Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Адамс Джон Джозеф - Нежить Нежить

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Нежить - Адамс Джон Джозеф - Страница 27


27
Изменить размер шрифта:

Я села; с моего тела посыпались земля и листья, а голова уперлась в ветви, закрывавшие мне обзор. Они оказались увядшими и явно не росли на дереве или кусте. Я принялась руками расчищать себе путь и тут обратила внимание на то, что кончики пальцев темнее обычного цвета моей кожи — цвета какао. Я принялась разглядывать свои пальцы, силясь припомнить, что же такое произошло, до того как я заснула. Или что там еще со мной приключилось?.. Макала ли я пальцы в чернила? Вовсе нет. Кожа была явно выжжена. У меня теперь не было отпечатков пальцев, которые смогли бы рассказать полицейским, что перед ними тело Таванды Фути — так меня звали на улицах.

По зубам полицейские могли бы признать во мне Мэри Джефферсон, но с тех пор как два года назад я покинула родительский дом в возрасте пятнадцати лет, этим именем я не пользовалась.

Еще меня звали Шейлой. Этим могущественным именем я сама себя нарекла. Никому не дано было узнать его ни из каких источников.

Ни зубов, ни кожи на пальцах… Чтобы меня не опознали, Ричи постарался на славу. Впрочем, искать меня все равно было некому.

Ричи.

Обожженными пальцами я попыталась нащупать пульс, но отыскать вену среди следов, оставленных на запястьях веревкой, оказалось нелегко. Взгляд скользнул по голой груди. Там, где Ричи касался меня тлеющей сигаретой, остались обугленные язвы. Пульс нащупать мне так и не удалось. Может, оттого, что пальцы лишились нервов. К тому же я не дышала. Простого объяснения этому феномену я не нашла, поэтому пришлось довольствоваться весьма необычным.

Мертва.

Я умерла.

Убрав накиданные на тело ветви, мешавшие созерцать деревья и небо над головой, я уселась в своей земляной могиле и попыталась разобраться во всем этом.

Моя бабушка назвала бы землю вокруг меня могильной землей; любая земля, попавшая на гроб или прямо на труп, превращается в могильную. Бабушка говорила, что земля подле мертвеца обладает удивительной силой.

Чего только мне не рассказывала бабушка! Даже о ходящих мертвецах. Правда, они были, по ее словам, всего лишь большими страшными куклами, подчиняющимися приказам. Когда я допоздна зачитывалась книгами, спрятавшись с фонариком под одеялом, бабушка заходила в мою комнату и говорила: «Может, ты знаешь кого-нибудь, кто умеет повелевать мертвецами-сомнамбулами? Может, стоит позвать их сюда, чтобы помогли выключить свет?»

Она учила меня распознавать травы и собирать компоненты всевозможных снадобий. Все это было до того, как я рассказала пастору правду о бабушке, после чего у нее случились неприятности с Церковью, затем с прихожанами. Кузенов у меня было предостаточно, и кое-кто принялся судачить о бабушке, но заварила-то кашу я. Полицейские забрали бабушку, и она призвала проклятие на мою голову: «Ты полюбишь то, что причинит тебе боль, и будешь любить, после того как оно тебя убьет!» Она скрепила слова кровью девственницы, воском черных свечей и тремя пауками.

Я подумала, что если уеду из Луизианы, то смогу избавиться от проклятия. Но я не знала никого, кто сумел бы мне помочь, поэтому проклятие вместе со мной оказалось в Сиэтле.

Я сидела посреди того, что называлось могильной землей, а рядом находилось что-то еще. Протянув руку, я коснулась этого неведомого. Оно оказалось еще одним трупом.

— Очнись, — позвала я лежавшую в одной могиле со мной женщину.

Но та двигаться не хотела.

Итак: ни зубов, ни отпечатков пальцев. Я мертва, причем оказалась в одной могиле среди неведомых лесов с кем-то еще более мертвым. Я оценила собственное тело, как делала всякий раз, выходя из состояния оцепенения, в котором проводила большую часть жизни. Обнаружила, что мне не хочется ни есть, ни пить. Меня вовсе не беспокоили увечья, что нанес мне последний клиент — Ричи, перед тем как затянуть у меня на шее петлю нейлонового шнура, с которым ему так нравилось забавляться. Зато в промежности у меня бушевал настоящий огонь желания, перед глазами словно плясали пылающие буквы, вопиющие: «Вставай же, и вперед! Мы знаем, куда тебе идти!»

Я огляделась по сторонам. Позади меня косогор уходил вверх, на его вершине сквозь сплетение ветвей пробивалось солнце. Впереди же простиралась темная чаща. По обе стороны — еще деревья и кусты, незнакомые травы, о которых мне никогда не доводилось слышать от бабушки, неведомые, словно чужой язык…

Я пошевелила ногами, вытянула их из могильной земли. Одежды на мне вовсе не было, кудрявые волосы испачкались в земле. Я поднялась на ноги, и что-то вывалилось из «денежного мешка», как называл мою промежность сутенер Блейк. Я взглянула на выпавший из меня предмет. Это оказался камень в форме клинка, размером с ладонь; он поблескивал в лучах заходящего солнца. Темный, влажный от моих собственных выделений — и, наверное, от спермы Ричи тоже.

Пуще прежнего разгорелся жар в моем чреве, но больно мне не было. Нарастало желание.

Я провела руками по шее и ощупала глубокие следы от веревки. Жар пульсировал в голове и сердце. Я жаждала отыскать руки, что обвязали веревку вокруг моей шеи, запястий, коленей… Мечтала заглянуть в глаза, созерцавшие, как поцелуй сигареты заставляет шипеть мою кожу. Стремилась отыскать разум, решивший вогнать в меня грубый каменный нож. Позвонки свело от непреодолимого желания, струя адреналина ударила в мышцы. Я выпрямилась и окинула окрестности взглядом. Мне необходимо отыскать Ричи. Я знала, в какую сторону следует обернуться: что-то в голове дразнило, подталкивало меня, перед глазами плясали огоньки, манившие назад, в город.

Подавив стремление немедленно двинуться в путь, я решила немного расчистить место, где только что лежала. Если мне предстоит оказаться в Сиэтле, то следует позаботиться об одежде. Вряд ли кто-нибудь остановится и подвезет меня в таком виде. Я уже поняла, что Ричи потрудился на славу и избавился от всех улик, способных навести на догадку о том, кем я была на самом деле, но вдруг у лежащего рядом трупа осталось хоть что-то? Я разбросала скрывавшие ее ветви и землю и обнаружила, что она там не одна. Кроме меня, в могиле лежало два абсолютно голых тела без каких-либо признаков жизни после смерти. На мысль о жизни наводили разве что опарыши… Одна из покойниц была даже более темной, чем я, кожа ее пострадала меньше моего, но на шее виднелся такой же след от веревки. Кожа второй оказалась светлей: возможно, женщина была даже белой. Она буквально разваливалась на части. Глядя на них, я понимала, что смердеть они должны ужасно, но запаха разложения не чувствовала. Впрочем, как и всех прочих запахов тоже. Я могла видеть и слышать, мышцы работали должным образом, но я ничего не чувствовала, кроме нараставшего во мне огня, вопиющего о Ричи.

Я закидала тела женщин землей и прикрыла ветками.

Чем ниже по склону, тем гуще росли деревья, под их ветвями царил полумрак. Вверху же деревья расступались, оттуда проникали солнечные лучи. Возможно, там проходила дорога. Я стала карабкаться вверх, к свету.

Огонь в моей голове, в сердце и животе разгорался с каждой минутой. Я одолела горный откос и вышла на солнце.

Передо мной простиралось двухрядное шоссе; на солнце ярко отсвечивала прерывистая желтая разделительная полоса посередине. Обочины были посыпаны гравием. В придорожных кустах валялись мятые бумажные пакеты, банки из-под пива и кока-колы, блестел целлофан. Я перешла дорогу и осмотрела лесистый холм, потом поискала в канаве. Никакой одежды. Не нашлось даже достаточно большого целлофанового пакета, которым можно было хоть как-то прикрыться.

Поселившийся во мне жар возбуждения напоминал крикливого толстяка-пьяницу, что уже набрался, но требует еще и еще пива. Я тронулась в путь, даже не задумываясь, в какой стороне находится город, — просто знала это, и все.

Немного погодя меня стал нагонять автомобиль. Думаю, что сзади я выглядела лучше всего. Множество тонких косичек скрывало неприглядные отметины на шее, и, насколько я помнила, Ричи не вывел никаких граффити сигаретой у меня на спине. Не раз клиенты говорили, что моя попка хороша и ноги тоже. Даже мой сутенер подтверждал это, а он никогда не делал комплименты, если они не были правдой или же если он с помощью лести не намеревался урвать что-то себе. От меня же он и так в любой момент мог получить все, что хотел.