Опасность для сердец - Картленд Барбара - Страница 49

Серина из последних сил направила Грома на Парк Лейн. Осталось уже совсем немного.

Девушка продолжала путь, думая только о том, с чем ей сейчас придется столкнуться. Джастин ранен! Эти слова снова и снова звучали в ее ушах, ома вспомнила крики маркизы, вопли, отдававшиеся эхом по всему дому.

Наконец, Гросвенор-сквер! Вот и дом Вулкана, с белыми колоннами и высокими перилами. Она пришпорила Грома у самого дома. К ней поспешил лакей. Боясь не удержаться на ногах, она сошла с лошади.

– Отведите его в конюшню, – сказала она хриплым голосом. – Это собственность его светлости маркиза, накормите его сейчас же и дайте отдохнуть.

Лакей уставился на нее в удивлении. Он не знал, кто она такая, вся промокшая и испачканная, откуда взялась в такой поздний час. Серина быстро поднялась по мраморным ступенькам. Дверь была распахнута, и изнутри струился свет. На минуту она была ослеплена и не могла ничего различить; затем девушка заметила дворецкого, который недоуменно смотрел на нее. Она с большим трудом заговорила:

– Я приехала из Мэндрейка. Его светлость... он здесь?

– Ваше имя, мадам?

– Мисс Стэверли.

– Пожалуйста, пойдемте со мной.

Она послушно последовала за ним. Дворецкий распахнул громадную темно-коричневую дверь. Серина вошла. Это была большая светлая комната, пестрая, с вышитыми занавесями и красивой мебелью. Девушка услышала голоса и смех, который вдруг стих при ее появлении. Она ничего не могла разобрать и только услышала, как дворецкий доложил:

– Мисс Стэверли, милорд, из Мэндрейка.

И тут она увидела его, Джастина, человека, которого рассчитывала увидеть мертвым или смертельно раненым. Он сидел в кресле у камина, рука его была перевязана, но он смеялся и в другой руке держал бокал с вином. В комнате было еще несколько человек. Один из них стоял спиной к камину, а другой – напротив Джастина, расставив ноги и лениво облокотившись о спинку стула. Но рядом с Джастином, на низенькой скамеечке, положив белоснежную руку ему на колени, сидела женщина – женщина, красивее которой Серине еще не приходилось встречать.

Она стала пристально ее рассматривать: темные глаза, тонкие брови, темные волосы, припудренные золотым блеском, золотое платье с таким глубоким вырезом, что создавалось впечатление, что она полуобнажена. Женщина тоже смеялась, и Серина догадалась, что с ее прелестных алых губ только что слетела шутка, которая так развеселила Джастина.

Девушка старалась не упускать ни одной подробности. В эту минуту ей казалось, что она никогда не забудет эту, картину. Она заметила, как Джастин от удивления вскочил с кресла, услышав ее имя, но тут она стала падать на пол, и у нее потемнело в глазах. В этот миг в ее сознании отчаянно билась одна только мысль о том, что все ее путешествие – так же, как и ее любовь к Джастину – напрасно.

Глава 15

На следующее утро девушка проснулась в великолепной спальне. Она рассматривала стены зеленого цвета, отделанные золотом, и некоторое время не могла понять, где находится. Вдруг открылась дверь, и вошла Юдора.

– Юдора! О, Юдора! – воскликнула она, вставая и протягивая руки. Серина прижалась щекой к ее морщинистой щеке.

– Где я? Что случилось? Как ты сюда попала?

Девушка засыпала ее вопросами.

– Все хорошо, моя дорогая, – ответила служанка, и Серина заметила, как увлажнились ее глаза. – Я приехала вчера поздно ночью, очень поздно, и вы уже спали.

– Спала? – удивленно вскрикнула Серина. – Но... Да, вспоминаю. Помню, как я увидела... – Она сделала паузу. – Все перед глазами поплыло. Больше я ничего не помню.

– Вы потеряли сознание от усталости, – объяснила Юдора. – Так мне говорила горничная. Они уложили вас в постель, а врач, которого вызвал лорд Вулкан, выписал успокоительное. Вы выпили и уснули глубоким сном и только сейчас проснулись.

– Да, припоминаю, я что-то выпила. Было еще темно, я слышала голоса.

– Вы до смерти устали, – ответила Юдора. – О, моя маленькая девочка, почему вы решились на такой необдуманный шаг? Ведь этого совсем не нужно было делать.

– Действительно, как глупо я поступила, – произнесла Серина с горечью. – Но ты так и не скачала мне, как очутилась здесь. Никогда еще я не была так рада, что вижу близкого человека.

– Пойду принесу вам чашечку шоколада, – сказала Юдора, как бы вдруг вспомнив о своих обязанностях, но Серина поймала ее за руку.

– Нет, расскажи мне обо всем.

Юдора улыбнулась.

– После того, как вы покинули Мэндрейк, я начала раздумывать над тем, что не сумела остановить вас моим скудным умишком и что мне не следовало разрешать вам пускаться в такую дальнюю и опасную дорогу. Я побежала к конюшням, но главный конюх сказал, что вы ускакали четверть часа назад. Он был мрачнее тучи и клялся, что это чудовище, этот норовистый конь для вас смертельно опасен. От его слов у меня чуть сердце в пятки не ушло, и я поспешила обратно в дом поискать слугу господина маркиза. Не прошло и минуты, как он появился, неся чемоданы его светлости, и собирался уехать в Лондон в фаэтоне. «Я нужен моему господину», – говорит он. И я отвечаю ему: «А как моя леди? И я ей нужна. Возьмите меня с собой, если в вашем сердце есть хоть капля милосердия». Да, мисс Серина, он дал мне пять минут, всего пять минут на то, чтобы собраться в дорогу. Не раздумывая, я побросала ваши платья в небольшой чемоданчик, и, когда фаэтон подъехал, я уже стояла у порога. Мы должны были приехать в Лондон раньше, но нас задержали на одном из почтовых пунктов. Они возились как черепахи, и никакие уговоры, ни даже золото, которое предлагал слуга, не заставили их поторопиться. Но я обрадовалась, узнав, что не произошло ничего страшного, что вы просто ослабли и лежите в постели, что вы в безопасности.

– Да, я в постели и мне ничто не угрожает, – согласилась Серина.

Она откинулась на подушки.

– А теперь позвольте мне закончить болтовню и поухаживать за вами, – сказала Юдора. – Вам нужно поесть и попить. Попрошу горничную принести, она очень милая и услужливая женщина.

Юдора вышла. Серина лежала, обводя комнату равнодушным взглядом. Она вспомнила все события прошлого вечера – усталость, трудности, которые выпали ей в самом конце поездки, как она промокла до нитки, как дрожала от холода, когда приехала на Госвенор – сквер. И вдруг... Да, она вновь увидела так ясно, как если бы картина была написана на стене, картина, которая предстала перед ней, когда она появилась перед Джастином и его друзьями.

Никогда, ей казалось, не сможет она забыть несравненную красоту женщины, сидевшей рядом с ним. Серина вспомнила ее большие темные глаза, восхитительную линию губ. Девушка грустно вздохнула. Она теперь понимала, кто эта женщина. Серина слышала, как две недели назад Николас говорил о ней в Стэверли, она слышала, как Изабель жестоко высмеивала ее, не скрывая своего презрения и ревности. La Flamme! Это была она, конечно, и понятно, почему о ее красоте говорили на всех вечерах и балах в Сент Джеймсе. Лондонские повесы слетались в Воксхолл Гарденс посмотреть, как она танцует, а Джастин считался ее покровителем.

Серине вдруг стало холодно, она вздрогнула и спрятала лицо в подушку. Почему бы не сказать себе правду? Почему бы не признаться в том, что она ревнует, ревнует по-сумасшедшему? Она любит Джастина. А он... А у него есть La Flamme.

Через несколько минут вошла Юдора с подносом, уставленным красивым прибором из серебра. Чтобы угодить ей, Серина сделала вид, что ест с аппетитом, но чувствовала, что с трудом проглатывает пищу. Когда она завтракала под строгим наблюдением служанки, в дверь постучали. Юдора пошла открывать. Серина услышала, как голос из-за двери произнес:

– Его светлость выражают свою признательность и будут очень обязаны мисс Стэверли, если она зайдет к нему в малую столовую.

Юдора подошла к кровати и повторила слова слуги. В глазах Серины сразу появился блеск:

– Передай его светлости, что я зайду к нему, как только буду готова, – ответила она, и когда Юдора вышла за дверь передать ответ, девушка выскочила из постели.