Невнимательный жених (Заложница) - Картленд Барбара - Страница 6

Она вдохнула запах кожи, сена и лошадей, зная, что он навсегда будет неразрывно связан с ее воспоминаниями о детстве. Ведь именно в эту заставленную седлами комнатушку она прибегала всякий раз со своими печалями, проблемами и неприятностями.

Она приходила сюда, когда мать сердилась на нее, что случалось нередко. Она приходила сюда, когда ее наказывали за что-нибудь или когда величественный и самодовольный вид Эстер приводил ее в отчаяние.

Она приходила сюда и тогда, когда она была счастлива или когда она хотела о чем-нибудь спросить, потому что ей казалось, будто Нат, обладавший здравым смыслом и житейской мудростью простого человека, знал о жизни гораздо больше, чем ее мать, отец или гувернантки.

— Нат, — медленно произнесла она, — ответь мне на один вопрос. Когда тебе приходилось драться с более сильным соперником, тебе было страшно?

— Я всегда дрался с более сильными соперниками — ответил Нат, — и несмотря на мой маленький вес я почти всегда выигрывал. Главное, мисс Люсинда, это тактика — тактика и расчет. Хотя соперники были крупнее меня, они не учитывали, что я могу быстрее двигаться. Я наносил молниеносный удар и отскакивал прежде, чем они могли ответить мне.

— А почему тебя зовут Нат? — спросила Люсинда. — Это такое прозвище?

Нат отрицательно покачал головой.

— Нет, — ответил он. — При крещении мне дали имя Натаниэль — язык можно сломать! Когда я мальчиком поступил сюда на конюшню, все стали звать меня Натом — так я Натом и остался.

— Ты не ответил на мой вопрос, — сказала Люсинда, облокотившись на стол и подперев подбородок рукой. При этом движении бриллиант на ее пальце сверкнул холодным, недобрым блеском.

— О том, было ли мне страшно? — спросил Нат. — Видите ли, мисс Люсинда, каждый человек испытывает страх, выходя на ринг перед боем, — было бы ложью отрицать это. Хотя все равно он будет это отрицать, потому что никто не любит признаваться в своих слабостях. Но этот страх смешан с каким-то другим чувством, возбуждением, что ли, когда замирает сердце и перехватывает дыхание. Ты волнуешься, но в глубине души уверен, что, если тебе хоть чуть-чуть улыбнется удача, ты выиграешь.

— Ты уверен в этом? — спросила Люсинда.

— Совершенно уверен, — ответил Нат. — Нужно лишь быть настоящим бойцом.

Он поднял глаза и встретил ее встревоженный молящий взгляд.

— А что значит быть настоящим бойцом? — спросила Люсинда.

— Это значит не терять силы духа, — ответил Нат. — Вы можете научить парня драться, вы можете как следует натренировать его, вы можете выставить его на ринг против гораздо более слабого соперника, и он все равно проиграет, если у него не хватит силы духа. Сила духа и мужество — это самое главное. Мужество, состоящее из оптимизма, веры и, может быть, немножко из суеверия.

Люсинда вздохнула.

— У тебя всегда было достаточно мужества, Нат.

— О да! — ответил Нат просто. — Я всегда держал хвост трубой и верил, что я буду победителем. И действительно, редко кому удавалось меня побить.

— И у Джо тоже есть мужество, — продолжала Люсинда, — недаром он твой сын.

— Я думаю, что все люди, которые чего-либо стоят, обладают мужеством, — сказал Нат. — И у вас оно всегда было, мисс Люсинда. Иногда, правда, это проявлялось в излишнем озорстве и непослушании.

— Я рада это слышать, — тихо сказала Люсинда, — потому что у меня такое предчувствие, будто мне понадобится все мое мужество, и может быть, еще больше.

Не сказав больше ни слова, она вышла из комнаты.

— Черт побери! — пробормотал Нат, глядя ей вслед. — Разрази его гром, если он ее обидит, я убью его собственными руками!

Граф Меридан, не имея ни малейшего представления о том, что он вызвал в ком-то такие кровожадные чувства, спокойно завтракал в своем доме на Беркли-Сквер. В это время вошел дворецкий и объявил о прибытии полковника Холстеда, желавшего немедленно переговорить с ним.

Лорд Меридан на секунду оторвался от бараньей котлеты.

— Проводите полковника сюда, — коротко сказал он, и спустя минуту в комнату вошел светловолосый молодой человек, одетый в сверкающий мундир полковника Королевской гвардии.

— Побойся бога, Чарльз! — воскликнул лорд Меридан. — 1 — Что за маскарад с утра пораньше!

— Мне нужно через полчаса на дежурство, — ответил полковник, — а поскольку я хотел с тобой поговорить, я решил заглянуть сюда по дороге.

— Ты бряцаешь и звенишь, как полковой оркестр, — заявил лорд Меридан. — Сядь и выпей глоток бренди. Или ты предпочитаешь кофе?

— Бренди — это как раз то, что мне нужно, — ответил полковник.

Дворецкий наполнил его рюмку и поставил графин с бренди рядом.

— Есть будешь? — поинтересовался лорд Меридан.

Полковник передернулся. — Мне дурно от одной лишь мысли о еде, — ответил он. — Я лег спать сегодня в четыре утра. Сначала принц решил отправиться в Олмак, затем в Уайт-хауз, потом мы посетили еще несколько борделей, и только после этого его королевское высочество угомонилось.

Лорд Меридан ничего не ответил на это, и спустя некоторое время полковник продолжил:

— Черт возьми, Меридан, я тебе просто завидую сегодня! Надо полагать, ты играл вчера у Брукса?

— Да, до часу ночи, — ответил лорд Меридан. — И поскольку больше не нашлось желающих играть со мной, я отправился домой.

— Рано лечь спать! — воскликнул полковник. — Вот почему ты сегодня так отлично выглядишь! Меня просто мутит, когда я вижу, с каким аппетитом ты поглощаешь эту баранью котлету.

— Я в восторге, что тебя это раздражает, — парировал лорд Меридан и подал знак дворецкому принести ему еще одну.

— Честно говоря, Меридан, ты ничего не потерял, — нехотя признался полковник Холстед.

— Никогда бы не подумал, что эти чертовы куклы говорили совершенно серьезно! — воскликнул лорд Меридан.

— Ты имеешь в виду бабский комитет в Олмаке? — поинтересовался полковник Холстед. — Уверяю тебя, они были совершенно серьезны. Они не на шутку раскомандовались. У меня появляется такое чувство, будто мной распоряжается полдюжины наполеонов в юбке!

— Я вообще не понимаю, почему люди туда ездят, — кисло заметил лорд Меридан.

— Совершенно с тобой согласен. Меня самого тошнит от их респектабельности. Но до тех пор, пока его королевское высочество желает посещать их, чтобы встречаться с ее светлостью, мы ничего не можем поделать. Но зато потом мы на славу повеселились в Уайт-хаузе. Старуха аббатисса представила нам новых хорошеньких девочек — бог знает, где она их выкапывает! Одна из них была персиянка или что-то в этом роде. Надо сказать, они здорово скрасили нам вечер. Жаль, что ты не присоединился к нам.

— Если ты думаешь, что я буду полночи ждать на улице, пока принц не пресытится светским обществом и не снизойдет до борделя, ты очень ошибаешься. — Лорд Меридан в сердцах отшвырнул от себя тарелку. — Вся эта история в высшей степени глупа и унизительна. Если у кого-нибудь хватило бы здравого смысла, он давно бы взял бочку с порохом и подорвал этот чертов Олмак!

— Мой милый друг, ты просто злишься, что тебя выставили оттуда, — заявил Чарльз Холстед.

Лорд Меридан бросил на него такой взгляд, что у того слова замерли на губах.

— О, я совсем не хотел тебя обидеть, — быстро произнес он. — Просто тебе здорово не повезло, и все тебе сочувствуют. Я вчера прочитал объявление в газете. Значит, ты последовал совету леди Джерси?

Ты не промахнулся — все говорят, что она очень хорошенькая девочка и будет отлично смотреться в ваших фамильных бриллиантах. А что она сама обо всем этом думает?

— Понятия не имею, — холодно произнес лорд Меридан. — Я с ней еще незнаком.

— Что-о-о? — У Чарльза Холстеда отвисла челюсть. — Ты хочешь сказать, что сделал предложение, даже не видя невесты?

Лорд Меридан зевнул.

— Я послал письмо ее отцу, в котором в самой изысканной форме просил ее руки, — ответил лорд Меридан. — Разумеется, он согласился, учитывая, что он должен мне тридцать пять тысяч фунтов.