Стрелы судьбы (СИ) - "Ниамару" - Страница 36

— Пойдем в терем! — сказала Велена, когда ей надоело бродить по этому грязному городу и любоваться на яблони с грушами, растущие возле дворца и, видимо, символизирующие сад.

'Интересно, от меня ответ вообще предполагался?' — мрачно подумал царевич, следуя за женой.

Велена устроилась у окна. За ним росло какое-то плодовое дерево, загораживая вид на… еще кучу таких же деревьев, растущих там без всякой системы. Впрочем, какая разница — за садом был высокий частокол, за частоколом — город.

— Велена, я пойду Василия навещу, — сообщил Иван и оставил ее одну.

Она распахнула окно, на подоконник прилетел пожухлый листок. Велена положила его на ладонь, и в голову полезли непрошенные мысли, что в замке Горгана вместо этого унылого осеннего привета летали лепестки белых роз. "Лунный свет, 'Снежная королева' и холодное шампанское!" — воспоминание о его голосе, вкрадчиво произносящем эти слова в благоухающей цветами ночи, принесло почти физическую боль. Велена сложила руки на подоконнике и уткнулась в них лицом.

**

Горган сидел в каминном зале, уставившись в одну точку. В рассеянно повисшей руке чудом держался бокал. Остатки вина пролились на пол, но змий этого не заметил. Силы к нему уже вернулись, в отличие от воли к жизни.

За его спиной раздался стук каблучков. Он поднял голову и медленно обернулся.

— Лучше уйди! — негромко сказал он, поморщившись.

— Братец все разболтал? — усмехнулась Ягарина и устроилась в кресле напротив, закинув ногу на ногу. Она была в длинном темно-красном платье, но, когда села, высокий разрез оголил ее стройные ноги.

— Ягарина, мне просто не хочется вообще ничего делать, иначе бы я просто тебя убил, — тихо проговорил змий.

— Неправда, ты никогда не поднимешь руку на женщину, — она изобразила кокетливую улыбку.

Он мрачно посмотрел на нее:

— Чего ты хочешь?

— Вообще-то тебя… хм… хотела, но, глядя на твою скорбную физиономию, что-то все желание пропало.

— Тогда какого черта ты тут все еще торчишь?

— Что-то ты стал грубияном, Горган. Ну да ладно, тебе прощаю… Хреново? — серьезно спросила она.

Горган устало вздохнул и кивнул.

— Могу помочь.

— Как? — едва слышно произнес он. Его черты исказила болезненная гримаса, и он опустил голову, тряхнув волосами так, чтобы они закрыли лицо.

— Я сварила еще одно зелье. Быстрое и безболезненное решение твоих проблем.

Он горько усмехнулся:

— Думаешь, я уже дошел до этого?

— Решил, что я собралась тебя отравить? — она склонила голову на бок.

— А разве нет? Или что, напиток забвенья, а потом ты в моей постели?

— Звучит заманчиво, но я больше не хочу в твою постель, Горган. Это была не попытка тебя вернуть. Это только месть отвергнутой ведьмы, — беззлобно сообщила Ягарина.

— Довольна? — все таким же бесцветным тоном поинтересовался Горган.

— Да, с тебя хватит, а теперь держи лекарство, — она протянула ему пузырек с темно-синей жидкостью.

— От жизни? — он поднял голову. — Я не собираюсь умирать, Ягарина. Разбитое сердце и факт, что все женщины стервы, я как-нибудь переживу. Время лечит.

— Все еще думаешь, яд? Не все так просто, мой дорогой. Но решать тебе, мое дело предложить… Но советую попробовать, станет лучше, обещаю, — она поднялась и ушла.

Горган посмотрел на пузырек в своей руке, встал и подошел к окну. Залитые предзакатным солнцем, безмятежно стояли горы. Над изломанной их главами линией горизонта парили прекрасным миражом ледяные вершины. Горган откупорил пузырек. Даже если это и яд… может, это не такая уж плохая идея. Он залпом выпил безвкусную жидкость. Его сердце забилось быстрее, а потом вдруг стало замедляться. Паузы между ударами все удлинялись, у змия потемнело в глазах, и он осел на пол, глубоко дыша.

— Значит, все-таки яд! — Горган вымученно улыбнулся. — Но ты права, ведьма, так лучше…

Иссиня-черные локоны рассыпались по каменному полу.

***

Стук каблучков гулко раздавался в коридорах замка. Жилище змия охраняла мощная магия, потому в его пределах гостю нельзя было открыть портал, и ведьма направлялась в сад. Она последний раз оглядывала высокие своды, подпираемые колоннами, и загадочные барельефы. Здесь когда-то разбилась ее надежда на сказочное счастье. Хотела бы она вернуть те времена? Нет. Единственное, о чем жалела рыжая ведьма так это то, что поддалась чарам золотых глаз. Туфли-лодочки были непривычными, длинное узкое платье тоже, словно напоминая, что визит к бессмертным, обставленный по их правилам, это нечто глубоко противное ее жизненному укладу. Но Ягарина хотела показать, что она тоже может быть такой чопорной стервой и отказывается от всего этого добровольно. Может, это и было полудетское желание что-то кому-то доказать, но это не она сейчас валялась на полу собственного замка, умирая от безнадежной тоски по женщине, отвергшей любовь из-за гордости. Так уж случилось, что их судьбы — маленькой лесной ведьмы и ледяной чародейки — перемешались, и как бы это ни бесило Ягарину, история повторялась. Она снова думала о мужчине, женатом на Велене. И единственный способ разрушить клятву Дитя Льда — смерть ее верного возлюбленного.

— Что ж, Велена, у тебя только один ВЕРНЫЙ возлюбленный, — усмехнулась ведьма. — Так что второго — не верного да и не возлюбленного — придется оставить.

***

Иван вернулся в терем и нашел Велену в спальне. Она сидела на постели в глубокой задумчивости. Царевич опустился рядом, но она даже на него не взглянула. Он заложил руки за голову и уставился в потолок.

Тоска. Не о таком он мечтал. И хоть жена раскрасавица, каких свет не видывал, и чудеса в их жизни есть, и приключения Иван пережил буквально сказочные, а вот тоска душу ест и кажется, что все в этой чудесной с виду жизни неправильно. Велена ему чужая и ближе никогда не станет. И все, что он о ней узнал, было из уст других людей. И лезла в голову крамольная мысль, что не стоило ее спасать. Не похож оказался змий на чудовище из сказки, и Велена в тот день больше о Горгане беспокоилась и что-то кидаться в счастливых слезах спасителю на шею не спешила. Царевич тяжко вздохнул.

Внезапно посреди комнаты замерцали призрачные ворота портала, и в комнату шагнула рыжая ведьма. Иван вскинулся на постели, сердце чуть из груди не выпрыгнуло. Сегодня Ягарина не была похожа на смешливую девчонку, волосы взметались, как огненные всполохи, зеленые глаза горели торжествующим огнем, на губах сияла уверенная улыбка победительницы. Велена вздрогнула, увидев незваную гостью, ее черты исказились от ярости.

— Какого черта ты тут делаешь? — прошипела она.

— Остынь, Снежная королева, — со злой насмешкой отозвалась Ягарина. — Я сполна тебе отомстила за то, что ты перешла мне дорожку! И ты даже не представляешь насколько! Но сейчас я тебя просвещу! Ты видела нас с Горганом в постели, но между нами ничего не было. Я подлила ему наркотик в чашку перемирия и просто легла рядом, когда он отрубился. Сработало превосходно! Такой гордой дуре, как ты, хватило одного взгляда. Бедняга змий, сколько он бегал за своей ледышкой, напрасно пытаясь понять, в чем же он провинился.

— Замолчи! Замолчи, стерва! — Иван еще никогда не видел, чтобы Велена настолько теряла самообладание.

— Стерва, не отрицаю, но ты тоже хороша, гордячка ледяная! Впрочем все это уже неважно… потому что сегодня… хм… какая жалость, — она накрутила рыжую кудряшку на пальчик, — Горган покончил с собой.

— Что?! — синие глаза наполнились бездонным ужасом. — Этого… не может… быть… — Побелевшими губами прошептала Велена, не сумев дотянуться до огня в душе, что когда-то соединилась с ее ледяной сутью Обрядом Единения Стихий. — Если я не вытащу его из смерти, ты пожалеешь, что родилась на свет! — севшим голосом выкрикнула она и исчезла в дрожащем мареве портала.