Шотландцы не забывают - Картленд Барбара - Страница 2

И тут случилось непредвиденное — он влюбился.

Пепита, будучи в то время подростком, заметила, как молодые люди впервые взглянули друг на друга, — словно некие магические чары соединили их незримыми нитями, — и запомнила это навсегда.

Пепита и ее сестра, Дениза, жили со своим отцом, сэром Робертом Линфордом.

Он ушел в отставку из Министерства иностранных дел и занялся литературным трудом стал писать книгу о трех странах, где проходила его дипломатическая служба.

Они поселились в живописной деревушке в Хердфордшире, к северу от Лондона.

Однажды, когда сестры сидели в саду, со стороны дороги раздался грохот и скрежет колес.

Они тотчас вскочили на ноги и, выбежав из ворот, увидели чрезвычайное происшествие.

Великолепный фаэтон, запряженный парой лошадей, столкнулся с деревенской телегой, возникшей без всякого предупреждения из бокового проезда, поскольку возница, управлявший лошадью, ненароком задремал.

Как выяснилось позднее, лишь благодаря искусности кучера фаэтона лошади не пострадали, хоть и оказались зажаты между оглоблями телеги и были основательно перепуганы столкновением.

Одно колесо экипажа валялось на дороге, а сам он наполовину погрузился в канаву.

Телега же, сколоченная из прочного материала, не получила больших повреждений, хоть парень, проснувшись, орал с перепугу не своим голосом.

Лишь один-единственный молодой человек, очень красивый и элегантно одетый, поднявшийся из поверженного фаэтона, являл собою образец порядка и спокойствия среди царившего вокруг хаоса.

Лошадей отправили на конюшню, а Пепита с Денизой привели джентльмена в дом, где их отец предложил ему стакан вина, после чего неожиданный гость представился им.

— Я — Алистер Мак-Нэирн. Как видите, меня постигло наказание за неспособность предвидеть, что для деревенских жителей любая дорога, на которую они выезжают, является свободной от прочих седоков.

— Это действительно так, — усмехнулся сэр Линфорд. — Надеюсь, вам не покажется мой вопрос бесцеремонным: состоите ли вы в родстве с герцогом Стратнэирнским?

— Я — его сын, — ответил лорд Алистер, — и должен завтра отправляться домой. Это моя последняя длительная поездка на Юг.

В его голосе явно слышались нотки сожаления.

Когда же его взгляд остановился на лице Денизы, Пепита интуитивно поняла: чем бы ни диктовалось его нежелание покидать Юг, ее сестра стала, видимо, самой притягательной причиной.

И немудрено, что лорд Алистер влюбился в Денизу, — ведь она была так прекрасна!

Хотя сестры во многом и походили друг на друга, Дениза все же выглядела более импозантно и эффектно.

Ее волосы отливали золотом спелой пшеницы, а глаза, — поскольку в жилах ее матери текла и французская кровь, — были на удивление темными.

Лорд Алистер впоследствии признался своей жене:

— Как только я взглянул на тебя, мое сокровище, я не мог уже прежними глазами смотреть на других женщин! Ты — единственная, на ком я должен был жениться, и теперь, когда я отдал тебе свое сердце, мне уже не вернуть его назад.

На Юге он стяжал известность как лорд Алистер Мак-Нэирн, поэтому не стал принимать титул маркиза сразу после смерти брата.

Когда же он отказался жениться на Жанет Мак-Донаван и был изгнан из родного дома и клана, так как, по словам отца, «запятнал имя предков», лорд Алистер продолжал носить титул, принадлежавший ему ранее.

За этим последовал новый акт неповиновения отцу — он женился на Денизе Линфорд.

Вот тогда-то его жизнь изменилась коренным образом.

Герцог, владевший огромным состоянием, предоставлял младшему сыну весьма щедрое содержание, в котором ему сразу же после женитьбы было отказано, и лорд Алистер остался лишь с наследством, доставшимся ему от матери.

В течение нескольких лет капитал все таял и таял, и в последние месяцы им пришлось, как говорится, затянуть пояса, о чем слишком хорошо знала Пепита.

Теперь единственным утешением для нее являлся тот факт, что это не беспокоило зятя — так же, как ее.

Лорд Алистер был столь счастлив со своей женой, а она — с ним, что они шли по жизни смеясь, находили забавным все, даже свою бедность, и пребывали в совершенной уверенности, что рано или поздно «все образуется».

Возможно, лошадь, на которую они поставят на местных бегах, придет первой.

А может, им удастся продать что-нибудь подороже.

Они смеялись и в ту минуту, когда шли к ростовщикам с последними драгоценностями, унаследованными Денизой от матери.

Сэр Роберт никогда не был богатым и завещал все что имел поровну дочерям.

Это оказалось совсем немного, и когда Дениза истратила свою часть наследства, она, смущаясь, вынуждена была занимать у сестры.

Пепита, однако, охотно давала ей сколько требовалось.

Это казалось ей справедливым: после смерти отца она жила вместе с Денизой и зятем и была готова «платить за содержание», помогая к тому же ухаживать за их детьми.

Таким образом, у Денизы появлялась возможность проводить больше времени с мужем, и она с благодарностью принимала помощь Пепиты.

Следует отметить, что Дениза была на семь лет старше Пепиты, которой ко времени трагического происшествия в их семье исполнилось девятнадцать лет.

Она переехала вместе с ними в Корнуолл, как только отметила свое семнадцатилетие.

Здесь, в отдаленной деревушке, не было подходящих кавалеров для нее.

Однако Пепите доставляли удовольствие прогулки верхом на полуобъезженных лошадях зятя и веселые игры с детьми на просторных лугах или у моря.

Иногда Дениза, беспокоясь за нее, говорила:

— Не можем же мы рассчитывать на еще одно дорожное происшествие поблизости от дома, которое на этот раз принесет и тебе прекрасного незнакомца, подобного Алистеру! Ну как же, дорогая, ты сможешь найти себе мужа?

— Я и так совершенно счастлива, — отвечала Пепита, — мне незачем спешить.

И вдруг как гром среди ясного неба произошло непоправимое: Дениза и Алистер утонули во время шторма, бросившего их лодку на предательские скалы.

Пепиту обуял страх одиночества.

Она никогда не думала, что ей придется самостоятельно принимать решения и заботиться не только о себе, но также и о детях сестры.

В самом начале, когда она осознала, что лишилась Денизы и обожаемого зятя, она могла лишь плакать от отчаяния и беспомощности, чувствуя, что весь ее мир рухнул.

Но затем, понимая, что дети нуждаются в ней, она погрузилась в серьезные размышления о будущем.

Просидев в тяжелых раздумьях двадцать четыре часа, она пришла к выводу, что ей не остается ничего иного, как отправиться в Шотландию, о чем она и сказала мистеру Кларенсу.

И вот, заметив удивление в его глазах, она продолжала:

— Мне известно, что герцог Стратнэирнский — богатый человек. Я не могу поверить, чтобы он, — несмотря на жестокость по отношению к сыну, — позволил своим внукам голодать. А именно это, мистер Кларенс, случится, если я не найду им пристанища.

— Я полагал, мисс Аинфорд, что у вас есть какие-то родственники или друзья со стороны вашей семьи.

— Мне бы хотелось, чтоб это было так, но мой отец, будучи дипломатом, всегда жил за границей, поэтому почти все его друзья живут в разных странах, включая Америку.

Мистер Кларенс засмеялся.

— Туда, конечно, ехать слишком далеко!

— Я тоже так думаю, хотя и переезд во Францию, Италию или Испанию будет стоить почти столько же. Кому как не вам знать, что мы не сможем добраться даже до Шотландии без вашей помощи!

— Я, конечно, понимаю, вам нужны деньги, чтобы попасть туда, куда вы хотите, — медленно произнес мистер Кларенс, — и я отложил, мисс Линфорд, пятьдесят фунтов для этой цели.

— Неужели нам действительно понадобится так много?

— Вам, пожалуй, надо бы иметь с собой немного про запас… на всякий случай, — осторожно заметил мистер Кларенс.

Пепита поняла, он не исключает того, что герцог Стратнэирнский может не принять их, тогда понадобятся деньги, дабы вернуться обратно на Юг.