100 великих мыслителей - Мусский Игорь Анатольевич - Страница 10

Постепенно ему становилось ясно, что его родной край страдает тяжким недугом. Конфуций в душе всегда был служилым человеком, честным чиновником его постоянно заботили непорядки в стране. Под влиянием того, что он видел на службе, и того, что он нашел в старых книгах, у него сложилось убеждение, что народ давно сбился с дороги и что только возврат к древнему укладу жизни может спасти его. В 528 году до н. э. у Конфуция умерла мать. По обычаю он должен был в знак траура покинуть службу на три года. И хотя многие в то время уже не обращали внимания на это правило, он решил строго соблюсти его.

Все свободное время Конфуций посвящал углубленному изучению китайской истории. В народных сказаниях и одах перед ним оживало идеальное царство, в котором властитель был мудр и справедлив, войско преданно и отважно, крестьяне трудолюбивы и честны, женщины верны и нежны, земля плодородна и обильна Конфуций пришел к мнению, что причина страданий людей кроется в хаосе, который царит в стране. Для того чтобы избавиться от него, следует возвратиться к древним обычаям и порядкам. Но сделать это нужно сознательно каждый человек должен быть требовательным к себе, соблюдать установленные правила и каноны лишь тогда все общество исцелится от своего недуга Конфуций изучал исторические документы, церемониальные обряды, древние песни, музыку, предания и, преуспев в этом, стал считаться знатоком традиций.

В 28 лет Конфуций впервые принимает участие в торжественном жертвоприношении в главном храме царства Лу. Здесь произошел знаменательный эпизод Конфуций, к тому времени уже прослывший человеком весьма образованным, только и делал, что спрашивал о значении каждой процедуры, чем вызвал недоуменный вопрос «Кто сказал, что этот человек из Цзоу разбирается в ритуалах? Он расспрашивает буквально о каждой детали». Конфуций спокойно ответил «В таком месте спрашивать о каждой детали и есть ритуал!». Вопрошание о сути каждого поступка или изречения стало одним из методов обучения учителем Куном своих учеников. «Если знаешь, то говори, что знаешь, а если не знаешь, то говори, что не знаешь». Есть сведения, что в 518 году до н. э., когда Конфуцию было уже за тридцать, один из луских сановников перед смертью порекомендовал своим сыновьям поучиться у Конфуция правилам Ли — древнейшему своду норм и ритуальных церемониалов. Это уже означало признание.

Вокруг него стали собираться молодые люди, видевшие в нем наставника. Он читал вместе с ними старинные рукописи, толковал тексты, объяснял обряды. Он делился с ними своими мыслями о золотом веке, который хотя и ушел давно в прошлое, но может быть воскрешен. Со своих слушателей Конфуций брал скромную плату, а впоследствии стал жить на средства нескольких богатых учеников, предоставивших ему помещение для «школы».

Когда Конфуция называли проповедником какой-то новой доктрины, он возражал против этого. «Я толкую и объясняю древние книги, а не сочиняю новые. Я верю древним и люблю их». Свою главную цель он видел в «умиротворении народа», только ради этого нужно знание заветов святых людей.

В 522 году до н. э. исполнилась давняя мечта Конфуция Он посетил вместе с учениками старую столицу Чжоу. Древние храмы привели его в восхищение. Он почувствовал себя у самого источника мудрости, внимательно рассматривал фрески, с восторгом читал полустертые надписи, дотошно расспрашивал обо всем, что касалось старины. Огорчало Конфуция тишь то что культ в столице находился в явном небрежении. Вскоре по городу стала распространяться молва о молодом ученом. Число его учеников возрастало с каждым днем, всех поражали его эрудиция и глубокое знание древней литературы. В то время он занимался редактированием книги «Ши цзин» («Книга песен»), памятника китайской литературы XI–VI веков до н. э. Он оставил в книге самые лучшие стихи и песни, причем многие из них знал наизусть и до конца дней любил повторять их. Большое значение придавал Конфуций музыке. Он видел в ней завершение социальной системы. Музыка должна была, по его замыслу, служить духовной пищей народу, воспитывать и облагораживать нравы. Посещение Чжоу совпало с первыми попытками Конфуция найти такого правителя, который стал бы следовать его советам и привел страну к процветанию. По преданию, именно тогда Конфуций встретился с Лао-цзы. Старый философ осудил его самомнение и пустые мечты, но Конфуция это не смутило. Не смутили его и насмешки других аскетически настроенных проповедников. Когда они укоряли его в пустозвонстве, он отвечал, что легче всего умыть руки и отстраниться от дел. Гораздо важнее употребить свои знания для служения народу.

Кое-кто, пытаясь унизить учителя, подтрунивал над его «гордым видом, вкрадчивой манерой и упорством». Но вряд ли эти обвинения были достаточно справедливыми. Конфуцию всегда была свойственна неподдельная скромность. Он был неизменно учтив, внимателен, приветлив, носил простую одежду черного и желтого цвета. В кругу учеников он был сердечен и естествен, чужд надменности. Он никогда не выставлял напоказ свою образованность и умел прислушиваться к советам. Ученики оказывали на него большое влияние. Не раз он изменял свои решения по их советам, выслушивал от них упреки, оправдывался перед ними.

Но при дворе Конфуций вел себя иначе, в воротах он низко склонял голову, в тронном зале стоял, затаив дыхание, застывал в церемониальных позах, разводил руки, делал чинные поклоны, одним словом, воскрешал древний придворный этикет. На улице он также внимательно следил за пристойностью каждого своего движения. Все его манеры были рассчитаны и продиктованы строгими правилами. В коляске он ехал, не поворачивая головы, к обряду приветствия относился необычайно серьезно. И все это делалось не из гордости или чванства, а во имя возрождения традиций. Образ жизни Конфуция не был аскетическим, хотя он считал, что необходимо уметь довольствоваться малым. В основном его быт не отличался от быта других ученых и чиновников. В семейной жизни он не нашел счастья, кружок учеников стал для него подлинной семьей. Слушатели обычно были ненамного его моложе, но он любил называть их «своими детьми». Конфуций не обещал ученикам дать какое-то высшее сокровенное знание. Он наставлял их в простой земной науке, которой был беззаветно предан сам. «Я просто человек, — говорил он, — который в страстном стремлении к знанию забывает о пище, в радостях познания забывает о горестях и который не замечает приближающейся старости».

Все знание, согласно Конфуцию, сводилось к изучению исторического наследия. «Учитель, — говорится в «Лунь-юй», — учил четырем вещам письменам, правилам поведения, верноподданости и чистосердечности». Иными словами, он не выходил за границы литературы, истории, этики. Иногда у учеников возникала мысль, что наставник скрывает от них какие-то тайны. Но Конфуций решительно отвергал это: «Я ничего не скрываю от вас. Нет ничего, чего бы я вам не показал. В этом моя цель». Пытались расспрашивать сына Конфуция. Но оказалось, что отец вообще мало разговаривает с ним. Он лишь спрашивал сына: изучал ли тот «Ши цзин» и правила благопристойности. Этим исчерпывались для Конфуция основы знания. В понимании долга правителя особенно ярко проявляется сходство Конфуция с Платоном. Так же как Платон, который считал, что у власти должны стоять «достойнейшие», Конфуций постоянно указывал на необходимость нравственного авторитета правительства. Главным для Конфуция во взаимоотношениях государства с народом являлось умение сохранить доверие народа. Иначе государству не устоять. Найти такого монарха, который бы полностью подчинился авторитету философа, было не так легко. Распавшаяся на крупные царства страна, некогда завоеванная чжоусцами, находилась в состоянии непрекращающихся междоусобных войн. Древние нормы были нарушены, а на передний план выдвинулись корысть и стяжательство, измена и интрига, коварство, предательство, убийство, постоянные войны. Конфуций посетил царства и княжества Ци, Вэй, Чэнь, Цзай и другие, пытаясь найти себе патрона. Однажды, ему как будто удалось произвести впечатление на князя Ци, и тот обещал назначить его министром.