Аферы века - Николаев Ростислав Всеволодович - Страница 8

Прежде чем перейти к описанию личной жизни нашего героя, следует отметить, что для успешного проведения своих банковских операций, или «панам», Церетели часто менял фамилии и превращался то в Андроникова, то в Туманова. Выбор этот не был случайным, а имел определенный смысл. Так, фамилия Андроников происходила от грузинской Андроникашвили и намекала на родство с известным героем войны генералом от инфантерии И. М. Андроникашвили, внуком имеретского царя Соломона II, фамилия Туманов — от известных грузинских князей Туманишвили, родство с которыми было почетно для любого даже за пределами Грузии. Такие фамилии, да еще с приставкой «князь», невольно вызывали уважение. Наш герой менял их без видимых причин. Князья Андрониковы, Тумановы и Церетели чередовались между собой. Они, словно призраки, появлялись то в одном городе, то в другом, зачастую вызывая недоумение у знакомых. Близким друзьям князь по этому поводу говорил: «Скучно быть всегда одним и тем же человеком. Другому человеку, глядишь, и хорошая новая идея в голову придет. Человек состоит из тела, души и паспорта. Тело у меня хоть куда, о душе позаботимся позже, а паспорт всегда добыть можно».

Действительно, Церетели мог добыть любой безупречно изготовленный поддельный паспорт. Например, бессрочная паспортная книжка на имя Николая Михайловича Андроникова, якобы выданная приставом Казанской части столицы, с успехом вводила в заблуждение не только неграмотных дворников, но даже киевского губернатора. На основании этого липового документа был выдан заграничный паспорт для беспрепятственного перемещения Андроникова хоть по всему свету. Так временно исчез князь Церетели, воскресив для новой жизни князя Андроникова.

Ни прошлое, ни настоящее князя Андроникова никому, даже приближенным к нему людям, в подробностях не были известны. В свете о нем ходили легенды. Говорили, например, что Андроников очень богат. И это подтверждалось: за три месяца жизни в Одессе он прожил 80 тысяч рублей, а в Киеве получил через Государственный банк перевод на 180 тысяч рублей.

При переезде из города в город за князем, как за знаменитым артистом, возили сундуки с вещами. Среди смокингов, различных костюмов и жакетов можно было найти мундиры инженера путей сообщения, статского советника и даже сутану ксендза. Церетели с успехом выступал в роли горного инженера, приобретая золотые прииски, продавая железную руду и спекулируя акциями…

Говорили, что князь — большой оригинал и в таких городах, как Петроград, Москва и Киев, Одесса и Харьков, имеет своего адвоката и нотариуса. У него был собственный выезд и абонированные театральные ложи во всех центрах. Любимец общества всегда был в окружении «золотой молодежи».

В одно туманное утро в столице, у дома на Надеждинской улице, появился изящный молодой человек, отрекомендовавшийся князем Андрониковым, который снял квартиру с мебелью за 300 рублей в месяц. По тем временам это была необоснованно высокая цена. Вручая задаток, именитый квартирант поставил условие: столовое серебро и белье должны быть безукоризненны.

Князь повел жизнь богатого рантье. В его квартире чуть ли не ежедневно обедали именитые люди столицы. Круглые сутки у дома стоял автомобиль. Вечерами князь посещал клубы, участвуя в азартных играх. О нем заговорили в столичных салонах, особенно после того, как узнали о крупном счете в одном из банков и платеже чеками в «Европейской».

Князь умел не только работать, если так можно выразиться. На отдых от дел он уезжал в Одессу, появляясь там под именем князя Туманова. Иногда он даже отказывался от чтения телеграмм на его имя, повторяя своему камердинеру: «Дело не волк — в лес не убежит, а здоровье должно быть на первом плане».

Таким образом, личная жизнь князя Церетели — Андроникова — Туманова состояла из бесконечных кутежей и увеселений, характерных для богатых холостяков-бездельников. Ведя столь праздное существование, он устанавливал контакты с нужными людьми для проведения новых и новых афер.

История жизни князя Церетели не пестрит женскими именами. Он не был донжуаном в обычном понимании, хотя, безусловно, считался кумиром женщин. Его стройная фигура, красивые живые глаза производили на представительниц прекрасного пола неизгладимое впечатление. Безупречно сшитая форма дополняла это впечатление и невольно притягивала к нему женщин разных возрастов и сословий. Успеху у женщин способствовало и богатство, которое позволяло князю шиковать, производя сильное и приятное впечатление.

Но Церетели не пользовался своими возможностями для любовных побед. Безусловно, женщины играли в жизни князя определенную и немаловажную роль, но его жизненное кредо было иным. Это был по натуре самовлюбленный эгоист, он и к женщинам относился соответствующим образом: для него они были (в основном) или помощницами в проведении афер, или их жертвами.

Судя по газетным публикациям, одной из главных ассистенток Церетели была дама, «всегда закутанная в черную вуаль», которая появлялась то в Петрограде, то в Одессе, то в Киеве. Из всех членов шайки только она могла приходить к Церетели в любое время, и князь, бросая дела, принимал ее. После конфиденциальных переговоров, получив очередные инструкции, дама исчезала.

Сопоставление публикаций дает основание утверждать, что в самой крупной банковской афере по снятию денег со счетов купеческой вдовы-миллионерши Александровой дама под вуалью исполняла роль самой вдовы. Это была смелая женщина с сильным характером, близкий друг Церетели. Так как она играла роль купеческой вдовы, можно предположить, что она была старше князя и вряд ли являлась его любовницей. На вопросы любопытных по этому поводу Церетели отшучивался: «Это мой личный секретарь и чиновник по особым поручениям».

И эта шутливая характеристика, по всей видимости, соответствовала действительному положению дел.

При случае, бывая на самых престижных заграничных курортах, Церетели не упускал возможности познакомиться с богатыми дамами, преимущественно бальзаковского возраста, которые приезжали из России для «игры в любовь» вдали от мужа и постылой семейной жизни.

Появляясь на курорте, князь моментально ориентировался в обстановке и выбирал себе очередную жертву. Знакомство с дамами заводил быстро, чему способствовали его личные качества и, главное, высокие титулы и имена, которые он себе присваивал. Курортный роман афериста обычно не затягивался. Знакомясь с этим элегантным, богатым и светским мужчиной, курортные дамы влюблялись в него безумно, теряя голову. Обобрав свою «возлюбленную», насколько позволяли обстоятельства и доверчивость жертвы, Церетели внезапно исчезал, часто оставляя владельцев отелей и пансионов при «пиковом интересе», а своих жертв — доверчивых и неосторожных дам — в слезах из-за потери любимого и в раскаянии за свою доверчивость.

В Одессе ходили слухи, что его жертвой была одна купчиха в возрасте пятидесяти лет. Она так увлеклась титулованным самозванцем, что однажды доверила ему чековую книжку с подписанными чеками. Воспользовавшись этим, Церетели вырвал два чека, вписал в них значительные суммы и передал одному из сообщников. Последний немедленно выехал в Москву, где проживала купчиха, и в одном из банков получил деньги.

Рассказывали также, что какая-то из обманутых аферистом дам решила пожаловаться в одно из учреждений города, где ей ответили: «Не советуем заводить дело с князем. Вы знаете, какие у него большие связи в Петрограде».

Все это вселяло в Церетели уверенность в безнаказанности проведения «дамских» афер, чем он широко и пользовался. И только однажды, подобно лучу солнца, в криминальной биографии изобретательного афериста промелькнула любовь к молодой и бедной девушке. Но это случилось позднее, перед самым арестом князя Церетели — Туманова в Одессе.

Бурные волны революционных событий 1905 года подняли на поверхность многих случайных людей, далеких от революции. Среди прочих были и дельцы различного толка, а также аферисты, как наш князь Церетели.

Усмотрев в обстоятельствах развивавшихся революционных событий возможность быстрой карьеры без большого труда и риска, он, как сообщали петроградские газеты, принимал участие в «некоторых революционных организациях». Однако, почувствовав, что такая деятельность не принесет желаемых дивидендов, а, скорее, приведет в тюрьму, он безо всякого сожаления оставил эту деятельность.