Аферы века - Николаев Ростислав Всеволодович - Страница 28

Взлет и падение Митьки-миллионера

Действие этого рассказа происходило много лет тому назад, в тяжелые годы Первой мировой войны. Несмотря на это, история Мити-миллионера явно перекликается с современностью, дает повод задуматься, а может быть, и понять поступки и действия современных миллионеров.

Во всех столичных газетах середины июля 1916 года были помещены под различными броскими заголовками сенсационные сообщения об аресте известного банкира-миллионера Дмитрия Львовича Рубинштейна, директора правления Русско-французского банка, «Юнкер-банка» и многих других.

Закрытое следствие по этому делу, освещаемое весьма куцей и краткой газетной информацией, не столь любопытно по сравнению с обликом виновника происшествия.

Незаурядность одного из столпов российского торгово-промышленного бизнеса, его своеобразная деловая гениальность, соседствующая невероятным образом с комизмом и какой-то убогостью в быту, делают его фигуру весьма колоритной и достойной внимания.

Арест Дмитрия Львовича был произведен на его даче на вилле на Каменном острове Петербурга, о которой нельзя не сказать несколько слов. Дача располагалась в живописном месте острова, рядом с легендарным дубом, посаженным Петром I. Роскошный особняк в два этажа с балконами поражал своей отделкой. Залы внутри особняка украшались многочисленными картинами, создававшими прекрасные интерьеры. Сами же картины были достойны лучших музеев мира. Но особенно славилась дача шикарными, как у римских патрициев, мраморными ваннами, правда, несколько меньших размеров. В гараже при даче постоянно дежурили две последние модели автомашин, а в конюшне скучали без дела рысаки. В особняке проживали банкир с женой со своими двумя малолетними детьми. Здесь же находился многочисленный штат разной прислуги.

В ночь с 9 на 10 июля у супругов Рубинштейн состоялся интимный вечер, на котором присутствовали три видных сановника и близкие друзья. Был сервирован богатый ужин, гости мило развлекались, а Дмитрий Львович, используя благоприятную ситуацию, сумел заключить еще одну сделку.

В 3 часа ночи, когда замерли звуки моторов автомобилей уехавших гостей, а хозяева стали готовиться ко сну, роскошная дача со всех сторон была окружена полицейскими агентами и в дом вошел представитель жандармского управления полковник Резанов.

Можно себе представить, какой переполох возник в доме при появлении таких нежданных гостей. Перепуганный лакей, заикаясь, почтительно доложил, что барин в ванной, на что полковник приказал привести его немедленно. Рубинштейн, выйдя из ванной комнаты, увидел жандармского полковника, предъявившего ему постановление на арест. Не веря своим глазам, он дрожащим голосом сказал: «Вы шутите. Это, верно, шутка моего брата».

Финансовые аферы Рубинштейна с городской думой. Карикатура из Петроградской газеты от 26 сентября 1916 года.

Рубинштейн в персидской консульской форме. Фото из «Петроградского листка» от 15 сентября 1916 года.

В ответ он услышал страшные слова о том, что братья его арестованы еще вечером. Он был так поражен этой новостью, что с него едва не упала простыня, прикрывавшая его наготу. Тем временем лакей подносил верхние вещи барина и помогал ему одеться.

До самого рассвета продолжался обыск, во время которого Дмитрий Львович все время курил и пил какую-то воду. Обыск закончился в 9 часов утра. Полковник Резанов поехал на Царицын луг (Maрсово поле) на квартиру банкира, а с дачи были увезены полицейскими агентами в распоряжение следственных властей обнаруженные документы.

Рубинштейн в автомобиле, в сопровождении супруги, был доставлен к коменданту Варшавского вокзала для отправки в псковскую военную тюрьму. До самой посадки в поезд он верил, что все разъяснится, и потому, скорее убеждая себя, чем присутствующих, громогласно заявил: «Мой арест — это сенсация, которая затмит арест Сухомлинова. Помилуйте, я владею капиталом в 300 миллионов рублей клиентских денег, вложенных самой разнообразной публикой в те банки, где я принимаю участие. Петроград, Париж и Лондон должны ахнуть, когда узнают, что меня задержали по какому-то странному недоразумению. Ведь иностранные и российские биржи должны потерпеть крах, если мой арест состоится. Такими вещами шутить нельзя. Разве можно трогать такого человека?»

Но когда он увидел в комендатуре вокзала арестованными своих коллег по коммерции, то не мог удержаться от слез. Для арестованных был подан специальный вагон, который был прицеплен к псковскому поезду. Поезд медленно отошел от платформы, а жена Рубинштейна долго осеняла его крестом.

Дмитрий рос и воспитывался в Харькове, где постоянно проживали его родители — люди вполне обеспеченные, имевшие несколько домов в городе. Все это досталось им нелегко, а с большим трудом и благодаря постоянной экономии во всем. Их дети также были ограничены в тратах. Дмитрий еще в юные годы для приобретения карманных денег подрабатывал, занимаясь перекупкой акций. Ему везло — коммерция давала ему деньги, что, в свою очередь, увеличило «аппетит» юноши, и он стал оперировать крупными партиями акций. Когда финансовое положение Дмитрия, которого часто по-дружески называли Митей, стало достаточно крепким, он начал подумывать о женитьбе. И тут счастье ему снова улыбнулось — он женился на сестре члена городского совета Белле Эйнштейн. Это упрочило финансовое положение молодого человека, но главное — он приобрел умного и верного друга. Дмитрий окончил курс Харьковского университета недурно, несмотря на проведение побочных коммерческих дел. В городе он был весьма популярен как делец по устройству различных хитрых комбинаций, в том числе и нечистого свойства. Молодой человек был завсегдатаем ресторанов, которые посещали как интеллигенты города, так и люди, причислявшие себя к ним. В компаниях Дмитрий пил мало и всякие встречи использовал для заключения деловых сделок.

После окончания университета, решив отправиться за счастьем в Петербург, Дмитрий предложил отпраздновать оба этих события в кругу своих соучеников, коллег по коммерческим делам, а также нескольких профессоров, которые иногда позволяли себе посидеть в веселой компании студентов. В ресторане вокзала будущий банкир заказал роскошный обед с шампанским и дорогими винами, которые доставались из погреба в особо торжественных случаях. Безусловно, обед стоил очень дорого. Гости же много пили и вовсю веселились.

Бесконечно был весел и сам виновник торжества, сидевший среди молоденьких артисток ресторана. Но неожиданно он вышел из-за стола и объявил, что вынужден покинуть компанию на 2–3 минуты для разговора по телефону. Его подвыпившие компаньоны продолжали веселиться, время пролетело как миг, и когда наконец гости спохватились, что Мити долго нет, то выяснилось самое невероятное — «хлебосольный» хозяин скорым поездом укатил в Петербург. В переданной кем-то записке он извинился за предстоящие его друзьям расходы. Ему, видите ли, не удалось достать пары сотен. Конечно, все участники компании вынуждены были расплатиться собственными деньгами. Называли ли они его бессовестным нахалом — доподлинно неизвестно. По нашему мнению, такое определение по отношению к Мите являлось бы еще очень мягким.

Молодой Рубинштейн, приехав в Петербург, имел уже за плечами большой опыт в проведении различного рода коммерческих махинаций. Свои способности и опыт в этом плане он мог полностью реализовать на огромных «деловых просторах» столицы. На него обратили внимание тузы бизнеса, и вскоре ему был открыт доступ в несколько банков. Ему стал покровительствовать сам Алексей Иванович Путилов — крупнейший русский промышленник и финансист — один из ярких представителей российской торгово-промышленной элиты. Дмитрий Львович вскоре стал своим человеком в крупном Русско-азиатском банке, возглавляемом Путиловым.