаривать с ним.

И едва он вошел в фуражный магазин, как сразу же понял, что без этого не обойдется. Тарлетон занимался покупателем, но бросил на Джона злобный взгляд. Закончив дела с покупателем, Тарлетон подождал, пока тот вышел.

— Какого черта ваш хозяин разговаривал с моим боссом? — накинулся он на Джона. — Заявил, что арендует этот магазин, но только при условии, что я не буду здесь работать!

Джон выразительно поднял брови.

— А при чем здесь я? Таково решение моего хозяина.

— У него нет причины меня увольнять! — Круглое лицо Тарлетона покрылось красными пятнами. — Я подам в суд!

Джон приблизился к нему вплотную, подчеркивая разницу в их росте.

— Что ж, на здоровье. Мой хозяин пойдет в полицию и вытащит на свет все документы, которые имеют отношение к твоему поведению в Биллингсе.

Тарлетон мгновенно побледнел.

— Он… что сделает?

На губах Джона появилась холодная усмешка.

— И позаботься о том, чтобы девушка, которая здесь работает, — он кивнул в сторону Кэсси, — не предъявила тебе никаких претензий.

Все высокомерие Тарлетона исчезло. Он выглядел загнанным в угол.

— Прими мой совет, — тихо сказал Джон. — Убирайся отсюда, пока у тебя еще есть время. Мой хозяин не будет колебаться ни секунды. Один из наших подручных на ранчо попытался получить удовлетворение у горничной в стоге сена за амбаром. Он получил пять лет. — Джон улыбнулся. — У нас в штате есть постоянные адвокаты.

— У нас?

— Я управляющий на этом ранчо. А ранчо входит в корпорацию, — спокойно объяснил Джон.

Тарлетон сжал зубы.

— Стало быть, я уволен.

— Нет, ты уйдешь сам, — поправил его Джон. — Это даст тебе возможность вернуться в Биллингс за наш счет и получить выходное пособие. Таким образом, ты сэкономишь расходы на судебные издержки и избежишь… других неприятностей.

Тарлетон взвесил свои возможности. Казалось, можно было слышать, как скрипят его мозги.

— Да и плевать! — сказал он со злостью. — Я все равно не хочу жить в этом дерьмовом городе!

Махнув рукой, ушел в глубь магазина. Кэсси с любопытством наблюдала за ними. Джон поднял бровь и посмотрел на нее. Она вспыхнула и вернулась к работе.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Кассандра Пил пыталась убедить себя, что разговор нового управляющего ранчо «Брэдбери» с Тарлетоном ее совершенно не касался. Он достаточно ясно дал ей это понять своей надменно поднятой бровью и высокомерным взглядом. Но было и обратное доказательство — во время разговора оба мужчины то и дело поглядывали в ее сторону. И это беспокоило Кэсси. Она не могла позволить себе потерять работу. Не тогда, когда ее мать умирала от рака, а маленькая Селена, которой было только шесть лет, так отчаянно зависела от того, что она приносила домой.

Ее матери было шестьдесят — Кассандра родилась поздно. У них было ранчо, пока ее отец не связался с молоденькой официанткой из местного кафетерия. Он оставил семью и сбежал вместе с ней, прихватив с собой все их сбережения. Не имея возможности оплачивать счета, маме пришлось продать скот и землю и отпустить погонщиков. Один из них, отец маленькой Селены, с отчаяния запил, и его машина свалилась с моста в реку. Его тело нашли на следующее утро, и Селена осталась одна в целом мире.

Моя жизнь, подумала Кэсси, просто какая-то мыльная опера. В ней есть все, даже злодей. Она покосилась в сторону Тарлетона, который заставлял ее работать как проклятую, зная, что она все равно никуда не уйдет. Он часто, якобы случайно, сталкивался с ней, хватая ее своими влажными руками. Ее тошнило от всего этого.

Закончив вытирать с полок пыль, девушка мысленно пожелала, чтобы судьба подарила ей доброго красивого босса. Например, такого, как новый управляющий ранчо «Брэдбери». Но, похоже, он не обратил на нее никакого внимания. Вот история моей жизни, с грустью подумала она, отбросив в сторону тряпку. Но может, это и к лучшему. От нее зависели два человека, и у нее совсем не было свободного времени. Какого мужчину она могла устроить с таким грузом?

— Вон там кое-что осталось.

Она обернулась. Ее лицо вспыхнуло, когда она встретила взгляд смеющихся синих глаз.

— Что?

Джон улыбнулся. Городские женщины были настолько искушенными, настолько наполненными не слишком глубокой мудростью, что эта маленькая фиалочка, не затронутая современным миром, просто очаровала его.

— Я сказал, что в одном месте осталась пыль. Это шутка, — добавил он, заметив испуг на ее лице.

Она смущенно рассмеялась и посмотрела на полку.

— Да не кое-что, а прилично. Я не могу достать так высоко, а лестницы здесь нет.

— Зато всегда есть ящики из-под мыла.

— Нет, нет, — шутливо замахала она руками. — Если я заберусь на один из них, то мне придется толкнуть речь.

Джон закатил глаза.

— Бога ради, только без этого. Если я услышу хоть еще одно слово насчет предвыборной кампании, мне придется заткнуть уши.

— Мы не так часто смотрим телевизор с тех пор, как там что-то перегорело. Цвета стали просто ужасными. Правда, не знаю, огорчает это меня или радует.

— А почему вы не купите новый?

Она блеснула на него глазами.

— А вы когда-нибудь видели в магазине телевизор за пятьдесят центов?

Несколько секунд Джон недоуменно смотрел на нее. Чтобы приобрести широкоэкранный плазменный телевизор, ему надо было только достать из кармана свою пластиковую карточку. И он никогда не думал, что для кого-то может оказаться недоступным даже самый простой телевизор.