Очаровательная грешница - Картленд Барбара - Страница 18

– Итак, ты вышла замуж за моего пасынка, – сказала она. – Ты храбрая девушка.

Мелинда ничего не ответила. Она чувствовала, как старуха разглядывает ее лицо, словно ища в нем что-то особенное.

Вдруг человек, который стоял по другую сторону кровати, сделал шаг вперед и положил перед женщиной большой документ, держа наготове перо.

– Вам лучше подписать это сейчас, моя госпожа, – сказал он, – пока вы не слишком устали.

Старуха хихикнула:

– Твое законное требование, да, Дрого? Что ж, ты сдержал свое обещание, придется и мне сдержать свое.

Она написала свое имя на документе. Мелинда услышала, что маркиз громко и с облегчением вздохнул.

Подпись получилась кривой и слабой, но разборчивой. Когда старая дама закончила писать, она отдала перо мужчине, который был, как догадалась Мелинда, юристом.

– Уберите это, – сказала она. – Я покончила с имущественными обязательствами в этом мире. Будем надеяться, что в другом я не останусь без гроша!

– Все желания вашей светлости будут исполнены непременно, – сказал юрист. – А теперь разрешите откланяться?

– Да, идите, идите! – проговорила старуха. – Это дело семейное, не так ли? – Она снова посмотрела на Мелинду:

– Ты очень молода. Думаешь, тебе удастся укротить моего пасынка? Он еще необъезжен и не привык к узде.

– Вы нас смущаете, мэм, – поспешил вставить маркиз. – Мелинда очень робка, и кто будет ее за это винить?

– Она не долго останется робкой, если уж отважилась выйти за тебя замуж, – возразила старая дама с ноткой сарказма в голосе. Вдруг ее лицо, казалось, прояснилось. – Подойди поближе, дитя, – сказала она. – Я кое-что хочу тебе сказать… наедине.

Мелинда наклонилась к ней, ее фата упала на простыни и почти закрыла ее и умирающую женщину от взглядов других. И тут она поняла, что стимулятор, принятый старой дамой, который поддерживал ее до сих пор, перестал действовать. Она слабела на глазах, еще глубже уйдя в подушки, но ей нужно было договорить, и она усилием воли, еще не совсем погасшей в ней, заставила себя говорить.

– Будь с ним добрее, – прошептала она так, чтобы ее могла слышать только Мелинда. – Я плохо обращалась с ним всю… свою жизнь… Наверное, потому, что… у меня… не было своего… сына. У него не было… возможности… испытать, что такое… счастье. Ты не должна… предать его.

– Да, мэм, – ответила Мелинда.

Больше говорить было не о чем.

– Обещай… мне… что ты постараешься.

Голос ее стал совсем слабым, и Мелинда с трудом ее расслышала.

– Обе… щай мне.

– Обещаю.

Слова сорвались с ее губ почти помимо ее воли, но Мелинда знала, что старая дама слышала их. И на ее бледных губах неожиданно появилась улыбка, она закрыла глаза.

Мелинда отошла от кровати, ее место занял врач.

– Ее светлость спит, – сказал он. – Свадебная церемония была слишком тяжелым испытанием для нее, но она, кажется, с честью вышла из него.

– Не могли бы вы сообщить мне немедленно, если будут какие-то изменения? – спросил маркиз.

– Да, конечно, милорд, – ответил доктор.

Маркиз протянул Мелинде руку. Она на мгновение оглянулась на расслабленное, бледное как мел лицо на подушке, такое маленькое, такое старое, такое сморщенное, но все же еще, несомненно, сохранившее черты необыкновенно сильной личности. Она почувствовала, что ей бы понравилась вдова, если бы они познакомились до ее болезни.

Маркиз вывел ее из комнаты. Они молча пошли вниз. За ними шел Жервез Вестей. Все направились в библиотеку в дальнем конце холла. В окно светили лучи солнца, и Мелинда увидела, что за окном находится небольшой садик с фонтаном. Ярко пестрели цветы. Как не похоже на темную комнату наверху, где царила настолько тягостная атмосфера, что ей не забыть ее никогда. Она не могла выразить это словами, но знала, что это так и есть.

– Ради бога, дай мне выпить, – услышала она, как маркиз сказал капитану Вестею.

Он отошел от нее в глубину комнаты, а она все стояла спиной к ним и смотрела в сад.

– Выпьете, Мелинда? – спросил капитан Вестей, « приглашая ее. – Теперь-то вы не откажетесь от одного бокала?

– Я бы предпочла стакан воды, – сказала Мелинда.

– О, вам больше не надо играть, когда мы одни, – грубо заметил маркиз. – Это было удивительно! Великолепно! Но занавес опущен! А между прочим, что вам сказала моя мачеха такого секретного, что даже мне нельзя было услышать?

Мелинда взглянула на него и презрительно ответила:

– Нечто, что вряд ли вас заинтересует. Всего лишь последняя воля умирающей женщины.

Маркиз замер, их глаза встретились. Каждый знал, что они вступили на путь борьбы характеров и что под этим скрываются эмоции, которые они хотели бы скрыть друг от друга. Маркиз первым отвел взгляд. – Вы были в ударе, верно? – спросил он, стараясь скрыть напряжение. – Нет никакой необходимости совать нос в мои личные дела только потому, что вам предложили выполнить определенную работу, а вы ее превосходно выполнили.

– Я вовсе не хотела совать свой нос в ваши дела, – гордо произнесла Мелинда.

– Довольно, Дрого, – прервал их капитан Вестей. – Вы оба на пределе, да это и понятно. Все это было довольно неприятным спектаклем, но все уже закончилось, и мне лучше пойти и вызволить Фред ди, увести его из дома. Я не приведу его сюда. Если мы все напьемся, то неизвестно, что из этого может получиться.

– Да, ты, как всегда, разумен, – сказал маркиз. – И не забудь заплатить ему.

– Я пойду переоденусь, – быстро проговорила Мелинда, которой вовсе не хотелось оставаться наедине с маркизом. – И могу ли я уже уйти?

– О, нет, еще нет! – ответил капитан Вестей. – Разве миссис Харкорт не объяснила вам, что лучше, если вы останетесь здесь до того, как вдова на самом деле умрет? Она может захотеть увидеть вас, да мало ли что, и будет странно, если вас не окажется в доме.

– Да, конечно. Но как это ужасно – вот так сидеть и ждать.

– Для вас не будет ничего ужасного, – сказал маркиз. – Ведь для вас она совершенно посторонний человек.

– Вот именно – человек, – ответила Мелинда, – человек, который был когда-то молод, любил жизнь, подошедшую сейчас к концу. Кто бы ни был тот, кто умирает, это всегда печально и даже, наверное, страшно.

Она говорила очень тихо, но почему-то даже в этой огромной комнате ее слова трудно было не расслышать. Ни один из мужчин ничего не сказал, а потом неожиданно капитан Вестей открыл дверь и вышел, дверь за ним закрылась.

Маркиз сел в кресло у камина.

– Вы очень странная девушка, – сказал он, и Мелинда поняла, что на этот раз он не смеется над ней. Подойдите сюда, я хочу поговорить с вами.

– Я думаю, мне нужно пойти переодеться, – , возразила она поспешно.

– Незачем спешить, в этом платье вы очень соблазнительны. Думаю, вы и сами прекрасно это знаете.

Мелинда опустила глаза на широкую кружевную юбку с небольшими букетиками флердоранжа, перехваченными атласными лентами.

– Это очень красивое платье, – сказала она. – Можно даже сказать, самое красивое из всех, какие я видела до сих пор.

– Вы очень молоды, – проговорил маркиз почти с удивлением. – Почему вы занимаетесь таким делом? – Мелинда подумала, что он имеет в виду то, что она сыграла роль его невесты.

– Мне нужны деньги, – просто ответила она.

– Ну конечно! – сказал он уже другим тоном. – Деньги! Деньги! Все дело в них, не так ли? Для таких хорошеньких девушек нет ничего более важного.

Мелинда ничего не ответила, и, немного помолчав, он добавил:

– Но что мне за дело? Я очень благодарен вам.

Элла Харкорт не могла найти на эту роль лучшей исполнительницы.

– Спасибо! – сказала Мелинда. – А теперь, если вы не возражаете, я пойду и переоденусь.

– То есть вы четко даете мне понять, что вам не нравится моя компания, – проговорил маркиз.

– Я совсем не хотела быть невежливой, – ответила Мелинда. – Но поскольку мы, скорее всего, больше никогда не увидимся, то мне кажется, для нас обоих лучше поскорее обо всем забыть. Я постараюсь так и сделать, хотя это может оказаться не очень-то легко.