Монохром - Палий Сергей Викторович - Страница 59

Автомат я держал в боевом положении. Пусть потеряю немного в скорости, но хотя бы буду готов дать отпор в случае неожиданного нападения. Ружье, которое так и не сделало ни единого выстрела, кроме пробного, мы без сожалений оставили. Подбежав к последнему ряду контейнеров, я следом за Лёвкой обогнул по широкой дуге «карусель», которая неторопливо кружила в дрожащем воздухе несколько мелких щепок и переломанную птичью косточку. Злая аномалия, коварная. Втянет, и пикнуть не успеешь, как в фарш превратишься.

Гул турбин приближался. Я посмотрел на южную часть неба и разглядел на фоне свинцовых туч серебристую точку. Скорее всего штурмовой Ми-24. А гарнизонные командиры смельчаки, однако: посылать в центральную часть Зоны «вертушку» перед самым выбросом — мера крайняя, рискованная, накладная. И без того летать здесь небезопасно по причине непредсказуемых атмосферных аномалий, а уж за считанные минуты до начала катаклизма…

Возле развилки железнодорожного полотна Лёвка притормозил, дождался меня и, прежде чем высунуться из-за крайнего контейнера, указал на стрелу погрузочного крана, упавшую поперек путей:

— Бежим точно вдоль нее. За платформой будет спуск на перевалочный пандус, по левому борту можно проскользнуть к шахте. Может, повезет, и успеем попасть внутрь до того, как нас подстрелят.

— Скорее всего нас уже заметили. — Я перевел дух после спринтерского забега. — Просто воякам сейчас не с руки отвлекаться на двух драпающих сталкеров. Они же видят группу ?гольников на своих сканерах.

— Боюсь, их приоритетная задача — захватить или убить меня. Во-первых, им нужен мой «жемчуг», во-вторых, они наверняка поняли, что я задумал. А засыпать источник неведомой энергии и лишить тем самым себя плацдарма для экспериментов в планы штабистов явно не входит.

— Хреновый расклад, — признал я, осторожно выглядывая из-за угла. Пока бойцов видно не было за торчащими из темной жижи частями бетонных труб. — Что ж, поскакали. А то, чего доброго, с воздуха отутюжат.

Вертолет приближался и, судя по уверенному ходу, курс держал точно на нашу локацию. Минута — и выйдет на прицельную дальность. Ракетами, конечно, лупить пилот не станет — все же где-то тут его однополчане бегают, — зато из пушек приложит без вопросов. А что такое обстрел из крупнокалиберных авиационных орудий, я себе отлично представляю. Спасибо, увольте от такого счастья.

— Не отставай, — крикнул Лёвка и мгновенно сорвался с места.

Я припустил следом, стараясь одновременно глядеть под ноги, чтоб не споткнуться, контролировать фланг, где в любой миг могли появиться как ?гольники, так и бойцы «Пыли», и периферийным зрением отслеживать пятно «вертушки» в полыхающем серебристыми зарницами небе.

Лужи, шпалы, щебенка. Взгляд направо, вверх. Следить за дыханием, не сбиваться с ритма, не упускать из виду Лёвкину спину, которая уже мельтешит возле кончика упавшей стрелы. «Живей! Живей, лошадь дряхлая!» — мысленно подстегнул я самого себя.

Счет теперь шел не на минуты, а на секунды. Турбины уже отчетливо выли над головой, а тугой поток воздуха от лопастей подбирался сзади, взбивая грязь и кружа вихри из мусора.

До пандуса — метров десять. Не успеваю… Не ус-пе-ва-ю, Демоны Зоны вас всех разорви!

Я заставил себя ускориться еще сильнее, хотя казалось, что на большее организм не способен. И когда птичка-интуиция панически заверещала, предчувствуя, что через мгновение пилот нажмет на гашетку и свинцовый ураган размечет мое драгоценное тело по окрестностям, я увидел, как спереди буквально из земли вырос Лёвка. Мне казалось, что парень уже давно спрыгнул на пандус, и его появление стало полной неожиданностью. Лёвка стоял лицом к приближающемуся вертолету: мне пришлось резко сменить траекторию, чтобы не врезаться в него на полном ходу. Протекторы ботинок не справились с маневром, и ноги скользнули по диагонали, отправляя меня в неконтролируемое падение. Глубокая лужа спасла органы и кости от повреждений, но я захлебнулся в вонючей воде и на какое-то время упустил нить событий.

Мир поплыл. Ну и пусть себе! Пущай хоть плывет дикий мир, хоть ныряет — главное, я жив остался!

Через долю секунды громыхнуло, и условную линию, по которой я бежал, взрыхлила очередь. Лёвка за миг до выстрела ушел в сторону, пропустив мимо себя смертельный шквал, и вздернул все мои девяносто кило под мышки, словно старина Минор весил не больше, чем бутафорский болванчик из сценического реквизита. От чудовищного рывка из меня махом вылетела та вода, которую я успел хватануть, а заодно с ней едва не вывалились в лужу потроха.

— Ух-хс… опть…

В ушах звенело, вымокший насквозь комбез облепил кожу мерзким коконом — зря только «жарки» разряжали! Я понимал, что оставаться на месте равносильно гибели, поэтому, как только почувствовал, что вновь стою на ногах, дернул с места в карьер, несмотря на дезориентацию и жестокий приступ тошноты.

Правая рука мертвой хваткой сжимала автомат, который я умудрился в падении вскинуть над головой и не замочить. Инстинкты сталкера сработали. Сам пропадай, а ствол выручай — а то обидно будет, если выберешься из передряги, а стрелять окажется не из чего.

Еле разбирая дорогу, я несся к спасительному каскаду пандуса. Ни в коем случае не останавливаться. Сдохну. А «сдохнуть» — это не пункт моего режима дня как ни крути.

Позади сквозь рев турбин прорезался новый звук. Кы-др-р-р-рт. Кы-др-р-р-рт. Я даже не сразу узнал в густом стрекотании зловещий голос «Узи». Видно, Лёвка поливал кабину пилота длинными очередями в надежде если не пробить стекло, то хотя бы пустить сетку трещин, чтоб испортить обзор.

Железные листы первого яруса перевалочного пандуса лежали в углублении двумя метрами ниже уровня почвы, и я с разбега не рассчитал силу прыжка. Падение получилось довольно жестким, даже амортизирующий кувырок не полностью погасил силу удара. Спину о шершавый пол я себе отшиб знатно… Плевать. Не время ныть.

Я отрешился от боли, подобрал «калаш» и поднялся на ноги. Обернулся, чтоб оценить ситуацию.

В лицо хлестнул ветер, брызги, и нос вертолета показался над кромкой земли, удерживаемой железобетонной конструкцией от обрушения. Штурмовая машина зависла низко, на высоте второго-третьего этажа. С такого ракурса пилоту нас обстреливать неудобно. Чтобы открыть прицельный огонь, ему придется уйти в сторону и поменять угол атаки. Это позволит выиграть драгоценные секунды. Где же Лёвка?…

Размытая тень пронеслась над головой, и не успел я отследить траекторию движения, как зверской подсечкой меня сшибли наземь. Приложившись затылком о пандус, я в течение секунды любовался веселыми радужными пятнами, а потом сдавленно гукнул: тень обрушилась сверху и ударом локтя в солнечное сплетение напрочь сбила дыхание.

Давненько меня так сурово под дых не прикладывали. Пока я судорожно пытался вдохнуть и отползал в сторону, сверху мелькнула вторая тень, и пол пандуса легонько дрогнул под весом приземлившегося Лёвки. Наконец-то мутаген подоспел! Еще пару таких тычков под ребра, и косточки Минора рассыпались бы в труху.

Я таки сумел втянуть в себя воздух. Полегчало. Подтянув за ремень автомат, перевернулся на живот и прицелился в ?гольника, который посмел меня поколотить. Я рывком надавил на спусковой крючок, но рослая фигура смазанным штрихом скользнула в сторону, и пули ушли в стену заброшенного строительного вагончика.

Угольник метнул на меня презрительный взгляд и застыл на краю пандуса. Вертолет больше не висел над нашей тесной компанией — машина завалилась на левый бок и резко ушла в сторону. Сначала мне показалось, что пилот готовится к повторному заходу, но «вертушка» описала полукруг над железной дорогой и легла на обратный курс. Скорее всего точка дедлайна пройдена, и дежурный диспетчер передал приказ отступления. Значит, выброс вот-вот разразиться над Зоной, выжигая психику не успевших укрыться людей. Я вернулся к событиям, происходящим на пандусе.

— Против своих прешь, Коломин? — прошипел ?гольник готовому к атаке Лёвке.