Поцелуй в Риме - Картленд Барбара - Страница 3

Алина подумала, что все это звучит слишком просто, чтобы быть правдоподобным. Затем она спросила испуганно:

— Т-ты уверена, что из этого не выйдет… скандала?

— С какой стати? Мы не встретим там никого, кто знал бы твою маму, а ты должна признать, что она выглядела очень молодо.

— Да, так все говорили, — согласилась Алина.

— Поэтому от тебя требуется только сделать себя несколько старше. Боже мой! Если ты не в состоянии сыграть роль дамы — подходящей компаньонки для меня, так что же ты можешь?

Алина рассмеялась:

— Ты так забавна! Но ты же знаешь, дорогая, что именно потому, что на самом деле хочу помочь тебе, и, если быть честной, потому, что очень-очень хочу поехать в Рим, я говорю «Да!».

— Чудесно! — вскрикнула Дениза. — Мы отправляемся через три дня.

— Три… дня?

— У тебя будет достаточно времени, чтобы решить, что из маминых платьев ты возьмешь с собой, а я тебе дам все остальное. — Она положила свою руку на руку Алины и сказала: — Мне так стыдно, что я не понимала раньше, как ты бедна. А у меня горы платьев, действительно — целые горы одежды, которую я бы могла послать тебе, но своем эгоизме даже и не подумала об этом.

— Не кори себя, — возразила Алина. — Что бы я делала с этим ворохом нарядов здесь, в деревне?

— Ты можешь носить их. Платье, которое на тебе сейчас, — это тихий ужас.

— Да, я уже ношу его много лет, — согласилась Алина, — И оно порядком поистрепалось.

— Выбрось его! Выбрось все, что у тебя есть. Думаю, я найду для тебя подходящие меха и драгоценности, которые остались после моей мамы.

Алина взглянула на нее вопросительно, и Дениза сказала:

— Мы должны обдумать все самым тщательным образом. Я вовсе не хочу, чтобы ты сопровождала меня как обедневшая провинциальная леди Лэнгли, которой папа оплачивает услуги.

Алина хотела возразить подруге, но та продолжала:

— Конечно, я буду платить тебе сама. У меня куча денег. Но ты должна выглядеть богатой и модной дамой, чтобы произвести впечатление на окружающих.

— На кого нужно «произвести впечатление»? — спросила Алина.

— В первую очередь — на Генри. Я не желаю, чтобы он подумал, будто я за ним бегаю. Я должна приехать в Рим совсем по другой причине, например, потому, что сопровождаю леди Лэнгли, друга нашей семьи, которая недавно овдовела и чувствует себя очень одиноко.

— Ты делаешь из всего этого драму, — запротестовала Алина.

— Именно! Я напишу тебе твою роль, как раньше ты это делала для меня. Алина засмеялась:

— Ах, Дениза, ты неисправима. Но думаю, ты совершаешь большую ошибку. Есть много других, которые бы лучше меня справились с этой ролью. А вдруг я сделаю что-нибудь не так и все сорву?

— Ты никогда ничего не срываешь. Ты намного умнее меня. Помнишь, все наши преподаватели и гувернантки всегда говорили: «Ну а теперь, мисс Дениза, постарайтесь быть такой же умницей, как ваша кузина, а она ведь младше вас». — Дениза передразнила голос учителя.

Алина обхватила ее за шею и поцеловала:

— О, Дениза, какое счастье, что ты здесь! Я так скучала по тебе и часто вспоминала все, над чем мы смеялись.

— Этим мы и займемся по пути в Рим. Иначе я буду сидеть здесь и хандрить. Ты должна заставить меня смеяться и веселиться так, чтобы Генри, увидев меня, понял, какую ошибку совершил, когда уехал.

— Не могу понять, почему он поступил так. Ведь ты такая красивая!

— Это моя вина, — ответила Дениза тихо. — О, Алина! Если я потеряю его, это разобьет мое сердце. Я никого не смогу полюбить так же.

Теперь она говорила совсем другим голосом. Подойдя к кузине, Дениза взяла ее за руку:

— Помоги мне, пожалуйста, помоги мне! Я знаю — мое счастье поставлено на карту. Если я потеряю Генри, мир никогда уже не будет для меня таким, как прежде.

В ее голосе послышались слезы, и это ранило Алинино сердце. Она поняла, что сделает все, как бы это ни было трудно, чтобы помочь подруге.

— Я поеду с тобой, — сказала она, — но ты должна мне рассказать подробно, как себя вести. Вспомни, ведь я ни разу не была в Лондоне и никогда не видела этих изысканных и элегантных женщин, одну из которых мне надо изображать.

— А, все они очень похожи. Ведут себя так, словно весь мир принадлежит им, и думают, что каждый мужчина, которого они одарят своей улыбкой, безумно счастлив, будто выиграл миллион фунтов на скачках. Алина хихикнула:

— И ты думаешь, я смогу вести себя так же?

— Конечно. Именно так ты и должна вести себя. Ты очень знатна, богата и полна чувства собственного достоинства.

— Чтобы заставить людей поверить в это, нужно быть действительно хорошей актрисой, — заметила Алина.

— Почему ты мне раньше ничего не рассказала о бедах, свалившихся на твою голову? Мне невыносима сама мысль о том, что тебе пришлось продать все эти прелестные вещи.

— Перед твоим приездом я как раз думала, что бы еще продать или как заработать немного денег.

— Ты получишь их, — ответила Дениза. — Ты будешь работать на меня, а я готова заплатить тебе столько, сколько ты запросишь. — С этими словами она обняла Алину и поцеловала ее. т

— Я люблю тебя, Алина, и мы чудесно проведем время вместе. Когда я выйду замуж за Генри, я найду тебе такого же богатого мужа.

— Но пока с меня вполне хватит Колизея и собора Святого Петра.

— Из того, что мне рассказывали, мне представляется, что Рим буквально нашпигован всякими сокровищами. Так что приготовься осматривать достопримечательности с утра до позднего вечера.

— Это все, чего я хочу. Конечно, я не помешаю вам с герцогом.

Последовала пауза, а затем Дениза почти с рыданием проговорила:

— О, Алина! Тебе не кажется, что он… уже забыл меня? Быть может, он нашел себе какую-нибудь итальянку, более… красивую, чем я?

— Разве это возможно? А если так, значит, он не любил тебя по-настоящему. Помнишь, когда мы были девочками, то всегда мечтали встретить настоящую любовь, а это значит — найти вторую половину самих себя.

— Да, правда, — ответила Дениза. — Помнишь, мисс Смитсон рассказывала нам о древних греках, которые верили, что после того, как бог сотворил человека и решил, что |ему нужен спутник, он разрезал его на две половины и более прекрасную, мягкую и нежную назвал женщиной.

— Да, я помню этот рассказ. И то, что мы ищем, — это и есть вторая половина нас самих.

— Да, и я знаю, Генри и есть моя вторая половина.

— Как ты могла быть так жестока к нему? Он, должно быть, очень несчастлив, если покинул тебя так внезапно.

— Не надо об этом, — умоляюще сказала Дениза. — Я была дурочкой. Именно дурочкой. Мне только хотелось заставить его немного поревновать, чтобы он еще более влюбился в меня. Но я… зашла слишком… далеко!

Алина обняла подругу:

— Не переживай, дорогая! Я уверена, он вернется к тебе, и я молю Бога, чтобы он был также несчастлив без тебя, как ты без него.

— Я помню твои молитвы, — сказала Дениза. — Ты всегда говорила, что Бог слышит их.

— Об этом я и молюсь сейчас. Ты знаешь, когда у меня трудности, я обращаюсь за помощью даже к птицам.

— А здесь я, готовая прийти к тебе на помощь. Ну, а теперь давай поговорим о наших планах.

Решив взять Алину с собой в Рим, Дениза продумала все самым тщательным образом.

Прежде всего, поскольку ее отец уезжал сегодня, она сочла возможным забрать к себе домой Алину. Но потом они решили, что это небезопасно, так как слуги могли узнать девушку.

— Я заберу тебя в среду утром, — решила Дениза, — и мы поедем прямо на станцию. А в Лондоне нас будет ждать в своем доме на Белгрейв-сквер лорд Тевертон.

— Что он из себя представляет? Вдруг он заподозрит что-нибудь неладное? — спросила Алина.

— Не беспокойся об этом. Он ужасно зол, что я отправляюсь вместе с ним в Рим. Поэтому я вообще сомневаюсь, что он будет разговаривать с нами.

Алина посмотрела с удивлением:

— Почему?

— Потому что он напыщенный сноб и интересуется только самим собой. Он ведь пользуется большим успехом в Лондоне, близкий друг принца Уэльского. — Она понизила голос, словно боялась, что ее могут услышать. — И потом, у него романы со всеми этими великосветскими львицами. Мне рассказывали, что, когда он бросает их, они плачут навзрыд!