Стояние в Вере - Митрополит (Снычев) Иоанн - Страница 26

Ввиду всего этого, я с особой радостью приветствую Вашу готовность пересмотреть заявление от 6-го февраля и усерднейше прошу Вас не медлить с этим пересмотром. Ваше решение порвать с расколом и оставаться в административно-молитвенном общении с православной нашей иерархией, несомненно, возвратит Церкви многих соблазненных и, наоборот, если Вы останетесь в расколе, это послужит причиной закоснения в нем многих, привыкших идти за другими.

Что касается возвращения в Ярославль архиепископа Угличского Серафима, то об этом мною уже возбуждено ходатайство. Но я прошу Вас не ставить это возвращение непременным условием пересмотра. Не от Вас зависело удаление архиеп. Серафима, не в нашей воле и его возвращение.

Нельзя же решение вопроса такой общецерковной важности ставить в зависимость от обстоятельств второстепенных и более или менее случайных. Личную беседу с архиеп. Серафимом легко заменить перепиской. Да если бы архиеп. Серафим был и против пересмотра, это не может быть оправданием для других; каждый отвечает перед Богом и Церковью за себя. Я же позволю себе думать, что архиеп. Серафим, подписавший заявление вслед за Вами, еще с большей готовностью последует за Вами и в Вашем решении исправить допущенное.

Испрашивая Ваших молитв и всею душою желая вместе с Вами единым сердцем и устами прославить Воскресшего Господа, остаюсь Вашего Преосвященства покорнейший слуга и брат о Христе митрополит Сергий”. [83]

Примечательно, что, указывая митр. Агафангелу на его принадлежность к расколу, митр. Сергий не угрожал ему отлучением, а только предупреждал о тех опасных последствиях, которые могут произойти вследствие занятой им позиции.

Как же отнеслись к доводам Заместителя Патриаршего Местоблюстителя ярославские архиереи? Факты свидетельствуют, что ни сам митр. Агафангел, ни два его викария: архиеп. Варлаам и еп. Евгений, — не согласились с причислением их к раскольникам, считая свой разрыв административным и только. Но несмотря на это, они согласились пересмотреть свое решение, и 10 мая 1928 года направили митр. Сергию такое письмо:

“Ваше Высокопреосвященство, Милостивейший Архипастырь!

В разъяснение нашей декларации от 6 февраля с. г. и в дополнение к письмам митр. Агафангела на имя Вашего Высокопреосвященства, находим нужным сказать следующее:

1. Мы до сих пор не прерывали и не прерываем нашего молитвенного общения с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергием.

2. Никакого раскола мы не желаем учинять и не учиняем.

3. Никаких новшеств в церковной жизни нашей епархии не вводили и не вводим.

4. Принципиально власть Вашу , как Заместителя, не отрицаем.

5. Распоряжения Заместителя, смущающие нашу и народную религиозную совесть и, по нашему убеждению, нарушающие церковные каноны, в силу создавшихся обстоятельств на месте, исполнять не могли и не можем.

6. Всех обращающихся к нам иноепархиальных епископов, клириков и мирян, с просьбой возглавить их и принять в молитвенное и каноническое общение, мы не отторгали и не отторгаем от единства церковного, а, внося мир, направляли их непременно к Вашему Высокопреосвященству и Синоду, предварительно, насколько возможно, успокоив их смущенную религиозную совесть.

Да послужат эти наши разъяснения, при помощи Божией, ко благу и миру церковному.

Испрашивая Ваших святительских молитв, с совершенным почтением и истинною о Христе любовью остаемся Вашего Высокопреосвященства покорные слуги”.

(Далее следуют три подписи). [80]

Таким образом, хотя ярославские архиереи и указывали на то, что молитвенно-канонического общения с митр. Сергием они не прерывали и принципиально не отрицают за ним власти, как Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, но уже одно то, что они не считали возможным исполнять его распоряжения, смущающие их совесть, свидетельствовало о том, что фактически ярославцы остались при своих убеждениях и ничего нового к ранее высказанному не добавили.

Тогда митр. Сергий в третий раз направил в Ярославль своих представителей: архиеп. Иувеналия (Масловского) и прот. Владимира (Воробьева), настоятеля церкви Николы на Арбате. И хотя митр. Агафангел чувствовал себя нездоровым, он принял посланцев, душевная беседа с которыми окончательно расположила его к примирению. Произошло это 3(16) мая 1928 года.

Многие из тех, кто знал митр. Агафангела, с недоверием отнеслись к этому факту, и своим скептическим отношением смущали малодушных. Очевидно, противникам митр. Сергия не хотелось, чтобы это примирение состоялось. Мы располагаем одним документом, который подтверждает как наличие сомнений в церковных кругах относительно примирения, так и сам факт случившегося. Вот этот документ:

“Его Преосвященству, Преосвященнейшему Феофилу, Епископу Кубанскому и Краснодарскому протоиерея Воскресенской г. Майкопа церкви Сергия Молчанова Рапорт.

Вследствие того, что многие отнеслись с недоверием к тому, что М. Агафангел воссоединился с М. Сергием, я, желая доказать правоту сего, запросил М. Агафангела телеграммой, на что он дал мне определенный ответ. Вот копии этих телеграмм:

“Ярославль Митрополиту Агафангелу. Правда ли что соединились канонически Митрополитом Сергием. Протоиерей Молчанов”.

“Майкоп Протоиерею Молчанову. Верно. Митрополит Агафангел”. [85]

Вслед за митрополитом примирились с Заместителем и три его викария: архиеп. Серафим, архиеп. Варлаам и еп. Евгений. Сам митр. Агафангел недолго прожил после этого события: ровно через пять месяцев, 3(16) октября 1928 года, он мирно почил о Господе в г. Кинешме б. Костромской области.

Давая историческую оценку Ярославскому расколу, можно сказать, что большого влияния на епископат и на паству он не имел. Это был чисто иерархический раскол, носивший местный характер: дальше Ярославской области он не распространился. Свое официальное существование он продолжал всего лишь три месяца, с 6 февраля по 3 мая 1928 года.

С канонической точки зрения, отделение ярославских иерархов являлось нарушением церковных правил. Нельзя было, выставляя причиной церковно-административные ошибки Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, отделяться от него; необходимо было ждать соборного решения о его деятельности и только после этого окончательно определять свое отношение к нему. Не сделав этого, ярославские архиереи нарушили 14 и 15 правила Двукратного Константинопольского Собора, что влекло их к низвержению из священного сана. Правда, наказание коснулось лишь трех епископов, участвовавших в расколе; митр. Агафангел не был запрещен в священнослуженни, и потому все его распоряжения как епархиального архиерея и священнодействия имели благодатную силу.

Более подробно каноническая оценка Ярославского раскола раскрыта в письме митр. Сергия к митр. Агафангелу (в апреле 1928 года), которое мы будем цитировать в следующей главе.