Нищий лорд - Картленд Барбара - Страница 28

Но, с другой стороны, когда солдаты уберутся, можно будет поднять лодку, а господин Реншоу поможет найти лошадей и повозку, чтобы увезти табак и бренди. Эти мысли вселили в Фенеллу надежду, но ей тут же пришло в голову, что на этом контрабандная деятельность Периквина не закончится, и ее сердце сжал холод страха. Даже если за груз он выручит более пяти тысяч фунтов, все равно этого будет недостаточно. Ему придется еще не раз плавать во Францию — эта мысль привела Фенеллу в полуобморочное состояние. Она не сомневалась, что рано или поздно их схватят.

Все преимущества были на стороне властей. Ведь не смогут же они каждый раз проскальзывать сквозь сети, расставленные таможенными катерами и солдатами, непрерывно патрулирующими побережье всей бухты!

— Я не вынесу этого, не вынесу, — шептала Фенелла.

Она зажмурилась при мысли, что ей придется участвовать в контрабандных ходках через Ла-Манш, когда в любой момент из тумана может появиться сторожевой катер и раздастся резкий окрик, приказывающий остановиться; когда начнут свистеть пули, которые будут преследовать их, как только они предпримут попытку ускользнуть! Возможно, в следующий раз пуля достанется не ей, а Периквину!

Хотя Фенелла, полностью погрузившаяся в свои размышления, сидела с закрытыми глазами, тем не менее она почувствовала, что поблизости кто-то есть. Она подняла глаза в надежде увидеть Периквина, но оказалось, что рядом стоит сэр Николас и наблюдает за ней. Ее губы тронула слабая улыбка. Фенелла хотела что-то сказать, но сэр Николас ее опередил:

— Ваша горничная рассказала мне, что вы были ранены в руку. Что же на сей раз сделал с вами этот дерзкий мальчишка?

В его голосе слышался такой гнев, что Фенелла не смогла сдержать изумления.

— Анне не следовало бы ничего рассказывать, — проговорила она слабым голосом, — это держится в секрете.

— Нельзя делать из этого тайну, — резко сказал сэр Николас. — Корбери следует указать на его поведение. Я всегда считал его безответственным, но мне казалось, что он достаточно опытен, чтобы пользоваться оружием, не причиняя никому вреда, и в первую очередь вам!

— Вы не должны обвинять Периквина! — воскликнула Фенелла.

— А я обвиняю его! — возразил сэр Николас. — И намерен сказать ему, что думаю о нем. Настало время, чтобы кто-то положил конец ею буйным выходкам.

Если бы не ее беспокойство по поводу несправедливого обвинения Периквина, Фенелла вряд ли смогла бы сдержать улыбку.

— Все совсем не так, как… вы думаете, — сказала она. — Пожалуйста, не… сердитесь на Периквина.

— Сердиться? Я крайне возмущен его поведением! Как он мог допустить, чтобы вас ранило? И зачем ему понадобилось оружие в это время года?

Полный подозрений вопрос сэра Николаса заставил Фенеллу тихо произнести:

— Меня… ранил… не Периквин.

— Тогда кто же? — поинтересовался сэр Николас.

— Таможенник.

— Боже мой!

При этих словах он рухнул на стул. Как обычно, сэр Николас был очень изыскано одет — над белым галстуком, упираясь в подбородок, топорщились кончики воротника, камзол сидел на нем без единой морщинки. Чехол для часов отбрасывал солнечные блики на бледно-желтые панталоны, плотно обтягивавшие его ноги, а его начищенные до зеркального блеска ботфорты вызвали у Фенеллы страстное желание довести ботфорты Периквина до такой же степени совершенства.

— Что вы сказали? — пробормотал сэр Николас, обретший, наконец, возможность глубоко вздохнуть. Фенелла слабо улыбнулась.

— Я доверяю вам наши жизни, так как я почему-то уверена, что вы — друг.

— Вы хотите сказать, что занялись контрабандой? — как бы задыхаясь, спросил сэр Николас. Фенелла кивнула.

— Нам удалось без всяких осложнений переправить товар через Ла-Манш, — начала объяснять Фенелла, — но когда мы вошли в бухту, мы были вынуждены потопить лодку.. Нас искали солдаты, мы с Периквином спаслись только чудом.

— Корбери, должно быть, свихнулся! — воскликнул сэр Николас.

Ужас, слышавшийся в его голосе, заставил Фенеллу рассмеяться.

— Я решила, сэр Николас, что мне следует рассказать вам обо всем, и не только для того, чтобы вы простили Периквина, но и потому, что предполагала, как вы будете шокированы, — с улыбкой сказала Фенелла. — Но ведь все в порядке. Пуля с таможенного катера только поцарапала мне руку. Естественно, я не могла рассказать маме, что произошло.

— Если бы вы ей рассказали, она сдала бы этого молодого болвана властям — и правильно поступила бы, — угрюмо произнес сэр Николас.

— Не забывайте, что, если Периквина отправят на поселения, я поеду с ним, — с вызовом сказала Фенелла. — Поэтому, сэр Николас, я абсолютно уверена, что вы не выдадите наш секрет.

— Я намерен задать этому Корбери хорошую трепку, — сказал сэр Николас, — которую он и заслужил!

Фенелла опять рассмеялась. Сэр Николас был высоким мужчиной, но Периквин был выше и значительно шире в плечах. Она заранее знала, кто выйдет победителем, если дело дойдет до того, что этим двум мужчинам придется померяться силой.

— Нас не схватили, а моя рана уже заживает, — попыталась она утешить сэра Николаса. — Через пару дней от всей истории останутся одни воспоминания и небольшая отметинка на моей руке.

— Как вы могли так глупо рисковать своей жизнью? — спросил сэр Николас.

На этот раз его голос звучал совершенно иначе, и она, опустив глаза, ответила:

— Мне пришлось поехать. Без меня Периквин ни за что не заключил бы ни одной сделки.

— Я запрещаю вам заниматься этим! — сказал сэр Николас. — Вы слышите меня, Фенелла, я категорически запрещаю вам!

Глаза Фенеллы расширились от удивления, и она вопросительно посмотрела на сэра Николаса.

— Вам, Фенелла, необходим человек, который заботился бы о вас. Вы выйдете за меня замуж?

— Сэр Николас! — Без сомнения, Фенелла была крайне изумлена. — Я никогда… не думала, — пробормотала она. — Я никогда… не могла представить… — Помолчав, она быстро проговорила:

— Но ведь вы хотели жениться на Хетти.

— В действительности я никогда не хотел жениться на ней, — ответил сэр Николас. — Я только обдумывал эту идею, ведь Хетти такая красавица, и я решил, что она будет очень хорошо смотреться в фамильных бриллиантах. Но подобные мысли приходили мне в голову до того, как я встретил вас.

— Но я меньше всего подхожу под тот тип женщины, которую вы пожелали бы взять в жены, — запротестовала Фенелла. — Вы знаете, что я всегда говорю то, что думаю. Я не выгляжу важной дамой, к тому же у меня нет тех качеств, которые вы считаете столь важными.

— Я действительно считал все эти мелочи важными, — сказал сэр Николас. — Но в тот момент, когда я встретил вас, Фенелла, я понял, что все мои ценности — ложны. — Он наклонился и взял ее за руку. — Именно встреча с вами, — тихо проговорил он, — показала мне, сколь много был я лишен в жизни.

— Чего же вы были лишены? — с любопытством спросила Фенелла.

— Смеха, веселья, радости бытия — всего, чем обладаете вы. Я ни в ком не встречал подобных качеств, — ответил сэр Николас. — Возможно, я никогда и не подозревал, что это вообще существует на свете. Понимаете, Фенелла, я сейчас осознал, что всю свою жизнь я провел в золотой клетке.

— Слишком много денег? — мягко проговорила Фенелла.

— И недостаточно любви, — закончил сэр Николас. — Моя мама умерла, когда я был ребенком, а мой отец всегда считал, что я должен быть достоин того, чтобы занять его место, когда его уже не будет на свете. Он был одержим идеей о значимости нашей семьи. — Сэр Николас глубоко вздохнул. — Теперь я понимаю, насколько одиноким и в какой-то степени несчастным было мое детство. Мне не разрешали ходить в школу.

— Почему? — поинтересовалась Фенелла.

— Мой отец хотел сам руководить моим образованием. До поступления в Оксфорд я занимался с целым рядом различных преподавателей.

— Почему же вы были несчастливы? — спросила Фенелла.

— К тому времени, как я теперь вижу, я превратился в напыщенного зануду, — искренне ответил сэр Николас. — Полагаю, в некоторой степени мое поведение объяснялось стеснительностью и тем, что мне никогда не разрешали общаться с моими сверстниками. Я был до смешного высокомерен, поэтому мало кому из мальчиков хотелось дружить со мной.