Неуловимый граф - Картленд Барбара - Страница 9

Вот что мне нужно; это будет достойной оправой моей красоте, улыбнулась Женевьева своему отражению в зеркале.

В дверь постучали, и в комнату вошла одна из служанок.

Девушка нервно присела, с опаской глядя в затылок своей госпожи, пытаясь угадать, в каком она сегодня настроении.

Характер у леди Женевьевы был непредсказуемый, и удар решеткой для волос, метко пущенной ее маленькой нежной ручкой, мог быть довольно болезненным.

Прошло около минуты, прежде чем леди Женевьева, не оборачиваясь, резко спросила:

— Ну? В чем дело?

— Приехал премьер-министр, он дожидается вас в гостиной, миледи. Леди Женевьева вскочила.

— Премьер-министр? Что же ты сразу не сказала, идиотка безмозглая?

Она бросила на себя последний взгляд в зеркало, оставшись вполне довольна своим отражением; время было не такое уж раннее, но она все еще оставалась в negligee4, которое почти не скрывало мягких изгибов ее прекрасного тела.

Горничная отворила дверь, и леди Женевьева, выйдя из комнаты, медленно спустилась по узкой лесенке в гостиную первого этажа, где ждал ее виконт Мельбурн.

Он приходился ей дальним родственником и был близким другом отца леди Женевьевы, герцога Харрогата. Она знала и любила его с детства.

Войдя в гостиную и увидев дожидающегося ее лорда Мельбурна, она бросилась к нему с радостным возгласом.

Премьер-министру исполнилось уже пятьдесят девять лет, но он все еще был замечательно красив.

В молодости он многим кружил головы; особенно восхищали женщин его глаза и гордая, немного надменная посадка головы.

Он любил общество женщин, его тянуло к ним, как магнитом.

Виконт Мельбурн был талантливым государственным деятелем, а острый изощренный ум и тонкое чувство юмора делали его исключительно интересным собеседником.

Он немало повидал на своем веку и был человеком искушенным, с большим жизненным опытом. Глаза его восхищенно и радостно заблестели, когда он увидел, в каком наряде встречает его леди Женевьева. Подбежав к нему, она обвила руками его шею и поцеловала в щеку.

— Кузен Уильям, как это мило с вашей стороны, что вы заглянули ко мне, — прощебетала она. — Я надеялась, что вы откликнетесь на мою записку, но не думала, что увижу вас так скоро!

— Вы же знаете, когда вы нуждаетесь в помощи, я всегда к вашим услугам, — галантно ответил лорд Мельбурн.

— Благодарю вас! — воскликнула леди Женевьева и взяла его за руку, усаживая рядом с собой на диван.

— Выпьете что-нибудь? — предложила она, — Что вы предпочитаете — шампанское? Бокал мадеры?

— О, благодарю! Для меня самое большое удовольствие — смотреть на вас! — сказал лорд Мельбурн и продолжил с обаятельной улыбкой, покорившей сердце не одной женщины:

— Вы очаровательно выглядите, дорогая. Не знаю, кто еще мог бы выглядеть столь прелестно в этот утренний час, при ярком солнечном свете.

— Спасибо, кузен Уильям, — поблагодарила леди Женевьева. — А теперь, добрейший и лучший из мужчин, мне нужна ваша помощь.

Приподняв брови, лорд Мельбурн ждал, пока она продолжит.

— Это, конечно, всего лишь недоразумение, досадная оплошность, я понимаю, — снова заговорила она, — но я до сих пор не получила приглашения на коронацию.

Лорд Мельбурн бессознательным жестом высвободил свою руку из ее нежной ручки и задумчиво потер подбородок.

Не глядя на леди Женевьеву, он тихо проговорил:

— Это не ошибка и не недоразумение! С минуту в комнате стояла полная тишина, потом она произнесла удивленно и недоверчиво:

— Вы хотите сказать, что моего имени нет в списке приглашенных?

— Королева вычеркнула ваше имя из списка, когда ей принесли его на утверждение.

— В это невозможно поверить! — задыхаясь, воскликнула леди Женевьева. — Как она смеет… как могло ей прийти такое в голову?

Голос ее пресекся, и лорд Мельбурн тихонько вздохнул.

— Вы слишком неосторожно вели себя, дорогая!

— Вы имеете в виду… с Озри Хелстоном?

— Он только один из многих, хотя, возможно, ваша связь с ним и те разговоры, которые она вызвала в обществе, были последней каплей, переполнившей чашу.

— Ну конечно, она не давала покоя этим злобным старым ведьмам, этим уродливым, засушенным аристократкам, которые так и вились вокруг него, пытаясь поймать на крючок и выдать за него своих дочек — перезрелых дурнушек! Так они решили, что если у них ничего из этого не вышло, то граф никому не достанется? — бушевала леди Женевьева; глаза ее метали молнии, она вся кипела от ярости.

— Тут вы, возможно, и правы, дорогая, — согласился лорд Мельбурн. — В то же время, моя милая, не так давно я уже предупреждал вас, что времена изменились. То, что было дозволено в веселые дни Регентства5, чем наслаждались при Георге IV, то теперь встречает неодобрение и суровое порицание!

На губах его заиграла легкая улыбка, словно при воспоминании о былых наслаждениях, когда в обществе царили распущенность и легкомыслие, а леди вели себя почти так же свободно, как джентльмены.

— Король Уильям и королева Аделаида, как вам известно, — продолжал премьер-министр, — сделали все, что было в их силах, для того чтобы исправить мораль и нравы.

Леди Женевьева презрительно хмыкнула.

— Вряд ли королю особенно подходила роль поборника нравственности, — заметила она, — если вспомнить, что он имел десять побочных детей от миссис Джордан!

— И тем не менее, — возразил лорд Мельбурн, — он установил новые правила поведения, которым пришлось подчиниться.

Говоря это, он искоса лукаво взглянул на леди Женевьеву, и она улыбнулась ему.

— Я-то никогда им не подчинялась!

— Знаю, — ответил премьер-министр, — но поймите — королева еще совсем юная, невинная и чистая девушка!

Леди Женевьева собиралась уже что-то съязвить, но вовремя вспомнила, что ходят упорные слухи, будто лорд Мельбурн влюблен в королеву.

Она явно восхищалась им, почти преклонялась перед ним, и он, человек искушенный, умудренный жизненным опытом, человек, обладавший острым проницательным умом, скептик и острослов, циничный и едкий, соответчик в двух бракоразводных процессах, каким-то чудом, однако, вышедший сухим из воды, готов был теперь укротить свое блестящее остроумие и прикусить язык, только бы не осквернить ее невинного девического слуха.

Его друзьям казалось невероятным, что он мог терпеливо просиживать долгие вечера в обществе юной королевы, играя с ней в какие-нибудь детские игры, вроде шашек, или складывая разрезные картинки.

До леди Женевьевы дошли слухи, что, когда премьер-министр говорит о королеве, глаза его наполняются слезами.

Она, правда, не верила этому, и все же сейчас, вместо того чтобы обрушиться на юную королеву, как собиралась вначале, она постаралась взять себя в руки и сказала как можно спокойнее:

— Но вы ведь в состоянии убедить ее величество, кузен Уильям, объяснить ей, что это чудовищное оскорбление, затрагивающее честь всей моей семьи, если меня исключат из списков приглашенных на коронацию?

Уже говоря это, леди Женевьева понимала, что доводы ее звучат не слишком убедительно.

Отец ее умер, мать жила в отдаленном графстве Дорсет и никогда не бывала при дворе, У нее, правда, оставалось еще немало других родственников, но все они осуждали ее поведение и, вместо того чтобы оскорбиться, несомненно, были бы весьма удовлетворены и обрадованы, узнай, какой она получила» щелчок «.

Осознав, что слова ее не подействуют должным образом на лорда Мельбурна, она быстро проговорила:

— Во всяком случае, у меня есть неплохая новость! Я выхожу замуж за Озри Хелстона!

Лорд Мельбурн вопросительно поднял на нее глаза.

— За Неуловимого графа? — недоверчиво переспросил он. — Вы не шутите?

— Нисколько! Я говорю абсолютно серьезно.

— Это совсем другое дело, — заметил премьер-министр. — Кстати, Хелстон уже сделал вам формальное предложение?