Подарок судьбы - Картленд Барбара - Страница 23

— А я как раз собирался предложить вам пару моих лошадей для этой цели, вот только сначала хотел посмотреть, в каком состоянии у вас конюшни.

— Нет, Фредди, — с мольбой в голосе произнесла Джемма, — не нужно! И я думаю не только о Валайенте, но и о тебе. Для нас сейчас хороши и фермерские лошади.

— А если, предположим, жеребец сбросит тебя на землю и покалечит? Разве кому-нибудь будет от этого польза?

— Кстати сказать, я очень хорошая наездница, а поскольку мой отец был беден, я никогда не ездила на таких породистых лошадях, как твои.

— Вот почему мне и хочется предложить их тебе.

— И все-таки я очень прошу тебя не делать этого!

— Ну что ж, Джемма, тебе виднее, — с сожалением произнес Фредди. — Я понимаю, почему тебе это нужно, и восхищаюсь тобой. Я не знаю ни одной женщины, которая в столь плачевной ситуации держалась бы с таким мужеством и достоинством.

Его слова смутили Джемму. Она ответила ему робкой улыбкой и хотела отвернуться, но тут он сказал:

— Господи, и почему именно Валайент, а не я подобрал тебя, когда ты убежала от своего дяди?

— Валайент вовсе даже и не подбирал меня — я сама ему навязалась!

— Как был бы я счастлив, если бы ты навязалась мне!

В голосе Фредди прозвучала странная нотка, заставившая Джемму с удивлением взглянуть на него. Немного помолчав, он добавил:

— Может быть, тебя это рассердит, Джемма, но я скажу тебе истинную причину, по которой я все-таки решил к вам приехать.

Дело в том, что я отчаянно скучал — мне было необходимо увидеть тебя.

Джемма смутилась и опустила глаза, а он продолжал:

— Мне кажется, я влюбился в тот самый миг, когда в первый раз увидел тебя — испуганную, растрепанную и в то же время невероятно прелестную. И уже жену Валайента… к несчастью.

— Пожалуйста… Фредди, ты не должен говорить со мной так… ты ведь сам понимаешь, не нужно говорить мне такие вещи… я не могу их слушать.

— Почему? Ведь я же не пытаюсь соблазнить тебя и увезти от любящего человека, которому ты была бы необходима.

По дрогнувшим ресницам Джеммы и слабому горестному вздоху, сорвавшемуся с ее губ, он понял, что его слова причинили ей боль.

— Валайент был добр ко мне, — тут же ответила она. — Он спас меня, когда я отчаялась настолько, что убежала из дядиного дома в Лондон, в неизвестность, почти без денег. И я… буду всегда… благодарна ему за это.

— Может, ты и благодарна ему, — сказал Фредди, — а вот он в той же ли мере благодарен тебе за то, что ты делаешь для него? Ты ведь заслуживаешь большего!

— А что особенного я делаю? — спросила Джемма, беспомощно разводя руками. — Разве ты не понимаешь? Ведь если бы он не женился на мне таким немыслимым образом, только ради того, чтобы отомстить Ниобе, он, несомненно, нашел бы себе какую-нибудь другую богатую наследницу! А я для него всего лишь дополнительная обуза.

Они немного помолчали. Затем Фредди произнес совсем другим тоном:

— А если, допустим, я освобожу Валайента от этой обузы? Джемма, ты ушла бы ко мне, если бы я попросил тебя об этом?

Его слова поразили ее. Посмотрев на него широко раскрытыми от удивления глазами, она почему-то прошептала:

— Ты серьезно это говоришь?

— Конечно, серьезно, — ответил он. — Я люблю тебя, ты желанна мне, и клянусь, я могу обеспечить тебе гораздо более счастливую жизнь, чем это способен сделать Валайент. Уж тебе определенно не придется мыть полы или жить в таких развалинах.

Джемма немного помолчала, а потом, ? сказала уже обычным своим голосом:

— Фредди, я всегда буду с нежностью и гордостью вспоминать твое предложение, но ответ, я думаю, известен тебе и так.

— Но почему? Почему ты не хочешь согласиться на мое предложение?

— Истинная причина, помимо всех прочих соображений о моральной стороне вопроса, кроется в том, что я тебя не люблю.

— Ты привыкнешь ко мне и постепенно полюбишь.

Джемма покачала головой:

— Любовь — не привычка. Это нечто иное. Она либо есть, либо ее нет, и ничего тут не поделаешь и не изменишь.

В ее голосе прозвучали безнадежные нотки, из чего Фредди заключил, что она говорила сейчас не только о себе.

— Ты имеешь в виду, — спросил он, — что Валайент все еще влюблен в твою отвратительную, избалованную кузину?

— Конечно. Он может сколько угодно говорить о том, что ненавидит ее, но он постоянно о ней думает и любит так же, как и… всегда любил.

От внимания Фредди не ускользнули тоскливые нотки в голосе Джеммы.

— Кажется, я понял, почему ты мне отказываешь, — медленно сказал он, пытаясь заглянуть ей в глаза. — Ты любишь его!

Джемма ничего не ответила, и он спросил снова, уже более настойчиво:

— Ты в самом деле его любишь, Джемма? Она сокрушенно вздохнула и опустила голову.

— Да, я люблю его. Думаю, что я любила его всегда, с тех самых пор, когда впервые увидела его, явившегося с визитом к Ниобе. Или, может, когда в первый раз прочитала его письма — полные страсти и любви… Ниоба всегда давала мне их читать… А я воображала, что эти пылкие слова обращены ко мне… Сама я даже не надеялась, что кто-нибудь когда-нибудь напишет мне что-либо подобное…

Не в силах спокойно выслушивать печальную исповедь Джеммы, Фредди встал, прошелся по комнате, потом подошел к окну и уставился невидящим взором на грязный, неубранный двор.

— Итак, я понял, что у меня нет ни единого шанса, — грустно сказал он.

— Конечно, нет, — ответила Джемма. — Ведь ты не захочешь вызвать скандал… сбежав с замужней женщиной… да к тому же с женой твоего лучшего друга! Подумай, что будут говорить в свете! Возможно, Валайент и рассмеется, но все равно… ты погубишь свое доброе имя… я очень и очень хорошо к тебе отношусь, Фредди… и поэтому никогда, никогда не решусь на такой поступок.

— Ты опекаешь меня так же, как и Валайента, — с кривой усмешкой произнес Фредди. — Ах, что за трогательная материнская забота!

Джемма засмеялась:

— Как ты прав! Именно такие чувства я к вам обоим испытываю… словно мать, которая постоянно тревожится за двоих своих сыновей… непредсказуемых, но очень нежно… любимых.

Фредди резко отвернулся от окна.

— Если будешь говорить со мной таким тоном, — заявил он, — я украду тебя, как бы ты меня ни уговаривала! Я увезу тебя, разодену в бриллианты и научу быть счастливой. Мне невыносимо видеть твое грустное лицо и тоску одиночества в глазах. Джемма поразилась:

— Неужели я… и в самом деле так выгляжу?

— Лишь когда Валайент делается особенно невыносимым или ты задумываешься над тем, где вам взять денег, чтобы купить немного еды, и что вам делать дальше. А поскольку так бывает почти всегда…

Джемма растерянно посмотрела на него, и Фредди, словно спохватившись, сказал уже совсем другим тоном:

— Ладно, забудем об этом. Я явился к вам вовсе не для того, чтобы навешивать на тебя новые проблемы. И кстати, на всякий случай прихватил с собой еду, которую тебе теперь не нужно готовить, и ящик шампанского для Валайента!

Не успела Джемма ответить ни слова, как из коридора послышался радостный возглас:

— Неужели я слышал слово «шампанское»?

— Привет, дружище! — воскликнул Фредди, увидев появившегося в дверях виконта.

Виконт швырнул на кухонный стол двух уток и трех кроликов, после чего с удовлетворением заявил:

— Неплохо для первого раза! По крайней мере, нам есть чем тебя угостить, Фредди.

— Я тоже приехал не с пустыми руками, — ответил Фредди, — но вижу, что ты не забыл, как держать в руках ружье.

— Эта штуковина давно устарела, — ответил виконт, поглядев на ружье, которое держал под мышкой, — да и, говоря по правде, я обнаружил, что французы были гораздо более удобной мишенью. А так мне пришлось истратить слишком много патронов, а они денег стоят.

— Ничего, зато теперь у нас есть еда, — с улыбкой заметила Джемма. — Я повешу тушки в кладовой.

Виконт не сделал ни малейшей попытки ей помочь, а присел на край кухонного стола и радостно произнес: