Пышная свадьба - Картленд Барбара - Страница 24

— Мистер Керби — выдающийся человек, — сказала она как-то Ли Чанг Ло.

Это был личный секретарь Максимуса Керби, который работал у него еще с тех пор, как тот впервые приехал в Сингапур.

В своих руках с длинными наманикюренными ногтями он держал все нити их небольшой империи.

— Все дело в правильной организации, мисс Хайд, — ответил он на чистейшем английском языке.

Увидев, что Дорина заинтересовалась, он продолжал:

— Мистер Керби старается не терять времени по мелочам, дожидаясь, пока будут выполняться его распоряжения — пока слуги упакуют вещи или подготовят яхты к плаванию.

— Что вы имеете в виду?

— Днем и ночью у дверей стоят экипажи, — ответил Ли Чанг Ло. — Если мистеру Керби понадобится куда-нибудь поехать, они всегда наготове. Ему не приходится посылать человека на конюшню.

— Это очень предусмотрительно! — воскликнула Дорина.

— Обе яхты мистера Керби всегда готовы выйти в море, как только он поднимется на борт, — продолжал Ли Чанг Ло.

— Обе яхты?

— У мистера Керби есть паровая яхта, «Морской дракон», на которой вы прибыли, и парусная яхта «Морская нимфа», которую вы непременно должны попросить его показать вам. Это большая китайская джонка, которую он отбил у пиратов и обставил со всевозможными удобствами.

— Это просто удивительно!

— На борту каждой из яхт имеется полный комплект одежды, — пояснил Ли Чанг Ло, — таким образом, если, находясь в городе, он решит отправится в любую часть света, он может сделать это без промедления, даже не заезжая домой.

Дорина захлопала в ладоши.

— Это очень хорошо придумано! — воскликнула она. — Вы правы! Теперь я вижу, что ни минуты не теряется на каждодневные мелочи. Это оставляет мистеру Керби больше времени для важных дел, в которых, я уверена, вы оказываете ему неоценимую помощь.

Китаец поклонился и, как будто слова Дорины напомнили ему о его обязанностях, поспешно удалился.

Дорину неизменно удивляло, с каким вниманием относился Максимус к вещам, на первый взгляд незначительным.

Конечно, человек с его положением должен быть очень осторожен в деловых вопросах, стараясь не упустить ни одной детали. Но и по отношению к Летти он проявлял не только щедрость, но и подчеркнутое внимание, тщательнейшим образом выбирая каждый подарок, который собирался ей преподнести.

На второй день после их приезда Летти получила, помимо ожерелья и браслета, которые составили гарнитур с ее обручальным кольцом, изумительно красивую брошь в виде райской птички, грудь и хохолок которой были усыпаны разноцветными драгоценными камнями. Тончайшая работа привела в восхищение Дорину и сестру Терезу.

Но Летти потеряла интерес к этому подарку так же быстро, как и к ожерелью, которое Максимус преподнес ей спустя два дня. Оно было сделано из покрытых эмалью и усеянных бриллиантами и рубинами крохотных бабочек, скрепленных между собой изумрудами.

Его внимание к будущей жене было естественным, но когда он сделал подарки и Дорине, хотя они сильно отличались от тех, которые он покупал для Летти, она была чрезвычайно растрогана.

Когда Летти получила брошь в виде райской птички, Дорине, как она втайне и ожидала, был подарен небольшой китайский дракончик, сделанный из ярко-зеленого нефрита.

Открыв маленькую коробочку, в которой он лежал, Дорина почувствовала себя крайне неловко, потому что она практически напросилась на этот подарок, но ей не оставалось ничего другого, как принять его с благодарностью.

Она порылась в книгах, которые привезла с собой из Англии, и пришла к убеждению, что этот дракончик был времен династии Чинг. Хотя и не такой старинный, как нефритовые изделия из коллекции Максимуса Керби, он в то же время отличался тонкой работой и более ярким, насыщенным зеленым цветом.

На следующий день она получила резной шарик из слоновой кости с тонким и замысловатым узором. Трудно было поверить, что это творение человеческих рук.

— Вы только взгляните на эти мельчайшие детали! — воскликнула она.

— Китайцы славятся тем, что уделяют огромное внимание деталям, — сказала сестра Тереза. — Я вспоминаю одну даму, которая порвала свой парижский туалет. Хотя место разрыва было аккуратно заштопано, она не хотела больше надевать это платье и отдала его китайскому портному, чтобы он сделал точную копию.

Сестра Тереза рассмеялась.

— Он скопировал его в точности, включая и заштопанное место.

Шарик из слоновой кости лежал в маленькой деревянной коробочке, обтянутой вышитой тканью и обитой изнутри шелком.

— Мне кажется, что подарок, — сказала Дорина сестре Терезе, — кажется еще более приятным, когда он так красиво упакован.

— Китайцы достигли высочайшего мастерства в изготовлении таких коробочек, — ответила сестра Тереза. — К тому же они относятся к подаркам почти с благоговением и помнят их всю жизнь.

— Я всегда буду помнить мои подарки, — сказала Дорина, пытаясь представить себе, как они будут смотреться в ее спальне в Олдеберн Парке.

Каждый день она гладила своего маленького нефритового дракончика, чтобы он отогнал от нее дурные помыслы и чувства, главным из которых была ревность!

Ей трудно было не испытывать ревности по отношению к Летти не потому, что, став женой Максимуса Керби, она будет купаться в роскоши, а потому, что она сможет всегда быть рядом с ним.

Что может быть более захватывающим, спрашивала себя Дорина, чем слушать рассказы человека, который знает так много интересного о самых разнообразных вещах? В чьем характере скрыты такие глубины, о которых мало кто догадывается.

Втайне она была очень рада (хотя и корила себя за это), что Максимус Керби не показывал Летти тех комнат, где он хранил свои самые дорогие сокровища.

Он провел Летти, как в свое время Дорину, по всему новому крылу дома, и Летти сказала все, что от нее ожидали, по поводу украшений, картин и огромных фарфоровых драконов, которые, как сообшил ей Максимус Керби, охраняли дом от демонов.

— У меня есть и другие охранники, — быстро добавил он, заметив встревоженное выражение ее глаз, — и они стоят на страже днем и ночью. Вам не о чем покоиться! Хотя не думаю, чтобы кто-нибудь в Сингапуре решил предпринять попытку ограбить меня!

По настоянию сестры Терезы Летти стала есть вместе со всеми в столовой, но к вечеру она обычно чувствовала себя слишком утомленной, и за шесть дней она лишь дважды спускалась к обеду.

Дорина пыталась каждый раз рассказывать ей о том, какие интересные гости были приглашены на вечер, но Летти даже не хотела ее слушать.

— Слишком много народу! — решительно заявляла она. — И они так громко разговаривают, что у меня начинает болеть голова!

— Но, Летти, тебе ведь скоро придется принимать их и справляться с ролью хозяйки! — с отчаянием говорила Дорина.

— Нет! — твердо отвечала Летти.

Последние два дня она уже не так часто жаловалась и повторяла, что хочет вернуться домой. Сестра Тереза показала ей миссионерскую школу, и Летти очень заинтересовалась китайскими детьми.

Дорина тоже ходила с ними и нашла, что малыши были просто очаровательны — мальчики с длинными косичками и девочки с темными волосами, собранными в пучок высоко на темени.

Маленькие круглые личики и раскосые глаза делали их похожими, по словам Летти, на куколок. Сестре Терезе с трудом удалось увести ее домой.

С тех пор она ни о чем другом не говорила, и даже когда Максимус подарил ей жемчужное ожерелье, оно не привлекло ее внимания.

— Это очень ценный и красивый жемчуг, — сказала сестра Тереза Дорине.

Ей тут же вспомнился рассказ доктора Джонсона и эконома о любовнице Максимуса Керби «Несравненной Жемчужине», которой он подарил так много жемчуга, что все были удивлены, как ее длинная хрупкая шея не сгибается под его тяжестью.

Она представила, какой прелестной должна была быть «Несравненная Жемчужина», если Максимус увлекся ею.

Здесь, в своих владениях, он мог получить любую женщину, стоило ему лишь пожелать ее, думала Дорина. Она не могла понять, почему в таком случае он собрался жениться.