Неотразимый мужчина - Картленд Барбара - Страница 7

— Я не удивлен, — сказал майор Фостер. — Об этом ходили скандальные слухи, и я намеревался посоветоваться с вашей светлостью относительно этого дела в ваш ближайший приезд.

— Что все это значит? — воскликнул лорд Мельбурн, направляясь через комнату к подносу с напитками и наполняя себе бокал.

— Вы помните Пещеры в поместье Вернона? — неожиданно спросил майор Фостер. — Они ведут в Чилтернс и первоначально, насколько я помню, использовались римлянами. В течение многих веков они разрабатывали эти подземные лабиринты неоднократно, и хотя вы посещали эти места, когда были мальчиком, сейчас о них почти все забыли.

— Конечно, я их помню, — сказал лорд Мельбурн. — Мы с Николасом частенько исследовали их со свечами, пугая друг друга в темноте. Я помню, что всегда приходил в ужас при мысли о том, что не смогу найти дорогу обратно. Какая польза может быть от них сейчас?

— Я слышал, — спокойно сказал майор Фостер, — что мистер Верной открыл в них Клуб Адских Огней.

— Бог мой! — воскликнул лорд Мельбурн. — Вы, должно быть, шутите! Ведь сэр Фрэнсис Дэшвуд, который держал Клуб Адских Огней в Северном Викомбе, умер одиннадцать лет назад, и еще перед его смертью подобные клубы были запрещены законом.

— Это на самом деле так, — сказал майор Фостер, — поэтому Николас Верной держит информацию о своем клубе в секрете. До меня дошли слухи о нем около года назад, но я не мог поверить в такую чепуху и подумал, что это сплетни деревенских кумушек.

Местные жители говорили о том, что в Пещерах ведутся какие-то работы, и я узнал, что на них используются нуждающиеся в трудоустройстве добровольцы из расформированных воинских частей. Сначала я было подумал, что там ремонтируются дороги, но ходили еще и другие разговоры.

— О чем? — настойчиво спросил лорд Мельбурн.

— Говорили о женщинах, брошенных в фургоны, о каретах с гербовыми щитами, которые проследовали ночью через деревню и свернули на заброшенную дорогу, ведущую к Пещерам.

Майор Фостер на минуту замолчал.

— Рассказывайте дальше, — поторопил лорд Мельбурн.

— Потом разразился местный скандал, — продолжил майор Фостер. — В деревне есть некая девушка, известная по имени Простушка Сара, воспитанница старой миссис Хаггинс. Ваша светлость, может быть, помнит ее, потому что она почти полвека выкармливала чужих детей.

— Я помню, моя мать говорила о ней, — сказал лорд Мельбурн. — Она неодобрительно отзывалась об этой женщине и почти была уверена в том, что некоторые из детей, оставленных на ее попечение, были заморены ею и тайно похоронены в саду за домом.

— Может быть, это так, — допустил майор Фостер. — Но Сара, которая, очевидно, была любимым ребенком, выросла. Ее прозвали Простушка, потому что ей явно недоставало ума, хотя никто не замечал за ней никаких признаков лунатизма или чего-нибудь подобного.

— А она хорошенькая? — усмехнувшись, спросил лорд Мельбурн.

— Очень, — сказал майор Фостер, — что объясняет интерес, проявленный к ней мистером Николасом Верноном.

— Так что же произошло? — поинтересовался лорд Мельбурн.

— Я могу пересказать вашей светлости только слухи, которые дошли до меня и которые я могу припомнить, — ответил майор Фостер. — Сару увезли в Пещеры. Она вернулась назад с дикими историями о том, что там происходило: о джентльменах и женщинах, одетых в монашескую одежду, о странных церемониях, которые подозрительно походили на самые безобразные оргии, устраиваемые сэром Фрэнсисом Дэшвудом. Поэтому я решил прояснить этот вопрос.

— И что вам удалось узнать?

— Один человек, который очень хорошо знал Николаев Вернона, — продолжал майор Фостер, — рассказал мне о том, что Николас чрезвычайно интересовался Адскими Огнями Пещер в Западном Викомбе. Конечно, он был всего лишь школьником, когда умер сэр Фрэнсис и Пещеры были закрыты, но после окончания Оксфорда он предпринял невероятные усилия, чтобы исследовать их, и множество раз ездил на вершину горы — к мавзолею, который построил сэр Фрэнсис. Он досаждал местным жителям в окрестностях Западного Викомба своими расспросами о том, что происходило в Пещерах.

Они считали его очень назойливым и старались отделаться от него, но Николас оказался весьма настойчивым.

— Вы думаете, он хотел последовать примеру сэра Фрэнсиса? — задумчиво спросил лорд Мельбурн.

— Боюсь, что да, — ответил майор Фостер.

— А в деревне недовольны тем, что Простушку Сару втянули в такие неприятности? — заметил лорд Мельбурн.

— Не столько тем, что ее вовлекли, — сказал майор Фостер. — Скандал разразился после того, как исчез ее ребенок.

— Ее ребенок? — воскликнул лорд Мельбурн.

— Она клялась, что отец ребенка — Николас Вернон, — объяснил майор Фостер. — Но через месяц после рождения ребенок исчез, и Сара обезумела.

Она, хотя и не в полном уме, любила дитя по-своему и была, я уверен, вполне хорошей матерью. Когда она потеряла младенца, она бродила по окрестностям, как безумная, и обвиняла Николаев Вернона в том, что он принес ребенка в жертву Пещерам.

— Бог мой! — воскликнул лорд Мельбурн.

— Поднялся такой шум, что самые уважаемые жители деревни, во главе с викарием, отправились к сэру Родерику. Было очевидно, как рассказывали они впоследствии, что сэр Родерик не был особенно удивлен информацией о Пещерах. Но когда разговор коснулся ребенка, он испытал шок, а затем пришел в ужас.

Он написал своему сыну Николасу о том, что лишил его наследства, и велел никогда более не возвращаться в Прайори.

— Чтo и произошло! — воскликнул лорд Мельбурн. — А, черт! Фостер, я с трудом могу поверить, что такие вещи происходят в наши дни.

— По-моему, мистер Николас Верной всегда был неприятным молодым человеком, — сказал майор Фостер. — Должен признаться, милорд, я никогда его не любил, но представить себе не мог, что он способен так низко опуститься.

— А сейчас Пещеры закрыты? — спросил лорд Мельбурн.

— Об этом мы не знаем, — сказал майор Фостер. — Никто не желает нарушать границы владений, чтобы узнать, существует ли в этих Пещерах какое-нибудь заведение или нет. Я предполагаю, что мистера Николаев не было в этих местах около месяца. А если он здесь и был, то мне об этом неизвестно. — После короткой паузы майор Фостер добавил:

— Но ведь вы видели сэра Родерика, милорд. Он говорил с вами об этом?

— Говорил, но очень коротко, — ответил лорд Мельбурн. — Однако скоро я увижу его снова.

Не желая посвящать управляющего в свой разговор с сэром Родериком, лорд стал говорить о делах, касающихся собственного поместья. А так как тема была неисчерпаема, ленч пришлось отложить. Поездка в Прайори также была перенесена на более позднее время.

Дворецкий Бейтс открыл перед ним дверь и, принимая перчатки и шляпу, сообщил:

— Мисс Кларинда находится, в кабинете, милорд.

В данный момент она занята.

Когда лорд Мельбурн направился к ступенькам, чтобы подняться наверх, к сэру Родерику, он услышал резкий и развязный голос, который, возвышаясь от гнева, раздавался из кабинета, находящегося в другом конце холла. Это был голос мужчины, и, поймав взгляд камердинера, обращенный на закрытую дверь, лорд спросил:

— Кто находится у мисс Кларинды?

— Один из фермеров, милорд, — грубый человек с необузданными манерами.

Лорд Мельбурн прошел через холл и открыл дверь кабинета. В этот момент мужчина говорил:

— Давайте мне денег, или я пойду наверх и потребую их у сэра Родерика. Я знаю, что я прав! Или давайте мне денег, или вам будет еще хуже.

Лорд Мельбурн сделал несколько шагов вперед.

Кларинда сидела за большим письменным столом в центре комнаты. Этот стол явно не предназначался для женщины, поэтому Кларинда выглядела очень маленькой и хрупкой.

Перед ней стоял большой плотный мужчина, темноволосый и смуглый, он говорил с акцентом, который, заметил лорд Мельбурн, был более присущ обитателям Биллингсгейта, чем жителям деревни.

— Могу ли я чем-нибудь помочь? — спросил лорд.