Пират в любви - Картленд Барбара - Страница 9

Сходни убрали, и только теперь Бертилла услыхала звуки оркестра, сильно приглушенные, поскольку музыканты играли в помещении.

Всего несколько человек на набережной помахали на прощание и поспешили уйти из-под дождя, а корабль отплыл тихо и спокойно, без малейших драматических эффектов.

Холодный ветер с моря задувал все сильнее, хлестал дождь, и Бертиллу начала пробирать дрожь.

В то же время она уже не чувствовала себя столь отчаянно одинокой.

И только потому, каким бы абсурдным это ни казалось, что на борту находился лорд Сэйр, – ведь он был добр, очень добр к ней, когда она попала в беду.

Лорд Сэйр тем временем с чувством глубокого облегчения окинул взглядом свою каюту и примыкающую к ней личную гостиную.

Он покинул Лондон, не известив леди Гертруду о своем отъезде, и избежал таким образом неприятной и драматической сцены.

В который уж раз он твердил себе, что, пожалуй, увяз слишком глубоко.

Он рассчитывал на легкий, приятный роман, игру, участники которой хорошо знают ее правила, а на деле все обернулось чересчур серьезно.

Случилось именно то, чем неизменно, с удручающей монотонностью заканчивались вопреки его желанию все его любовные связи и что от раза к разу делало лорда Сэйра все более циничным.

«Я люблю тебя, Тейдон! Я люблю тебя безумно, отчаянно! Скажи, что ты будешь любить меня вечно, что мы никогда не утратим это очарование, это небесное счастье!»

Примерно такие слова он слышал от каждой женщины, едва вступая в связь с нею, и сразу понимал, чем это грозит, словно любовница подавала ему особый сигнал.

Всем им хотелось связать его, лишить свободы, все они хотели обладать им навсегда.

Большинство из них, как, например, Гертруда Линдли, стремились к браку.

«Черт побери! – бранился лорд Сэйр про себя. – Неужели невозможно любить женщину так, чтобы это не превращалось в пожизненный приговор?!»

Но в его случае неизменно оказывалось именно так, даже если героиней очередного романа была замужняя женщина.

Сила и страстность их поцелуев как бы означала, что любовь должна длиться вечно и он, лорд Сэйр, пожизненно обречен на нее.

А между тем, как он и говорил своему другу Д'Арси Чарингтону, лорд Сэйр вовсе не намерен был жениться.

Он считал, что холостяцкая свобода – это идеальное существование, и сдаваться без борьбы не собирался.

Однако Гертруда Линдли оказалась весьма настойчивой.

Она словно опутывала лорда Сэйра крепкими шелковыми путами, которые мало-помалу начинали его душить и, не будь он предельно осторожен, сделались бы неразрывными.

Гертруда даже вовлекла в свой заговор принца, чтобы вынудить Тейдона сделать ей предложение.

– Только вы, сир, – говорила она, глядя на наследника престола своими бархатными темными глазами, – в состоянии понять, как сильно я люблю и насколько это чувство отличается от всего, что я испытывала до сих пор.

Она настойчиво умоляла принца о помощи, а так как он всегда был склонен помогать красивым женщинам, то Гертруда в конце концов упросила его поговорить с лордом Сэйром.

– Мне думается, Сэйр, что вы жестоки по отношению к столь очаровательному созданию, – произнес принц своим глубоким голосом как-то после обеда в Мальборо-Хаусе.

– К какому созданию, сир? – поинтересовался лорд Сэйр, хотя прекрасно знал, что предстоит ему услышать от его высочества.

Принц усмехнулся:

– Это ответ, который мне нравится давать самому, мой мальчик! Вы не хуже моего знаете, что я имею в виду леди Гертруду.

– Но она всегда уверяет меня, сир, что я сделал ее совершенно счастливой, – мягко произнес лорд Сэйр.

– Это и в самом деле так! – воскликнул принц. – Вы прекрасный образец мужчины, Сэйр, и, насколько я слышал, великолепный любовник.

– Не смею в этом отношении сравнивать себя с вашим королевским высочеством, – ответил лорд Сэйр, – но позволю себе скромно заметить, что делаю все от меня зависящее.

Принц хохотал, пока не закашлялся. Он глотнул бренди и спросил:

– Скажите откровенно, Сэйр, каковы ваши намерения по отношению к ней?

– Никаких иных, сир, кроме желания сохранить существующее положение вещей.

Принц явно пришел в замешательство.

Лорд Сэйр отлично знал, что принцу нравилось выступать в роли королевского свата. Ему, разумеется, хотелось бы сообщить леди Гертруде, что Тейдон Сэйр в ближайшие дни сделает ей столь желанное предложение.

Но лорд Сэйр не завоевал бы репутацию прекрасного дипломата, если бы не знал, как обращаться с его высочеством.

Он наклонился к принцу и произнес так тихо, чтобы его не могли услышать другие джентльмены за столом:

– Я хотел бы, сир, получить возможность поговорить с вами лично и конфиденциально. Я нуждаюсь в вашей помощи по другим вопросам, о которых не могу беседовать здесь.

Глаза у принца заблестели.

Мать-королева так долго держала его в стороне от политических дел, что он был рад получить информацию подобного рода из любого источника.

Он хотел быть в курсе событий и отчаянно обижался на то, что его намеренно не посвящают в секреты министерства иностранных дел.

Намек, сделанный лордом Сэйром, был для принца все равно что предложение жаждущему напиться.

– При первой возможности, Сэйр, я устрою так, чтобы мы с вами могли переговорить, – сказал принц.

Лорд Сэйр был убежден, что после этого проблемы леди Гертруды полностью вылетели у его высочества из головы.

Хотя ему и удалось удовлетворить самолюбие принца, все же лорд Сэйр почувствовал сильное облегчение оттого, что уехал тайно, не прощаясь, и был избавлен от дальнейшей необходимости быть замешанным в будуарную политику.

Там вели игру по правилам, установленным леди, вхожими в Мальборо-Хаус.

Принц мог быть весьма грозным противником и – лорд Сэйр знал это на основании опыта – умелым интриганом.

Гертруда не сомневалась: Тейдон рисковать не будет и, чтобы не вызвать неодобрение его высочества, не станет прямо и категорически заявлять ему о своем нежелании жениться на ней.

Вряд ли бы лорда Сэйра подвергли полному остракизму, если бы он не повиновался воле принца, но он-то знал: принц может быть не только настоящим и теплым другом, но и чрезвычайно опасным врагом.

«Я благополучно улизнул!» – сказал себе лорд Сэйр.

Он уселся поудобнее в одно из глубоких кресел, стоящих в каюте, отсюда слышно было, как его слуга распаковывает вещи в соседнем помещении.

Лорд Сэйр привез с собой все свежие газеты, он взял номер «Таймса» и принялся читать сначала передовицу, а затем парламентский отчет.

Немного погодя его слуга Коснет принес хозяину список пассажиров.

– Пароход битком набит, милорд, – заметил Коснет, кладя список на стол. – Но вроде бы кое-кто собирается сойти на Мальте и в Александрии.

– Я и опасался, что мы тут попадем в толпу, – ответил лорд Сэйр, имея в виду, что на палубе во время прогулок будет очень уж людно. – Есть на борту кто-нибудь из знакомых, Коснет?

Слуга его был, что называется, на короткой ноге со многими его друзьями и знакомыми.

– Есть тот персидский джентльмен, милорд, с которым мы встречались года три назад, когда жили в нашем посольстве в Тегеране.

– Отлично! – отозвался лорд Сэйр. – Я буду рад повидаться с ним снова.

– А еще лорд и леди Сэндфорд, достопочтенная миссис Муррей и леди Эллентон. Полагаю, милорд с ними знаком.

– Разумеется, – пробормотал лорд Сэйр.

Скучная публика, за исключением разве что миссис Муррей, жены дипломата, которую он встречал несколько раз и находил привлекательной.

С легкой улыбкой на губах он снова обратился к чтению газеты.

Путешествие может оказаться не слишком скучным, а миссис Муррей с ее рыжими волосами и удлиненными зелеными глазами вовсе не похожа на Гертруду.

Первая вечерняя трапеза во втором классе немало удивила Бертиллу.

Она воображала, что будет сидеть за отдельным столиком, но все пассажиры уселись за длинные общие столы достаточно тесно, и невозможно было избежать общения с соседями слева и справа.