Секретный мир детей в пространстве мира взрослых - Осорина М. В. - Страница 43

Новым в этой позиции наблюдателя является то, что ребенок и пространственно, и психологически выделен из внешней среды и ей противопоставлен: мы — здесь, они — там. Вторая важная деталь состоит в принципиальном различии позиций наблюдателей и тех, за кем они ведут наблюдения. У наблюдателей позиция сильная и активная: они защищены укрытием, невидимы для обитателей внешнего мира, целенаправленно за ними следят, комментируют их поступки, планируют свои действия по отношению к ним. Люди вовне поставлены в этой ситуации в позицию пассивную и слабую: они не видят, не замечают, не предполагают наличия наблюдателей, они открыты, они как дичь, которую выслеживает охотник. То есть дети-наблюдатели присваивают роль активного — познающего и действующего субъекта, а взрослым оставляют роль познаваемого объекта, на который можно при желании воздействовать. Проживание такого ролевого расклада, совершенно нетипичного для обыденных взаимоотношений детей взрослых, дает ребенку новый и важный для него личностный опыт.

«Штаб мы строили в девять-одиннадцать лет у бабушки в поселке на окраине. Недалеко от моего дома на улице росла большая липа. Лип было много, но эта была особенной. У нее были большие толстые ветки и почти около верхушки две ветви были так переплетены, что образовывали что-то вроде сиденья со спинкой. Это был наблюдательный пункт — место, за которое боролись. На него устанавливалась очередность.

Человека, сидящего на дереве, с земли видно не было. А он видел все: всех, кто шел по дороге, и что делается в ближайших дворах. Это было то место, где можно почувствовать себя «властелином мира». Это было чувство превосходства, чувство собственной силы и смелости. Потому что на это дерево было сложно залезть: первые ветки находились довольно высоко над землей, — и залезали на липу только самые ловкие» (Оксана).

Другой пример: мальчик, который был инициатором строительства «штаба» в ветвях раскидистого высокого дерева во дворе многоэтажного дома, страшно гордился тем, что, сидя внутри «штаба», можно не только видеть, что происходит в квартирах на нескольких этажах, но и смотреть через окна сразу несколько программ по чужим телевизорам. (Отметим в скобках, что его «штаб» был с удобствами — сиденьями и посудой: там можно было есть.)

Если не обращать внимания на детское горделивое самодовольство, а сосредоточиться на сути происходящего, то можно определить его как начальную фазу формирования у ребенка осознанной рефлексивной позиции по отношению к окружающему миру. Ребенок начинает сознательно выделять себя из этого мира как самость, противопоставленную в качестве познающего субъекта миру как объекту познания. В детском сознании эта позиция достаточно точно воплощается в образе разведчика, с которым ребенок себя часто отождествляет. Поскольку этот образ психологически наполнен и внутренне близок ребенку, его легко эксплуатировать в педагогических целях, на что и опирался создатель скаутского движения генерал Баден-Паули.

В завершение разговора о детских «штабах» хочется обозначить их место во временной перспективе событий человеческой жизни, ответить на вопрос: что было до них и что будет после?

Если начинать ab оvo, то первым собственным пространством младенца был полностью замкнутый, мягкий и уютный живой телесный домик — материнская матка. После рождения человек выходит в новый огромный мир, где он начинает познавать самого себя и определять свое место.

Первыми попытками ребенка самостоятельно материализовать идею интимного пространства, где пребывает его «Я», наверное, надо считать норы или пещерки под одеялом, которые устраивает себе малыш в собственной кровати. Часто бывает, что поутру, когда уже светит солнце и скоро надо вставать, ребенок забавляется тем, что проживает два контрастных состояния. Внутри под одеялом, которое ребенок специально приподнимает над собой как мягкий купол, в теплой пещере, где он лежит, фантазирует, играет, он чувствует себя в полной мере «у себя». У края одеяла ребенок делает щелку, сквозь которую пробивается солнце — это граница двух миров, край, за которым простирается наружный мир, где находятся все остальные и куда интересно быстро глянуть, с тем, чтобы вновь возвратиться «к себе».

Потом появятся недолговечные домики, создаваемые на время игры из стульев, накрытых одеялом, куда можно залезть вместе с игрушками.

В пространстве квартиры ребенок обнаружит удобные укромные места, где можно посидеть в одиночестве, спрятавшись от всех. В зависимости от особенностей характера ребенка и обстоятельств его жизни такие места могут быть для него очень важны.

«Моим любимым местом в доме всегда было пространство под письменным столом, где я устраивала импровизированный дом, в котором сидела буквально целыми днями. Это был мой домик, где я чувствовала себя защищенной и куда я пряталась, когда мне было страшно или грустно. Этот же домик служил своего рода постом наблюдения за окружающим миром» (Мария).

«В детстве дома я часто сооружал себе «домик» под столом, накидывая на него одеяло. Особенности моего детства — частая смена места жительства, несколько лет в общежитии в одной комнате с родителями — привели к тому, что я, уже будучи взрослым, в восемнадцать-девятнадцать лет, сооружал себе укрытие даже в собственной комнате, накрыв стол одеялом. Это было мое любимое место. Там была моя постель, и даже туда, под стол (!), я приводил свою девушку» (Володя).

Затем будут игральные домики на даче с полным кукольным хозяйством, расположенные рядом с жилым домом, и, наконец, «штабы», для которых нужна компания и подбираются совсем другие места расположения.

А еще позже, в подростковом возрасте, ребенок начинает утверждать свое право на личное пространство уже прямо внутри мира взрослых — «мой угол», «моя комната» — и оберегать их границы от вторжений. С этого начнется новая эпоха «встраивания» своего «Я» в уже обжитое другими людьми пространство окружающего мира и поиск собственной экологической ниши: выбор места жительства, оформление жилища в соответствии со вкусами, особенностями и привычками хозяина, приобретение и освоение недвижимости — и так до конца жизни, когда человек озаботится уже тем, где ему хочется быть похороненным. И всякий раз его выбор будет тесно связан с жизнью его личности, которая всегда найдет способ запечатлеть себя в месте своего пребывания. Именно поэтому тянутся паломники к местам жизни великих людей: побывав там, они хотят почувствовать и лучше понять человека, выбравшего для себя это место и озарившего его своим присутствием.

Глава 10. Освоение общественного транспорта: поездки со взрослыми

Понятие «транспорт» охватывает различные движущиеся средства, при помощи которых могут перемещаться в пространстве люди и грузы.

Разнообразные литературные тексты, сказки, телевидение, собственный жизненный опыт довольно рано открывают ребенку идею путешествий (близких, дальних и даже в другие миры) и то, как важно обладать эффективным средством передвижения для покорения пространства.

Сказочные герои летают на ковре-самолете, перескакивают через горы и долы на Сивке-Бурке, волшебном коне. Нильский из книжки С. Лагерный путешествует на диком гусе. Ну а городской ребенок довольно рано на собственном опыте знакомится с автобусами, троллейбусами, трамваями, метро, автомашинами, поездами и даже самолетами.

Изображение средств передвижения — одна из любимых тем детских рисунков, особенно мальчишеских. Не случайно, конечно. Как мы отметили в предыдущей главе, мальчики более целеустремленно и активно исследуют пространство, захватывая гораздо большие территории, чем девочки. И поэтому рисующий ребенок обычно хочет отразить внешний облик и устройство машины, самолета, поезда, показать его скоростные возможности. Часто в детских рисунках все эти двигательные аппараты бывают без водителей или пилотов. Не оттого, что они не нужны, а потому, что маленький рисовальщик отождествляет машину и управляющего ею человека, сливая их в одно целое. Для ребенка машина становится чем-то вроде новой телесной формы существования человека, дающей ему скорость, силу, крепость, целеустремленность.