Люцифер и ангел - Картленд Барбара - Страница 8

Она довольно долго пыталась вспомнить, где именно, пока в памяти не всплыло, что отец, когда был болен, любил, чтобы она читала ему вслух газеты, в том числе и сообщения о скачках.

Конечно! Герцог значился среди владельцев лошадей, выигрывавших дерби, Золотой кубок Эскота и другие известные скачки.

«Папе захотелось бы познакомиться с ним», — сказала себе Анита.

Затем она подумала, придет ли герцог вместе с матерью на чай в воскресенье, но решила, что ему будет чрезвычайно скучно.

Анита привыкла к тому, что обычно единственным гостем был преподобный Джошуа Хислип. А на прошлой неделе приходили две дамы, которые посвятили свою жизнь обучению глухонемых детей языку жестов.

Дела, конечно, весьма достойные, но она была совершенно уверена, что герцог Оллертонский предпочтет другие развлечения.

«Нет, он не придет», — сказала она себе и задумалась, увидит ли она его когда-нибудь вновь.

В большой гостиной дома на Проспект-гарденс герцогиня, удобно устроившись на своем любимом месте у окна, обратилась к сыну:

— У Матильды Лэвенхэм живет прекрасное дитя, но я не могу поверить, чтобы эта жизнь устраивала ее. Матильда поглощена заботами о бедных и нуждающихся во всех странах, кроме Англии.

— Да, весьма суровая леди! — заметил герцог. — Впрочем, полагаю, что девушка просто гостит у нее. В прошлый раз я видел ее в Кембриджшире.

— Анита была в гостях у графа Спирмонтского? — поинтересовалась герцогиня.

— Господи, конечно же, нет! — ответил герцог. — Я ехал верхом и попросил ее открыть мне ворота, решив, что это молочница, но она замечталась и сказала мне, что думает о Люцифере.

— Это объясняет вашу загадочную беседу, — сказала герцогиня.

Герцог уселся в удобное кресло. Мгновение спустя герцогиня добавила:'

— Я составила список, дорогой, по твоей просьбе. Он не очень длинный.

Она вынула из шелковой сумочки, лежавшей рядом, лист бумаги, но, когда она протянула его герцогу, тот сказал:

— Зачитывать нет нужды. Пригласи девушек в Оллертон на три недели, если думаешь, что они подходят. Я устрою прием, где хозяйкой будешь ты, мама. Скука будет смертная, но, полагаю, я обязан выполнить свой долг.

— Нам придется пригласить их родителей, — заметила герцогиня.

— Конечно, — согласился герцог. — А я добавлю несколько своих друзей, чтобы внести разнообразие в эту беспросветную скуку.

Герцогиня вздохнула.

— Мне очень не нравится, когда ты так говоришь, Керн. Ты должен помнить, что мы планируем твое будущее, а после свадьбы никто ничего не может изменить.

Герцогиня говорила несколько неуверенно, и герцог сказал:

— Я все прекрасно понимаю, мама, но поскольку мы договорились, что Мармион и его отвратительная жена не должны после моей смерти унаследовать Оллертон и ответственность, связанную с моим положением, я, несмотря ни на что, должен наилучшим образом справиться с этой неприятной обязанностью.

— Я выбрала девушек, чьи родители являют собой образец приличий, — пояснила герцогиня. — Более того, ее величество относится к ним с одобрением.

— Тогда я могу только поблагодарить тебя, мама. И прошу, не беспокойся больше обо мне.

— Но я беспокоюсь. Какая мать вела бы себя иначе в сложившихся обстоятельствах?

— Возможно, все будет не так плохо, как мы ожидаем, — сказал герцог. — Я уверен, мама, ты считаешь, будто женитьба, во всяком случае, пойдет на пользу моей душе. Ты часто обвиняла меня в испорченности и эгоизме.

— Но не там, где дело касается меня, — быстро проговорила герцогиня. — По отношению ко мне ты всегда был только добр и щедр, и, как бы ты ни отрицал, именно поэтому ты сейчас здесь, в Харрогите, а не где-нибудь еще.

— Собственно, меня это забавляет, — ответил герцог. — Я провожу время в твоем обществе, кроме того, с разрешения графа Харвудского я могу пользоваться его великолепными лошадьми как своими собственными. Сегодня днем опробую упряжку. Я желал бы только, чтобы ты достаточно хорошо себя чувствовала и смогла бы поехать со мной.

— Мне бы тоже этого хотелось, дорогой, — улыбнулась герцогиня. — Когда вернешься, пригласи графа и его жену навестить меня, прежде чем я уеду. Я не настолько хорошо себя чувствую, чтобы самой поехать в Харвуд и передать им приглашение.

— Уверен, они захотят тебя проведать.

С этими словами герцог встал и наклонился, чтобы поцеловать мать в щеку.

— Ты выглядишь гораздо лучше, мама, — произнес он. — Полагаю, за это мы должны благодарить Харрогит.

Он хотел отойти, но герцогиня удержала его за руку.

— Прежде чем я разошлю приглашения, дорогой, — сказала она, — уверен ли ты вполне, что хочешь от меня именно этого?

— Совершенно уверен, — твердо сказал герцог. — Но я не хочу больше это обсуждать — мне скучно.

— Конечно, дорогой. — И герцогиня отпустила его руку.

Тем не менее в глазах ее появилась глубокая грусть, когда она провожала взглядом выходящего из комнаты герцога.

Три дня спустя герцог правил четверкой великолепно подобранных гнедых. Выехав за поворот, он увидел впереди маленькую фигурку бегущей девушки.

Ему показалось, что он узнал голубые ленты на шляпке, которые в последний раз видел в бювете. Его поразило то, что Аниту никто не сопровождал. Что еще удивительнее, Анита удалялась от города в том же направлении, что и он сам.

Герцог знал, что Корнуолльская дорога, пройдя через Нарсборский лес, выведет его в поля. Именно там он и намеревался опробовать лошадей, дабы сообщить владельцу об их успехах.

Поравнявшись с девушкой, бежавшей на удивление быстро, герцог сначала придержал, а затем и вовсе остановил упряжку.

Анита поняла, что он пытается привлечь ее внимание. Она обратила к герцогу лицо, и тот увидел слезы, наполнявшие ее глаза и катившиеся по щекам.

— Вы, очевидно, весьма торопитесь, мисс Лэвенхэм, — холодно-вежливо произнес герцог. — Может, вам будет удобнее добраться до места в моей коляске — куда бы вы ни направлялись?

— Я… я… мне надо… за город, — помедлив, несколько невнятно ответила Анита.

— Мне тоже, — сказал герцог. — Очевидно, нам по пути.

Он протянул левую руку. Девушка оперлась на нее, словно подчиняясь его приказу, и села рядом с герцогом в коляску.

Она даже не пыталась вытереть слезы. Тронув лошадей, герцог спросил:

— Что вас так огорчило?

— Я… я хочу… уехать… д-домой… я хочу… у-уехать, — всхлипнула Анита. — Н-но у меня нет… денег… и я не уверена, что у меня… получится.

— Что же с вами случилось?

На мгновение герцогу показалось, что Анита не хочет отвечать. Все же, видя, что он ждет, она сказала прерывистым голосом:

— Двоюродная бабушка Матильда сказала, что я должна в-выйти замуж за… преподобного… Джошуа… Х-хислипа.

— И это вас огорчает?

— Он… старый… и всегда… поучает… про наказания… за грехи… а когда он смотрит на меня… у него в г-глазах… огонь.

Несколько отстраненно герцог подумал, что причина огня в глазах преподобного Джошуа вовсе не в грехах Аниты.

Вслух же он произнес:

— Если вы не хотите выходить за него, то сказать «нет» очень легко.

— Двоюродная бабушка Матильда говорит, что это мой… долг, потому что его жена умерла и кто-нибудь… должен за ним присматривать, — проговорила Анита. — Сара сказала, что нам всем нужно найти себе мужей… но я не могу выйти за него замуж… я лучше умру!

Отчаяние в голосе Аниты было неподдельным, но герцог спросил только:

— Кто такая Сара?

— Моя сестра. Когда мама уехала в Швейцарию, Сара написала нашим родственникам, которые раньше не обращали на нас внимания, и попросила их принять нас. Она полагала, это наш последний шанс найти себе… мужей. В Фенчерче… где вы меня первый раз встретили… нет молодых людей.

— Так вы охотитесь за мужьями? — спросил герцог. Судя по его тону, он счел это весьма недостойным занятием.

— Саре почти… двадцать один год, — объяснила Анита, — она не может ждать. Но у меня времени достаточно, и в любом случае… я не хочу выходить замуж… без любви!