Сложности любви - Картленд Барбара - Страница 3

Когда мистер Дадждейл вышел из комнаты, маркиз окончательно пришел к выводу, что Минтоны его абсолютно не интересуют.

Он, конечно, был главой рода, но не имел никакого желания вести себя со всеми словно отец родной и быть для многочисленной родни рогом изобилия и источником всех благ.

Маркиз поднялся из-за стола и едва успел дойти до конца комнаты и остановиться перед прекрасным камином с роскошной мраморной доской, изготовленной Адамом, как дверь отворилась и дворецкий доложил:

– Мисс Алексия Минтон, милорд!

В комнату медленно вошла девушка. Она двигалась довольно неуверенно, и маркиз понял, что она волнуется и немного побаивается.

На ней была надета скромная, но весьма симпатичная шляпка, украшенная простой синей лентой. А когда девушка подняла голову, маркиз увидел овальное личико, на котором, казалось, были только огромные серые глаза.

В нескольких футах от маркиза посетительница остановилась, сделала реверанс и посмотрела на него так, что он понял: сейчас начнутся просьбы…

– Вы… маркиз… Осминтон? – раздался тихий нежный голосок.

– Да, это я, – отозвался маркиз, – а вы, как я понял, услышав ваше имя, приходитесь мне родственницей?

– Правда, очень дальней… Мой дедушка был троюродным братом вашему.

Возникла неловкая пауза, и маркиз вновь спросил:

– И это послужило причиной вашего визита ко мне?

– Нет, не совсем, – ответила Алексия Минтон, – но я подумала, что вы сумеете… помочь мне, и я надеялась, что вы не… сочтете меня назойливой.

– Я ничем не смогу помочь, пока вы не расскажете подробно, в чем же дело, – промолвил маркиз. – Присядьте, пожалуйста. – И он жестом указал ей на стул. Алексия опустилась на самый краешек сиденья, держа спину прямо, а руки положив на колени, словно примерная ученица перед учителем.

Ее одежда была скромной и чуточку старомодной, как заметил маркиз опытным взглядом, но ей очень шла. Синий цвет прекрасно оттенял благородную белизну кожи девушки; волосы у нее были светлые, но не золотые, а приятного редкого цвета недозрелой пшеницы. Выразительные глаза Алексии смотрели прямо на маркиза, и он заметил, что она до сих пор сильно волнуется.

– Итак, – начал он, усаживаясь напротив нее, – чем я могу помочь?

Он старался говорить как можно мягче, более ласковым тоном, чем обычно разговаривал с незнакомыми людьми, потому что сидевшая перед ним девушка казалась такой неопытной и совершенно неуверенной в себе.

– Мой отец – полковник Артур Минтон, – начала Алексия. – Он умер в прошлом году после долгой болезни… Теперь я осталась самой старшей в семье, потому что наша матушка умерла пять лет назад… Поэтому я сочла своим долгом привезти свою сестру в Лондон. – Маркиз внимательно слушал и не прерывал девушку. – Она такая красавица, – продолжала Алексия, – и было бы непростительно оставить ее в глуши, в Бедфордшире, где мы практически оторваны от общества, и не дать ей возможности… посмотреть на мир.

Она слегка запнулась, прежде чем произнесла последние слова, а маркиз довольно откровенно заявил:

– То, что вы мне сейчас рассказали, означает одно: вы хотите дать ей возможность удачно выйти замуж.

В его словах было столько неприкрытого сарказма, что бледное личико Алексии залил алый румянец.

– Мне кажется, про это еще… рано говорить, милорд. Просто мне думается, что, если бы наша матушка была жива, она непременно сделала бы то же самое.

– Ну хорошо. Тогда объясните, пожалуйста, чем я могу вам помочь?

– Я навела справки и узнала, что у вас в Лондоне есть несколько домов, а один из ваших служащих, агент по недвижимости, подал мне такую мысль: может, вы позволите мне арендовать один из них на сезон? Только вот, боюсь, я не смогу много платить…

Маркиз не мог скрыть удивления: он, конечно, был осведомлен о том, что является владельцем многочисленных апартаментов в самых престижных районах города, но лично никогда не занимался их сдачей в аренду. Эти дела были полностью в руках его агентов. И он без раздумий поверил, что не желание втереться к нему в доверие, а простое незнание всех этих тонкостей привело Алексию прямо к нему.

– И вы полагаете, что молодым девушкам можно жить в доме одним, без присмотра, без компаньонки? – после небольшой паузы поинтересовался он.

– Я подумала… – проговорила Алексия, – ведь я на много лет… старше Летти и потому вполне смогу сама выполнять эту роль. Ведь нашей гувернантке придется остаться дома: она сейчас занимается воспитанием моего младшего брата.

– Значит, вас трое! – воскликнул маркиз. – Так вот, поверьте мне, мисс Минтон… А может, вы позволите называть вас просто Алексия, ведь мы все-таки родственники? В том обществе, в которое, очевидно, вы так стремитесь попасть, вас никогда не сочтут подходящей компаньонкой для девушки, впервые выходящей в свет.

– Правда? Вы точно это знаете? – встревожилась Алексия.

– Уж поверьте. А сколько же вам лет? Почему вы представляете себя именно в этом качестве? – поинтересовался маркиз.

Алексия помолчала некоторое время, и по выражению ее глаз маркиз понял, что она почти готова солгать. Но природная честность все-таки одержала верх, и девушка сказала правду.

– Мне уже почти двадцать один год, – тихо проговорила она, – но я решила… говорить всем, будто мне уже двадцать четыре или двадцать пять. Ведь никто не станет проверять…

Маркиз улыбнулся:

– Пожалуй, вряд ли кто поверит, что вы уже достигли столь почтенного возраста. А кроме того, вы ведь не замужем?

Алексия вздохнула.

– Я и сама боялась, что это может помешать, – уныло проговорила она. Но внезапно в ее глазах засияли огоньки, и с надеждой в голосе она начала: – А как вы считаете, если я…

Маркиз покачал головой, не дав ей договорить:

– Не подумайте, пожалуйста, что я хочу обидеть вас или чем-либо помешать исполнению ваших планов, Алексия, только кольцо на вашей руке не сделает вас похожей на замужнюю женщину.

По лицу девушки было видно, что она не согласна с этим утверждением. Но от взгляда мало-мальски опытного человека не могли укрыться юная невинность и неискушенность Алексии, и лишь присутствие настоящего мужа могло бы убедить окружающих.

В комнате повисло молчание. Потом заговорила Алексия:

– Ну а если… я найду компаньонку, сколько это будет мне стоить? Не слишком дорого?

– Из ваших слов можно сделать вывод, что вы несколько ограничены в средствах, – отметил маркиз.

– Я готовилась и копила деньги последние два года, с того самого времени, когда поняла, какой красавицей будет Летти. Мы с папой всегда знали, что она хорошенькая, но сейчас она просто расцвела. И я подумала, как только ее увидят… – Тут голосок Алексии прервался, и она беспомощно посмотрела на маркиза. – Я даже не предполагала, что все будет так сложно. Мне казалось, что первое время мы могли бы остановиться в отеле. Но они все такие дорогие… И прошлым вечером мужчины так странно смотрели на Летти, мне это совсем… не понравилось.

– Конечно, гостиница не слишком подходящее место для молодых девушек, – категоричным тоном заявил Осминтон.

– То есть вы думаете… что сможете предоставить нам домик, небольшой, в котором мы могли бы жить… пару месяцев? – спросила Алексия.

– А как же компаньонка? – допытывался маркиз.

Алексия беспомощно развела руками и сказала: т– Может… вы кого-нибудь знаете… среди ваших многочисленных знакомых есть… женщина, которая согласилась бы… – Она снова замолчала, и маркиз догадался, что девушка подсчитывает, сколько можно потратить, – …на двадцать пять фунтов. Ну, может быть, тридцать, – закончила она.

Маркиз усомнился: вряд ли найдется женщина, которая сочтет такую плату вполне достаточной за оказываемые услуги. И еще у него промелькнула мысль, что лондонские дамы, случается, выводят в общество юных девушек, но обычно это их собственные дочери. А о том, чтобы молодых особ представляли свету за плату, никто и никогда не сказал бы вслух. Так что если подобное и случалось, то навсегда оставалось тайной. Маркиз снова и снова убеждал себя в том, что эта затея с самого начала безнадежна и, конечно, закончится ничем. Единственное, что он мог бы сделать, это сообщить Алексии, что ничем не сможет помочь, и предоставить ей самой разбираться со своими проблемами.