Серебряное крыло - Оппель Кеннет - Страница 9

— Мам, что это за место?

— Потом, Шейд. Сейчас слушай.

Удивительные картины одна за другой разворачивались перед ним: скопления каких-то звезд внизу, металлический крест, другие звезды вокруг него, и глухой звон — бом, бом, бом, — который болезненно отозвался в ушах.

И еще: одна звезда в небе, сиявшая ярче других.

Затем уши гигантского белого волка, а вокруг снег и лед, насколько хватает глаз.

И наконец широкий водный поток — бурный, ревущий, сверкающий миллионами брызг.

Картины кончились, теперь Шейд видел только темноту. Он открыл глаза и с изумлением посмотрел на мать.

— Ты все видел? — спросила она.

— Да, но не все понял. Эта высокая, огромная башня и…

— Я объясню тебе завтра ночью, — сказала Ариэль. — Самое главное — хорошенько запомни картины и звуки. Это самые важные вехи нашего путешествия. А теперь нам надо поспать. Завтра мы будем в Каменной Крепости. И ты встретишься со своими братьями.

Шейд насупился: наверное, они тоже будут дразнить его недомерком.

Он тесно прижался к матери, обхватил себя крыльями и спрятал под них голову, чтобы не замерзнуть, — здесь было холоднее, чем в Древесном Приюте. Вскоре дыхание матери стало тихим и ровным.

НО Шейд не мог уснуть, его мозг продолжал упорно работать.

Дело не только в том, что он чувствовал себя виноватым в случившемся. Все равно невозможно вернуть Древесный Приют, вернуть отца, запретить совам охотиться на летучих мышей. Нужно что-то сделать. / Д

И перед тем как окончательно заснуть, он понял, что должен совершить. В Каменной Крепости он встретит носителей колец, которые знали его отца. Он поговорит с ними, попросит рассказать все, что они знают о том, что на самом деле случилось с Касселом. Он выяснит, что означают эти кольца. Может быть, это приведет его туда, где исчезают летучие мыши. Он раскроет тайну Обещания. И тогда он преподнесет колонии самый драгоценный дар.

Он вернет летучим мышам солнце.

Буря

Когда они проснулись, долину окутывал густой туман. Резкий ветер свистел в ушах, шерсть покрылась мелкими капельками влаги.

Несмотря на это, Шейд чувствовал необыкновенное воодушевление. На рассвете они уже будут в Каменной Твердыне и встретятся с другими сереброкрылами, а главное, с самцами — носителями колец, которые знали его отца.

У Шейда был план — простой, ясный и убедительный. Шейд решил ничего не говорить матери — это только встревожит ее, а ведь он и так доставил ей немало беспокойства. Но Фриде он позже расскажет обо всем, по секрету. Шейд знал, что она поможет ему.

Утром, перед тем как покинуть убежище, Фрида побеседовала с Шейдом и Ариэль. Причем на глазах у всех. Шейд испытывал одновременно неловкость и гордость. Из-за него, маленького детеныша, Фрида

пожертвовала Древесным Приютом. Шейд был теперь важной персоной, и все-таки ему было не по себе. Все держались от него на расстоянии. Может, они не всегда будут так ненавидеть его. Батшеба следила за ним неприязненным взглядом, который наполнял его сердце чувством вины и гневом.

Сереброкрылы пролетали над кронами деревьев, и сквозь полосы тумана Шейд видел незнакомые леса, долины, луга и ручьи. Человеческие дороги прорезали холмы, и по одной из них быстро двигалась, выбрасывая перед собой луч света, грохочущая повозка. Позади себя она оставила едкий, неприятный запах, и Шейд чихнул. На открытых местах виднелись скопления домов, над крышами поднимался дым.

— Замерз? — спросила Ариэль.

— Нет, все хорошо.

Шейду хотелось, чтобы мама перестала все время тревожиться о нем. У него были основания гордиться собой. Хотя он и недомерок, но не слабак — в полете он доказал это всей колонии. Он не отставал и не терял высоту. Он летел даже лучше, чем ожидал, удержался в первых рядах, сразу за Фридой и другими старейшинами.

Пронзительный, свежий запах ударил ему в нос. Почти тотчас же он услышал новый звук — низкий, пульсирующий, похожий на глубокое дыхание какого-то могучего животного. Шейд оглянулся на мать. — Сейчас я покажу тебе, — сказала она. Она резко изогнула крылья и взмыла вверх. Шейд последовал за ней, посмотрел вниз и чуть не задохнулся от удивления. Сквозь клочья тумана он увидел кромку леса и известняковую гряду, которые

вдруг сменились темной, покрытой рябью поверхностью, простиравшейся в бесконечность. Казалось, это край земли.

Он тотчас вспомнил звуковую карту, которую показывала ему мать.

— Это все вода? — прошептал он.

— Это океан. Вода здесь не такая, как в ручье. Она соленая.

У самого берега волны вздымались, как огромные черные лапы с белыми когтями, и разбивались о скалы.

— Мы ведь не полетим над ним?

— Нет.

Шейд облегченно вздохнул. При одном взгляде на океан он почувствовал себя ужасно маленьким и одиноким. Там не было деревьев, ветвей, скал, суши — ничего твердого, устойчивого, надежного. Что если вдруг придется приземлиться? Он еще не умел плавать и совсем не хотел учиться этому сейчас. Шейд слышал рассказы о том, что люди могут плавать по воде на так называемых кораблях. Но зачем они делают это? Что такого интересного за морем?

Когда Шейд и его мать возвращались к остальным, Шейд увидел впереди короткую яркую вспышку и тотчас подумал: молния. Но Ариэль указала ему на неясную линию горизонта, скрывающуюся за пеленой тумана.

— Узнаешь? — спросила она.

Туман рассеялся, и Шейд возбужденно кивнул. Впереди виднелась странная высокая башня из маминой песни, и он изумился, как точно она ее описала.

— А что это за свет?

. — Не смотри на вершину, — сказала мать. — Каждые несколько секунд вспыхивает очень яркий свет.

— Я помню это из твоей песни. Но зачем он нужен?

— Фрида считает, что люди построили эту башню очень давно; она помогает им в плавании, показывает путь их лодкам. Мы тоже используем ее для этой цели.

Шейд закрыл глаза и постарался представить карту. Башня, а потом… изрезанная линия скал.

— Мы полетим на юг вдоль берега? — спросил он.

— Молодец, — похвалила Ариэль. — Мы всегда будем лететь над сушей. Над водой слишком опасно, там очень переменчивые ветра.

Фрида подвела стаю совсем близко к башне, так что Шейд отлично рассмотрел сужающиеся кверху каменные стены. Затем стая резко повернула к югу, держась над скалистым побережьем.

Неожиданно начался дождь. Это были не ласковые, мягкие капли, знакомые Шейду по летним ливням, а неистовые ледяные иглы. Они лишили Шейда эхозрения, вспыхивая в его сознании, как звезды. Шейд потряс головой, стараясь восстановить изображение.

— Не позволяй ветру сносить тебя в сторону, — предупредила Ариэль. — Держись ближе ко мне. Видишь, надвигается буря.

Ветер ударил его с неожиданной силой. Шейд напрягал мускулы, стараясь управлять крыльями, но ветер все время сбивал его с курса и свирепо швырял из стороны в сторону.

— Все вниз, под деревья! Под деревья! — закричала Фрида, и остальные подхватили ее крик.

Надо переждать бурю! Все под деревья! Шейда снова отнесло в сторону.

— Держись за меня! — крикнула ему Ариэль. — Ветер слишком сильный.

— Нет! — резко ответил Шейд.

Впереди летел Чинук, оглядываясь на него через крыло. Шейд не хотел держаться за шерсть матери, ведь тогда ей придется тащить его на себе и сопротивляться буре за двоих. Он особенный — так сказала Фрида. Он должен преодолеть бурю сам, как Чинук, как другие детеныши.

— Шейд! — снова крикнула мать. — Иди сюда! Но он намеренно рванулся в сторону от нее, с

усилием пробиваясь сквозь дождь. Он изменил угол наклона крыльев, чтобы снизиться.

— Не беспокойся за меня! — выкрикнул он. Но вдруг бешеный порыв ветра ударил его в спину, и крылья согнулись, будто сломанные.

— Мама, помоги! — вырвалось у Шейда.

Он силился выровнять полет, но промокшие крылья прилипли к телу. Падая, он оказался в полосе тумана и теперь ко всему прочему ничего не видел. Потом на какую-то секунду туман рассеялся, и Шейд заметил, как вдалеке мелькнули его мать и другие летучие мыши — неужели его отнесло так далеко? Наконец ветер немного стих, и Шейду удалось расправить крылья. Он вырвался из тумана и испуганно вскрикнул.