Ты будешь там? - Мюссо Гийом - Страница 19

8

2006 год

Элиоту 60 лет

Элиот смотрел в окно, ожидая, когда приедет заказанное такси. Целый час он рылся в вонючей грязи в поисках заветного флакончика и теперь был уверен, что уже никогда не сможет отмыть этот ужасный затхлый запах, въевшийся в кожу. Чтобы предотвратить полное затопление участка, доктору пришлось отключить в доме воду, поэтому помылся он у соседей. Оставалось только вызвать водопроводчика, но это он сделает немного позже. Сейчас его главной задачей было успеть в город, чтобы встретить Энжи в аэропорту.

Доктор посмотрелся в зеркало. Внешне он выглядел крепким, уверенным в себе мужчиной, но внутренне чувствовал себя развалиной: боли в груди, в мышцах, внизу спины… Рак делал свою работу, медленно, но верно.

Чтобы взбодриться, Элиот достал из ящика лакированного шкафа сигареты. Порывшись в кармане, он почему-то не обнаружил зажигалку: ту самую «Зиппо», которую ему подарила дочь в двухтысячном году. Озадаченный, он пошел на кухню за спичками. Закурив, Купер сделал пару глубоких затяжек и почувствовал себя намного лучше. Он закрыл глаза, отгоняя ненужные мысли и пытаясь расслабиться, как вдруг возле дома просигналило такси.

Доктор приехал немного раньше назначенного времени. С дочерью договорились встретиться в ее любимом ресторане «Лорис Диннер». Элиот поднялся на второй этаж. Официантка предложила ему столик у большого окна с видом на Пауэл-стрит. Взобравшись на высокий табурет, Элиот наблюдал за работой поваров, которые жарили мясо, разбивали яйца, поджаривали ломтики бекона на огромной чугунной плите. Это был довольно оригинальный ресторанчик в стиле пятидесятых годов прошлого столетия, здесь подавали щедрые порции американской пищи — естественно, для тех, кто презирал диету. Это была еда, которую вслух осуждали, но втайне очень любили: бургеры, картошка фри, мороженое и молочные шейки. В центре зала из проигрывателя доносились песни Элвиса Пресли, а под потолком был подвешен настоящий «Харли Дэвидсон».

Когда Элиот приходил сюда, у него всегда возникало ощущение, что он попал в фильм «Назад в будущее». Каждый раз, открывая дверь ресторана, он ожидал увидеть Марта Макфлая и дока Брауна с верным Эйнштейном. В это время в зал зашел новый посетитель.

Молодая женщина с прямыми светлыми волосами, от которых исходил необыкновенный свет.

Девушка двадцати лет.

Девочка.

Его дочь.

Энжи.

Он увидел ее издалека и рассматривал ее лицо и фигуру, зная, что она его еще не заметила.

Безусловно, она выглядела привлекательно. В длинном кашемировом свитере, бархатной юбке, которая показалась Элиоту слишком короткой, в блестящих черных колготках и кожаных ботинках, она была настоящей красавицей. К несчастью, не он один обратил внимание на новую посетительницу: молодой задира с соседнего столика громко шептал товарищам, что к ним приближается сногсшибательная малышка. Элиот предупреждающе посмотрел на парня. Как отец он терпеть не мог этих носителей тестостерона, которые видели в его дочери лишь объект для плотских утех.

Наконец Энжи заметила Элиота и весело махнула ему рукой.

Когда она подходила к нему, улыбающаяся и легкая словно ангел, доктор вдруг осознал: лучшее, что он сделал, — подарил ей жизнь. Конечно, он был не первым родителем, которого посетило подобное чувство, но, помня о своей скорой смерти, он осознал это особенно отчетливо.

Как же Элиот мог так долго упорствовать в своем нежелании иметь детей?

Конечно, он рос в неблагополучной среде, рядом с пьющим отцом и психически неуравновешенной матерью, и потому не горел желанием создавать свою семью. Чувство страха перед насилием преследовало его и препятствовало желанию стать отцом. Объяснить это было тяжело. Элиот боялся, что не сумеет научиться искусству любви и тем самым обречет ребенка на страдания…

Одно он знал наверняка: мысль о том, что он станет отцом, напоминала ему о мучениях, испытанных в детстве, и потому он отказал единственной любимой женщине в ее желании иметь от него детей.

Каждый раз при воспоминании об этом его сердце обливалось кровью.

А потом Илена умерла, и после ее ухода жизнь его на целых десять лет превратилась в полный кошмар. Он погрузился в темноту отчаяния и выжил только благодаря верному Матту и любимой работе, за которую зацепился, как утопающий за спасательный круг.

Конечно, в его жизни были другие женщины, но надолго они не задерживались: он сам того не хотел. Но однажды во время медицинского конгресса в Венгрии его судьба пересеклась с судьбой молодой женщины-кардиолога из Вероны. Их связь стала мимолетным увлечением, продлившимся лишь пару выходных дней. Они расстались и даже не переписывались. Однако через девять месяцев она позвонила ему и сообщила, что родила от него девочку. Элиот был поставлен перед фактом. И у него не было возможности отступать. Тем более что у женщины определенно не проснулся материнский инстинкт — она вовсе не собиралась воспитывать ребенка. Через три месяца после рождения Энжи Элиот отправился в Италию и забрал девочку. По обоюдной договоренности родителей, ребенок виделся с матерью только во время школьных каникул.

Вот так, совершенно внезапно, доктор стал отцом, и жизнь его в корне изменилась. После мучительных десяти лет депрессии он наконец обрел смысл жизни. С этих пор, перед тем как отправиться спать самому, он каждый раз сначала убеждался в том, что заснула дочь. Слово «будущее» опять появилось в его речи, вместе с такими словами, как «бутылочка с соской», «памперсы» и «молоко для новорожденных».

Конечно, мир не стал лучше: никуда не делась проблема загрязнения окружающей среды, по-прежнему существовали озоновые дыры, потребительское общество и… работа, которая не оставляла доктору ни одной свободной минуты. Но все это отступало перед малышкой, которая весила всего несколько килограммов, перед ее блестящими глазками и нежной доверчивой улыбкой.

Сейчас, наблюдая, как к нему подходит Энжи, Элиот вспоминал первые годы жизни девочки, когда он один воспитывал ее, без помощи жены или няньки. Сначала он испугался, что не справится с поставленной задачей, и запаниковал. Как стать настоящим отцом? Что нужно для этого делать? Он не знал ответов на эти вопросы. Конечно, он был детским хирургом, но в повседневной жизни это ничего не значило. Если бы девочке надо было зашить желудочек сердца, Элиот все сделал бы в лучшем виде. Но Энжи нужен был просто папа.

Потом он открыл для себя великую тайну: отцами не рождаются, ими становятся. И то, что пойдет на пользу ребенку, познается буквально на ощупь, путем проб и ошибок.

Только в сорокалетнем возрасте Элиот понял, что в семейных взаимоотношениях нет ничего лучше и важнее любви.

Именно об этом когда-то говорила ему Илена, но он лишь возражал ей в ответ: «Если бы все было так просто…»

Но это действительно было так просто.

— Привет, пап, — сказала Энжи, нагибаясь, чтобы поцеловать его.

— Привет, Вандер Вумен,[22] — ответил он, намекая на ее короткую юбку и кожаные ботинки. — Как долетела?

— Очень быстро — я проспала всю дорогу.

Энжи уселась на табуретку и положила на стол огромную связку ключей и маленький мобильный телефон.

— Я ужасно голодна, — сказала она, хватая меню, чтобы проверить, по-прежнему ли здесь подают ее любимый бутерброд.

Сделав заказ, она начала рассказывать о смешных случаях из своей жизни в Нью-Йорке. Она была умной и доброй девушкой, идеалисткой, которая старалась максимально хорошо сделать все, за что бралась. Элиот никогда не настаивал, чтобы его дочь стала врачом. Энжи сама сделала этот выбор: она хотела приносить пользу людям и говорила, что это в ней от отца.