Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Четыре дня с Ильей Муромцем - Орешкин Борис Сергеевич - Страница 14
Я внутренне улыбнулся детской наивности этого рассуждения. Но потом вспомнил, что ведь и в наше время, не так уж давно, государства друг друга пугали атомными и другими разными бомбами. «У меня, мол, вот что имеется. Не подходи!» В принципе, это ведь то же самое, что и с богатырями могучими.
— Ну а как другие богатыри — Добрыня Никитич, Алеша Попович. Они тоже не ради своей личной славы стараются?
— Вестимо, — ответил Муромец, связывая в узелок остатки еды. — Чем больше витязей знаменитых, тем стране спокойнее. Силачами земля славится и оборона крепится.
— Кто же из вас самый сильный? — подзадорил я старика.
— А мы с Добрынюшкой силой мерялись. Без оружия я верх взял. Ну а с оружием кто его знает, чья бы победа была? Тут ведь не только сила нужна. А Добрыня, он ловок и быстр. Да и силенка в нем тоже есть. А вот Алешка Попович слабоват. Тот больше наскоком берет, как петух. И бражник к тому же. Ему бы все меды пить да на гуслях бренчать. Ну, верно, с Тугариным, князем хазарским, дрался. Да ведь Тугарин-то обжорой был, вот и вся его доблесть. Еще Алешка отцовску корову через забор кинул. Верно. Так ведь коровенка та дробненькая была, почти телушка. А все же слава и об Алешке идет, Руси нашей на пользу. Я ведь так мыслю: главная сила не во мне, не в Добрыне или Алешке, а в народе. Мы только запевалы. А как беда для страны придет, тут на народ вся надежда — на оратаев да на рыбаков, на кузнецов да охотников, на скудельников да древоделов и на разных других трудяг, что по всей Руси расселились. Сейчас кто хлеб растит, кто бортничает, кто рыбу ловит и зверя бьет, а как придет для Руси лихолетье — каждый свое дело оставит, сойдутся все под боевые стяги, грудью землю свою оборонять станут. В них сила! Ну а пока нет вражеского нашествия, страну от ворога бережем мы — богатыри да дружинники князевы. На заставах стоим, от набегов спасаем.
Рассказывая, Илья Иванович седлал своего Чубарого, но вдруг остановился, зорко взглянул на меня:
— А откуда ты, Володимирко, знаешь про нас? Про Алешу Поповича, про Добрыню?
— Так ведь про вас в народе былины сложены, песни поются. В них все и рассказано. И про Соловья-разбойника, и про Тугарина, и про корову.
— Ишь ты! — удивился Илья Иванович. — Дела… Неужто через тысячу лет дошло? Выходит, что и впрямь нужны мы, богатыри, народу, ежели помнят о нас. Ну а сами-то вы что там, в будущем, делаете? Вот ты, к примеру.
— Я учусь.
— Чему учишься?
— Наукам разным. Сначала, когда маленьким был, учился читать, писать и считать. Историю разных народов изучал. Географию, то есть где какие страны находятся.
— Это хорошо, этому надо учиться. Ну а потом, после учения, что стал бы делать?
— Снова учиться. Но уже не в школе, а в институте. Там науки более сложные. Высшая математика, механика, сопромат.
— Ишь ты! — вздохнул Илья Муромец. — Слова-то какие мудреные. Ну а после второго учения?
— Потом в аспирантуру бы поступить постарался, чтобы настоящим ученым стать.
— Опять учиться?
— Опять.
— Это сколько же лет у вас учатся? — изумился Илья Иванович.
— Десять лет в школе, пять в институте, да еще три в аспирантуре. Всего, значит, восемнадцать. Это, если все хорошо пойдет. А может, и дольше.
— Ну, дела… Это что же выходит? Ежели так, то у вас сыновья аж до тридцати лет на родительской шее сидят?
Я не знал, как ему объяснить, что в наше время технической революции учеба это не грамматика с арифметикой, не берестяные грамотки. И поэтому сам перешел в наступление:
— Но ведь и ты, Илья Иванович, тридцать лет на шее родителей сидел, прежде чем богатырем стать. Ну-ка, вспомни!
— Ой, не могу! — рассмеялся Муромец. — Уморил, право слово. Неужто и об этом до вашего времени слух дошел? Да как же вы, люди ученые, в эдакое поверить могли? Ежели тридцать лет на печи сиднем сидеть, так и у здорового человека руки-ноги отсохнут. Неужто этого в соображение взять не могли? Ну, насмешил ты меня! Эту штуку со мной те самые старички-волхвы придумали. Давно меня, понимаешь, еще князь Святослав, отец нынешнего, в дружину к себе заманивал. Из-за силы моей. А мне родителей жалко было оставить. Как-никак один я у них… Тут те самые старички к нам в село пожаловали. Не знаю, может, их Святослав подослал? «С такой, — говорят, — силой, как у тебя, непременно надо воином быть. Ты Русь и прославишь, и от врагов убережешь. Иди в Киев. Но не так просто иди, а по-мудрому. Надо чудо сотворить, чтобы слух о нем впереди тебя побежал». Вот они чудо и сотворили: заставили меня днем на печи сидеть. А как стемнеет, я в поле выходил, новую росчисть отцу готовил. Ну и разминался, конечно, силу работой в поле наращивал. Знаешь, каково пеньки корчевать? Вот то-то… А старички те к нам, в село Карачарово, странников разных да калик перехожих и гусляров бродячих целый год направляли, чтобы те, значит, видели, как Илья на печи сидит, слезть не может. Ну, без малого через год те старички-кудесники снова в дом к нам пришли. И у всех на глазах, принародно, меня «исцелили». Вот как оно, дело-то, было!
— А Соловей-разбойник? — спросил я Илью Ивановича. — Он действительно свистом людей пугал?
Илья Муромец не ответил. Он придержал коня и к чему-то прислушался. В лесу было тихо. Только кузнечики в траве стрекотали.
— Слышишь? — спросил меня Муромец, кивнув головой в глубину леса. Но я ничего не слышал, хотя и старался изо всех сил.
— Никак стонет кто-то? Да и вороны, эвон, на сосне примостились. Ждут… Не к добру это. Делать нечего, надо сходить посмотреть, что там случилось.
Илья Иванович спешился, взял в руку копье.
— Ты, Володимирко, тут побудь. Коней постережешь.
Было немного жутковато оставаться одному на краю дремучего леса. Но я не показал вида, поглаживая теплые спины Орлика и Чубарого. От их присутствия мне было спокойней. Минуты через три Илья Иванович позвал меня из леса к себе. Ведя за собой коней, я пошел прямо на его голос. Он сидел на корточках и что-то разглядывал. Подойдя ближе, я увидел перед ним маленького, дрожащего олененка. Между ним и Ильей Ивановичем зияла глубокая яма. В нее-то и смотрел Муромец. Я тоже заглянул в яму. На дне, неловко подвернув ногу и неестественно выгнув шею, лежала оленуха.
— О, господи! — сказал Илья Муромец, поднимаясь. — Ну что за народ такой! Неужто нельзя зверя стрелой али рогатиной на потребу свою добыть? А ежели сделал ловушку, так проверяй ее как положено, каждый день. А тут никто, почитай, неделю не появлялся. Оленуха-то едва дышит. И детеныша жалко. Ослаб совсем. Это он тут и мяучит от горести, мамку зовет.
Илья Иванович, кряхтя, полез в яму, нагнулся, говоря что-то судорожно забившейся оленухе, потом крякнул и поднял ее одним махом наверх, точно штангист вырвал на вытянутых руках тяжелую штангу. Оленуха попыталась вскочить на ноги, но они не слушались, и она чуть-чуть не угодила копытом по лицу своего спасителя.
— Вот глупая! — рассмеялся Муромец, вылезая из ямы. — Нет чтобы спасибо сказать… Придется тебе, Володимирко, к реке сбегать, воды принести. Без воды она помирает.
Я схватил шлем Ильи Муромца и бегом помчался к реке. Зачерпнув воды, я понес шлем перед собой двумя руками, стараясь не расплескать воду. Вдруг за кустами что-то мелькнуло. Но поскольку я весь был занят тем, чтобы не запнуться о валежину или корень, и смотрел больше под ноги, то не смог толком рассмотреть, что именно мелькнуло. Мне показалось, что это был пригнувшийся человек, одетый во что-то рыжее с белым. Но, возможно, мне только это показалось. Я громко спросил: «Кто тут?» Но никто не откликнулся. Не шевельнулась ни одна веточка. И я, успокоившись, понес шлем с водой дальше.
Забрав его у меня, Илья Иванович приблизился к оленухе, подсунул ей воду почти к самой морде и стал тихонько посвистывать, как делают, когда поят коней. Но самка не стала пить. Она поднялась на ноги, постояла минуту-другую и, шатаясь, побрела меж деревьев по направлению к речке. Олененок направился вслед за ней.
- Предыдущая
- 14/27
- Следующая