Секретный мир детей в пространстве мира взрослых - Осорина М. В. - Страница 20

Глава 5. Детская практика посещения «страшных мест»

В этой главе мы начинаем знакомиться с потаенными от взрослых сторонами детского территориального поведения. Многие из них основаны на нарушении территориальных запретов. Причем запретов вполне разумных, с необходимостью которых согласится любой здравомыслящий человек любого возраста.

Но дети руководствуются здесь не разумом. Какая-то непонятная, но могучая сила наперекор разуму и страху влечет детей к тому, чтобы переступить эти запреты или, по крайней мере, постоять у опасного порога и пережить нечто исключительно важное, без чего будет трудно жить дальше.

Мы вступаем в святая святых секретного детского мира, куда дети приглашают далеко не каждого. Многое из того, о чем пойдет речь, дети скрывают от взрослых. Но я надеюсь, что рассказ о детских тайнах не станет предательством по отношению к ним. Ведь сами дети с удовольствием и благодарностью показывают, рассказывают, водят в сокровенные места, если чувствуют искренний интерес взрослого, его способность сопереживать и уважительное отношение к тому, что ему открывают.

Постараемся быть такими — уберем оценочные суждения и настроимся на то, чтобы принять описанное ниже как данность. Эти знания не только помогут понять действия детей, но и позволят заглянуть в глубины человеческой души. Надеюсь, что многие читатели вспомнят полузабытые события собственного детства.

На этом пути у нас будут две главные задачи: описать живую реальность детского опыта общения с окружающей средой и попытаться ответить на вопрос: зачем все это? — с точки зрения психологии.

Посмотрим сначала, как ведут себя на прогулке совсем маленькие дети.

В возрасте полутора-двух лет ребенок постепенно начинает налаживать собственные, индивидуально-личные отношения с интересующими его объектами вне дома. По дороге ему может встретиться красивый цветочек, прыгающая лягушка, червяк, лужа. Свой интерес к ним ребенок мгновенно переводит в действие: цветок — сорвать, лягушку — поймать, и т. д. Но чаще всего для того, чтобы вступить в контакт с предметом своего интереса, ребенок должен прибегнуть к помощи посредника — матери или сопровождающего взрослого.

Но уже в два с половиной — три года, играя на детской площадке, ребенок достаточно самостоятельно строит отношения с качелями, лесенками, горками, песочницами. Он быстро и без посторонней помощи находит к ним подход и хорошо чувствует, какие игровые возможности таятся в этих предметах и как можно их поставить на службу своим желаниям. Иногда ребенок призывает мать на помощь, иногда — хочет показать ей свои достижения, но в большей степени она нужна ему как точка отсчета и эмоциональная опора. Совершив очередную вылазку на лесенку или горку, ребенок возвращается к матери, как альпинист в базовый лагерь. Прижавшись к матери, приласкавшись к ней, ощутив, что она здесь, на месте, что она его любит, что все в порядке, ребенок с легким сердцем вновь отправляется на поиски приключений. Так продолжается до тех пор, пока он не перепробует все мало-мальски привлекательное в том месте, где он гуляет. После этого ему хочется вместе с матерью двинуться дальше, на новое место.

Чем старше становится ребенок, тем настойчивей он пытается выступать на сцене жизни как отдельное от матери, самостоятельное и дееспособное существо. Это и интересно и страшно. Оборотной стороной растущей самостоятельности становится ощущение своей малости, беззащитности, одиночества, страха, которое периодически посещает ребенка, когда он оказывается один на один с огромным и малопонятным миром вокруг. Быть одиноким пловцом в волнах житейского моря очень трудно. Нужна поддержка. В поисках поддержки ребёнок разворачивает свою активность в двух направлениях.

С одной стороны, несмотря на постепенное ослабление симбиотической привязанности к матери, т. е. полной зависимости от матери и слиянности с ней, мать продолжает играть роль центральной опоры, на которой держится мир ребёнка. Однако, стремясь к расширению и закреплению своей автономии, ребёнок добивается того, чтобы мать учитывала его растущую самостоятельность и искала новые формы отношений, сотрудничества. Ребенок хочет соучастия матери, но далеко не во всех делах и без подавления его собственной активности.

С другой стороны, после трех лет ребенок начинает обращать все больше внимания на сверстников. Он обнаруживает, что можно играть не рядом, как это было раньше, а вместе. Между тремя и пятью годами ребенок интенсивно осваивает трудную практику взаимодействия с себе подобными в игре, а потом и в других ситуациях.

Так начинается детская социальная жизнь. Главным открытием детей этого возраста является идея партнерства. Это слово с латинским корнем «пар» — «часть» точно соответствует русскому слову «соучастие». Ролевая игра, которая входит в поведенческий репертуар ребенка между тремя и пятью годами, становится для детей главной моделью партнерских взаимодействий. По отношению к игровому действу как целому каждый ребенок, включившийся в него в определенной роли, становится — частью процесса, одним из структурообразующих элементов ситуации — ее участником. Волей-неволей он оказывается также членом детской игровой группы, и его действия начинают подчиняться общим для всех людей психологическим законам групповой жизни, независимо от того, хочет этого ребенок или нет. Если он хочет играть — ему придется терпеть некоторые неприятные, но необходимые ограничения свободы действий, возникающие из-за присутствия других участников. Ребенок соглашается с такими ограничениями в результате трудной борьбы с собой и другими, но — игра стоит свеч.

Соучастие в игре нескольких детей увеличивает ее сложность, неожиданность ее сюжетных ходов, помогает выйти из творческих тупиков, ну и, конечно, превращает в реальность прежде бесплотные фантазии, наполняя их живыми отношениями и переживаниями. Что касается так называемых «игр с правилами» — пятнашек, пряток, казаков-разбойников и т. п., — столь любимых в старшем дошкольном — младшем школьном возрасте, то они в принципе невозможны без компании.

Уличные детские игровые группы складываются спонтанно, но обычно их костяк составляют дети, живущие по соседству. Наличие знакомых детей, с которыми можно регулярно играть, представляет для ребенка после трех лет (как и для их родителей) большую ценность. Можно сказать, что количество сверстников, соответствующих по полу, возрасту, развитию, а также и разнообразие удобных мест для игр, являются важными характеристиками богатства среды, в которой живет ребенок.

Детская дворовая компания обычно объединяет детей-сверстников с максимальной разницей между самым старшим и самым младшим в два-три года. Такая умеренная разновозрастность имеет большое психологическое значение, поэтому она типична как принцип организации естественно складывающихся детских обществ. Разновозрастность создает необходимую разность психических потенциалов, стимулирующую всех участников группы.

Маленькие высоко ценят свое участие, радуются, что старшие до них снизошли и взяли с собой, стараются не ударить в грязь лицом. Старшие ясно видят свое отличие от младших, вынуждены это учитывать, но одновременно получают прекрасную возможность удовлетворять свое желание власти и переживать чувство собственной значимости.

Активные действия, направленные на исследование окружающего мира, дети предпочитают совершать не в одиночку, а группой. Это им вдвойне психологически выгодно. Во-первых, дети-сверстники имеют сходные возрастные проблемы, определяющие их потребности. Поэтому они хорошо понимают интересы друг друга и на этой почве легко объединяются, чтобы вместе создать и пережить важные для них события.

Во-вторых, каждый отдельный участник ощущает себя в группе более сильным, бесстрашным, уверенным, а свои действия оправданными. В отношениях с миром он чувствует себя уже не как пылинка перед тучей. Образно говоря, маленькое «Я» ребенка обретает себе дополнительное, более мощное социальное тело в виде группы сверстников, образующей нечто вроде «коллективного Я» в тот момент, когда дети объединяются для каких-нибудь общих подвигов.