На парусах мечты - Картленд Барбара - Страница 19

В его голосе слышалась неподдельная радость, а сам он выглядел так, будто перед ним предстало волшебное видение.

— Не очень-то обольщайся, дорогой, — предостерегла его Корделия. — Я не перенесу, если твои ожидания не оправдаются.

— Для меня имеет значение не то, что я увижу или услышу на Мальте, а то, что чувствует моя душа. Корделия взяла брата под руку.

— Твоя мечта обязательно исполнится, потому что ты в нее веришь.

— Да, я верю! — воскликнул Дэвид, и его слова прозвучали торжественно, как клятва.

Корделии не понадобилось много времени, чтобы убедиться, что остров полон контрастов.

Величественные здания соборов и дворов внушали ей восхищение, но узкие, кишащие жизнью улицы Ла-Валетты так очаровали ее, что она готова была любоваться ими.

Как только корабль вошел в гавань и встал на якорь, Марк Стэнтон настоял на том, чтобы она без промедления сошла на берег и направилась в дом, где ей предстояло жить. Он обещал проводить ее и познакомить с хозяевами, которых хорошо знал.

Граф Малдука, чей дом должен был оказать Корделии гостеприимство, был мальтийцем. Его предки обосновались на Мальте задолго до того, как Карл V, император Священной Римской империи, отдал остров рыцарям Ордена в ленное владение .

Граф был женат на англичанке, сыновья их выросли на острове, но в настоящее время жили за границей.

— Мы рады приветствовать вас на нашем острове, леди Корделия, — сказал граф со старомодной любезностью, напомнившей ей о манерах Уильяма Гамильтона.

— Не могу выразить, какое это для меня удовольствие принимать в своем доме соотечественницу, — сказала графиня Малдука. — Боюсь только, что скоро я надоем вам своими расспросами об Англии, где я не была двадцать лет.

— Я буду только счастлива рассказать вам обо всем, что вас интересует, — улыбнулась Корделия, — если и вы будете столь любезны уделить время, чтобы ответить на мои вопросы относительно Мальты!

Графиня рассмеялась и повела Корделию осматривать свой красиво обставленный дом, расположенный на одной из главных улиц Ла-Валетты.

— У нас есть еще вилла за городом, куда мы переезжаем в середине лета, когда жара в городе становится непереносимой, — пояснила хозяйка дома. — Надеюсь, вы побываете и там.

Корделия попрощалась с Дэвидом и Марком, которым предстояло вернуться на корабль, чтобы проследить за порядком и разгрузкой доставленного из Неаполя груза. Они обещали навестить Корделию на следующий день.

Девушке не терпелось поскорее познакомиться со столицей острова, поэтому она встала пораньше, и графиня любезно вызвалась сопровождать ее на прогулке. Они осмотрели несколько прекрасных зданий, украшенных великолепной резьбой по камню, и многочисленные лавки, каких ей прежде не приходилось видеть.

На Мальту, имевшую один из крупнейших торговых портов в Европе, товары привозились либо законным путем, либо они поступали с захваченных кораблей неверных, а потому торговые ряды города представляли собой уникальную смесь нравов, людей, одежды и языка Востока и Запада.

В торговых рядах можно было увидеть изделия из золота и серебра, платья из дорогой восточной парчи, украшения из редких и ценных камней.

Здесь торговали резной и инкрустированной мебелью, диковинными птицами в клетках и самыми разнообразными безделушками.

Но больше всего Корделию восхитили многочисленные лавки, где были выставлены сладости, всевозможные специи и редкие тропические фрукты.

Особняком стояли лавки, где в витринах красовались блестящие шпаги, отделанные эмалью кинжалы, мечи с золотыми эфесами.

— Ничего подобного я и представить себе не могла, — сказала графине Корделия, когда они возвращались домой. Ее провожатая улыбнулась.

— Эти торговцы угождают изысканным вкусам четырех сотен знатных воинов, — ответила она, — а многие из рыцарей Ордена очень богаты.

Слова графини повергли Корделию в недоумение. Она ведь часто слыхала от Дэвида, что рыцари давали обет жить в бедности, но затем вспомнила, что состояние переходило к Ордену в случае их смерти, а до этого они могли позволить себе жить если не в роскоши, то с большим комфортом.

Эти мысли недолго занимали ее. Вокруг было столько всего нового и удивительного, и она как губка впитывала в себя все красоты, краски и необычные черты жизни Ла-Валетты.

Корделия знала, что Дэвид первое время будет находиться на положении новичка и лишь спустя несколько месяцев примет участие в торжественной церемонии посвящения в рыцари.

Когда же он станет рыцарем-иоаннитом, то окончательно свяжет свою жизнь со служением вере. Лишь смерть, нарушение обета или позорящий честь поступок могли оборвать эту связь.

На следующий день после прибытия на Мальту Дэвид пришел повидаться с ней. Он с восторгом рассказал сестре обо всем увиденном и о том приеме, какой оказали ему в его «нации». Дэвид был преисполнен воодушевления, ему нравилось абсолютно все, и он с упоением мог рассказывать ей о своих впечатлениях часами.

Корделии почувствовала, что он как брат для нее потерян. Отныне она принадлежала его прошлому, и в его будущем для нее не было места.

Представительство англо-баварской «нации» было открыто на Мальте всего шесть лет назад и располагалось во дворце бывшего бейлифа короля. Отсюда открывался прекрасный вид на гавань Марсамюсетт.

Дэвид был потрясен пышным убранством и великолепием дворца и поведал Корделии, что рыцари его сообщества имели собственный военный пост, часовню, площадку для игр и крытую галерею для упражнений в стрельбе.

— Нас обучают военной дисциплине на бастионе, — увлеченно рассказывал Дэвид. — Кроме того, мы посещаем занятия по военному делу и трижды в неделю должны упражняться в стрельбе.

— Тебе это наверняка нравится, — сказала Корделия, с улыбкой глядя на брата.

— Для нас важно стать специалистами военного дела на случай войны, — ответил Дэвид. — Все здесь об этом только и говорят.

— О, Дэвид, надеюсь, войны не будет! — в порыве отчаяния воскликнула Корделия.

— Я молю бога, чтобы военные действия не начались прежде, чем я научусь всему, чему наставники обучают меня.

Он еще долго и с вдохновением говорил о своих новых товарищах и разнообразных занятиях, многие из которых были ему внове, и Корделии не хотелось охлаждать его пыл своими недобрыми предчувствиями.

Дэвид привел с собой слугу, которого рекомендовал ему Марк, и хотел познакомить с ним сестру.

Джузеппе Велла — мужчина невысокого роста, смуглокожий, лет около тридцати — произвел на нее приятное впечатление. Корделии понравились его честные глаза и уважительное отношение к ее брату. Она не сомневалась, что Дэвид может полностью доверять ему.

К тому же она была уверена, что на выбор Марка можно положиться, поскольку более опытного знатока человеческого характера, чем Марк, девушка не знала.

— Велла может рассказать о многом, что бы мне хотелось узнать, — сказал Дэвид. — Он уже служил до меня другим рыцарям Ордена.

— Полагаю, это тебе очень поможет, — сказала с улыбкой Корделия и, повернувшись к мальтийцу, добавила:

— Рада, что вы будете заботиться о моем брате.

Велла поклонился.

— Я буду верно и преданно служить моему хозяину.

Не успел Дэвид уйти, как явился Марк. Корделия поблагодарила его за слугу, найденного им для Дэвида, и как бы между прочим спросила, верно ли было то, что на Мальте ожидали в недалеком будущем вражеского нападения.

Марк Стэнтон с минуту колебался, прежде чем дать ответ, не желая признаваться кузине, что ситуация в Ла-Валетте его сильно тревожила.

После возвращения на Мальту он узнал о французских лазутчиках, тайно пробравшихся на остров для изучения оборонительной системы. Несомненно, им удавалось посылать свои донесения, а может быть, и планы фортификационных сооружений Бонапарту.

Великий Магистр наверняка знал бы об этом и не мог не сознавать, какая опасность грозила Мальте.

Казалось немыслимым, что фон Гомпеш ничего не предпринимал для спасения острова, но именно такое впечатление сложилось у Марка Стэнтона.