Любовь в отеле «Ритц» - Картленд Барбара - Страница 3

— Может быть, вы присядете, мсье Ритц, — предложила Вильма. — Я как раз читала в газете о вашей бесподобной гостинице.

Говоря это, она указала гостю на ближайшее кресло. Цезарь Ритц сел и заговорил:

— Мне повезло, очень повезло. Понимаете, мадемуазель, где-то в глубине души я опасался, что те, на кого я так рассчитывал, не приедут. Но они приехали! Почти все, кого я пригласил. И именно это и создало для меня новую проблему.

— Проблему? — переспросила Вильма.

— Да, И как раз она-то и привела меня сюда, — ответил Цезарь Ритц.

— Расскажите же мне, в чем дело, — заторопила его Вильма.

Цезарь перевел дыхание и стал рассказывать:

— Я не мог и мечтать об этом, я никогда не был столь самонадеянным, чтобы представить себе, что так быстро будут заказаны все номера. Мадемуазель, хотите верьте, хотите нет, но в гостинице не осталось ни одного свободного места!

Вильма подумала, насколько сейчас этот человек был похож на возбужденного школьника, и она, улыбаясь, сказала ему:

— Я так рада за вас, мсье, ведь это, должно быть, большое счастье — узнать, что ваша упорная и напряженная работа оценена по достоинству.

— Я и в самом деле очень счастлив, — сказал Цезарь Ритц. — Но есть одна загвоздка, а я поклялся себе, что, когда открою отель «Ритц», он станет самым совершенным отелем в мире и все в нем будет безупречно.

— Я читала об открытии отеля в газетах, и мне кажется, все там — само совершенство.

— Почти; к сожалению, есть одно упущение, — признался Цезарь Ритц.

— Какое же? — спросила Вильма.

— Для спальных комнат гостиничных номеров в качестве образца я использовал одну из люстр, находящихся в этом доме. Честно говоря, сам виконт де Сервез и показал ее мне как одну из наиболее привлекательных моделей, виденных им когда-либо.

— Поэтому вы взяли ее за образец и скопировали для своего отеля, — сказала Вильма.

— Именно так и было! — ответил ей Цезарь Ритц. — Но во время установки одна люстра разбилась.

— Какая досада! — воскликнула Вильма.

— Да, именно так, — согласился Цезарь Ритц, — и это не имело бы такого большого значения, если бы тот номер, где это произошло, не предназначался для графа Гастона де Форэ, весьма влиятельного лица здесь, в Париже. Он должен занять свой номер сегодня вечером.

Он остановился, затем продолжил:

— Мне больше негде его поместить, совсем негде! И в его спальне нет люстры.

Он произнес это с таким отчаянием в голосе, что Вильма с трудом удержалась от смеха.

— Что ж, могу ли я чем-нибудь помочь вам, мсье? — только спросила она.

— Я рассчитывал, когда направлялся сюда, — начал объяснять ей господин Ритц, — что виконт, у которого я служил столько лет и который всегда поощрял меня в моих честолюбивых планах и стремлениях, не откажет мне в одолжении и разрешит позаимствовать одну из люстр отсюда — только до тех пор, пока не будет доставлена люстра, заказанная мною взамен разбитой. Пожалуйста, мадемуазель, ну, пожалуйста, будьте великодушны и позвольте мне взять одну люстру на те несколько дней, которые понадобятся на изготовление и получение с фабрики замены, уже заказанной мною.

Вильма улыбнулась:

— Ну конечно, мсье, с большим удовольствием. Я уверена, их здесь предостаточно, и вы можете выбрать ту, которая вам подходит.

Цезарь Ритц захлопал в ладоши.

— Мерси, мерси, мадемуазель, вы — больше, чем сама доброта! Я не могу выразить свою благодарность вам! Как мог бы я поселить графа в номер с недоделками, в номер, где посреди потолка в спальне была бы вместо люстры дыра?

Вильма встала.

— Пойдемте посмотрим, какая люстра вам подойдет, — сказала она.

Она направилась к двери, и Цезарь Ритц предупредительно распахнул перед ней дверь. Так как необходимая ему люстра предназначалась для спальни, она подумала, что люстры в гостиной и парадных комнатах были бы слишком велики для этой цели.

Она поднялась по лестнице и открыла дверь одной из незанятых спален.

С потолка свисала изящная люстра с шестью светильниками в форме шара, точно такая же, как и в ее комнате.

Взглянув на потолок. Цезарь Ритц от восторга захлопал в ладоши.

— Как раз такую мне и надо, именно их я и заказал, — заговорил , он, — правда, она не приспособлена для электрического освещения, но это легко исправить.

Я уверен, господин виконт будет в восторге, когда я верну ему ее готовую к использованию для электрического освещения, как и большинство светильников в его доме.

— Я поразилась, как умело были переделаны некоторые люстры в доме, — заметила Вильма. — Но одновременно с электрическим освещением виконт по-прежнему использует свечи, ведь их свет более соответствует некоторым помещениям.

— Вы не видели мое освещение, — ответил ей Цезарь Ритц. — Я потратил уйму времени, мадемуазель, выбирая наиболее привлекательный, на мой взгляд, цвет. Ведь освещение очень важно, особенно для красивых женщин.

— Я что-то читала об этом, — проговорила Вильма.

— День заднем, — продолжал объяснять господин Ритц, — я часами работал с электриком, проверяя эффект, получаемый от различных оттенков освещения на лице моей жены.

Жестикулируя, он продолжал:

— В конце концов я решил, что лучше всего она выглядела при тончайшем сочетании абрикосового и розового оттенков, и именно такое освещение я использовал во всем отеле.

— Это замечательно! — воскликнула Вильма. — Как бы мне хотелось увидеть это!

— Почему бы нет? — ответил Цезарь Ритц. — Я очень польщен и с радостью покажу вам, мадемуазель, чего я достиг в осуществлении своей мечты.

Заметив, как загорелись глаза Вильмы, он сказал:

— Поедем со мной, мадемуазель, поедем со мной сейчас же! Думаю, вы не будете удивлены, узнав, что я привез с собой электрика, который снимет эту люстру прямо сейчас. Он ждет меня снаружи.

Вильма замерла. Она знала — поступать подобным образом нельзя. Но ее отцу необходимо спокойно лежать после процедуры, поэтому он вряд ли сможет узнать о том, что она покидала дом.

Какое-то мгновение она колебалась. Затем, не справившись с таким большим искушением, произнесла:

— Зовите вашего электрика, мсье, а я пойду надену шляпку, чтобы отправиться вместе с вами.

— Очень любезно с вашей стороны.

Он поспешил вниз по ступенькам, больше похожий на мальчишку, нежели на мужчину солидного возраста.

Электрик на удивление быстро снял люстру, и к тому времени, как Вильма вышла из своей комнаты. Цезарь Ритц уже ожидал ее в холле.

У ворот стояла очень удобная карета, запряженная парой лошадей.

Электрик забрался на козлы рядом с кучером, а Вильма и Цезарь Ритц устроились в карете.

Только когда они повернули уже на Вандомскую площадь, девушка решилась заговорить:

— Надеюсь, вы правильно поймете меня, мсье, если я скажу, что было бы ошибкой с моей стороны встретить кого-нибудь из лондонских знакомых. Мой отец ни за что не хотел бы, чтобы кто-нибудь из его друзей узнал о его пребывании в Париже. С ним произошел небольшой несчастный случай, и он здесь проходит курс специального лечения.

Чтобы подчеркнуть важность сказанного ею, она добавила:

— Ему не позволяют принимать никаких посетителей, а мне было бы весьма неловко отказывать людям в приеме.

— Да, конечно, мадемуазель, я все понимаю, — успокоил ее Цезарь Ритц. — Мы не будем останавливаться у главного входа со стороны Вандомской площади, я тоже планировал подъехать к заднему двору.

Вильма сообразила, что и ему было бы лучше войти с черного входа, так как и он не хотел, чтобы кто-либо узнал, как владелец отеля был вынужден заимствовать люстру для своего «совершенного» детища.

Когда они вышли из кареты. Цезарь Ритц поспешил провести ее вверх по боковой лестнице на второй этаж.

— Я хочу показать вам один из самых лучших номеров в отеле, — сказал он, — который, на наше счастье, не будет занят до сегодняшнего вечера. Гости, занимавшие его, покинули отель сегодня утром.