Ложь во спасение любви - Картленд Барбара - Страница 16

Кармела молча смотрела на него.

— Давайте начнем сначала? Я еще раз извиняюсь за свои слишком поспешные действия, а взамен прошу вас внимательно и непредвзято рассмотреть мои доводы.

Кармела хорошо его поняла. Он уступал ей эту маленькую победу, но сражение еще ни в коем случае не завершилось, и она ни капельки не сомневалась в его намерении выйти победителем в битве.

Тем не менее он протягивал ей пальмовую ветвь мира, и мудрее было принять ее, поэтому она тихо ответила:

— Вы и правда застали меня врасплох, но если я, как вы предлагаете, сумею принять ваши доводы и узнаю принца много лучше, нежели знаю его сейчас… возможно, я стану думать… иначе.

Закончив говорить, она догадалась, что граф остался доволен собой.

— Тем более, — заторопилась добавить она, — вы не можете не учитывать, что бабушка умерла совсем недавно, и я все еще в трауре, а, следовательно, не могу и думать о бракосочетании в течение нескольких месяцев.

Граф нахмурился, и Кармела поняла, что он не подумал об этом, более того, ей и самой ранее не приходило это на ум.

— Я не могу поверить, — заговорил он после недолгого замешательства, — что ваша бабушка желала бы видеть вас в трауре столь долгое время.

— Думаю, вопрос о сроках траура зависит более от чувств скорбящего, нежели от установок в обществе, — елейным голоском произнесла Кармела.

— Признаю вашу правоту, — согласился граф. — Но все-таки, Фелисити, постарайтесь подумать обо всем хорошем, что вы сможете сделать людям с помощью вашего состояния, какую пользу принесет ваше великодушие и, чему я искренне верю, какое счастье вы обретете с замечательным и восхитительным молодым человеком.

— Я обязательно подумаю обо всем, — заверила Кармела.

Граф протянул ей руку.

— Рад слышать это, — сказал он. — А тем временем давайте попробуем стать друзьями? Нам действительно нельзя начинать еще одну войну среди Гэйлов.

Выбора у нее не было, и Кармела в ответ протянула ему руку, еще раз ощутив силу его пожатия.

Она чувствовала, что он обезоруживает ее, и ей следует напрячь все свои силы, чтобы оказать ему достойное сопротивление.

Глава 4

Спускаясь по лестнице к обеду в красивом платье, Кармела думала, что не будь она так напугана выполнением своей миссии, провал которой вызвал бы негативные последствия для Фелисити, ситуация в целом выглядела довольно забавно.

Граф объявил перемирие, теперь он старался быть обходительным и обращаться с ней, как с умной и образованной женщиной, а не глуповатой школьницей.

За последние два дня она по достоинству оценила усилия, которые граф прилагал в общении с ней, возможно, ему впервые в жизни приходилось считаться с чувствами малознакомой женщины больше, чем со своими собственными.

Теперь он подключал ее к их беседам с принцем. Спрашивал ее мнение по тому или иному вопросу, и даже порой прислушивался к ее словам.

Она, безусловно, не сомневалась: единственное, о чем он мечтал — настоять на своих решениях и заставить всех и вся безоговорочно ему подчиняться.

Однако правила поведения в обществе и хорошие манеры вынуждали его считаться с принцем, хотя бы внешне.

Правда, это не составляло ему большого труда, поскольку молодой человек относился к своему другу с восхищением, граничившим с обожанием.

Кармеле отводилась роль противовеса в их компании. Когда она могла быть собой без опасения навредить Фелисити, она наслаждалась беседами с графом, больше походившими на выпады в фехтовальном зале.

Она поразила его своими познаниями в искусстве, она ведь разбиралась в картинах намного лучше его. Она также прекрасно понимала политическую ситуацию в Европе, и Это удивило графа даже больше, нежели превосходное знание живописи.

Этим она была обязана не столько отцу, который, конечно же, учил ее разбираться в живописи, сколько графине.

Графиня благодаря своему знакомству с государственными мужами и политическими деятелями всегда интересовалась политическими событиями, как за границей, так и в своей стране.

Каждый день Кармеле и Фелисити приходилось вслух зачитывать бабушке речи членов парламента, публиковавшиеся в газетах «Тайме»и «Морнинг пост».

А потом графиня объясняла им непонятные слова, а так как она лично знала многих из спикеров, то рисовала девочкам портреты этих людей без всяких прикрас.

Фелисити находила подобные занятия довольно скучными, но Кармелу все это интересовало чрезвычайно, и вот теперь она использовала приобретенные здания, удивляя и даже отчасти смущая графа.

«По какому праву он смеет считать всех молоденьких девушек глуповатыми?»— с негодованием спрашивала она себя, намереваясь доказать ему безосновательность подобной точки зрения.

Накануне вечером у них возник горячий спор относительно экономических реформ в деревнях, с проведением которых, к несчастью, сильно запоздали, и граф сказал:

— Возможно, я долгое время жил за пределами Англии, но неужели дела идут так плохо, как вы говорите.

— К сожалению, дела идут даже хуже, — ответила Кар» мела. — Дешевое продовольствие из Европы наводняет рынок, и фермеры Англии скоро совсем разорятся.

По выражению лица собеседника девушка решила, что он не поверил ей, и добавила:

— Поинтересуйтесь, сколько земельных банков закрыли свои двери в прошлом году, а если вы поговорите с вашими фермерами-арендаторами, а не с наемными сельскохозяйственными рабочими, вы узнаете, как отчаянно они борются за выживание.

Граф затих на мгновение. Подумав, он сказал:

— Мне казалось, молодые леди вашего возраста слишком заняты танцами, чтобы знать о подобных проблемах.

— Но ничто не мешает нам смотреть и видеть, так же, как и слушать и слышать, — парировала Кармела. — Но вернемся к теме. Ваша светлость может поинтересоваться положением солдат, раненных и искалеченных на войне, и узнать, как им живется в стране, которая не дает даже пенсии после увольнения из армии, и, очевидно, ожидает, будто они смогут прожить подаянием на улицах.

Ее возмущали страдания людей, которые она видела даже в Хантингдоншире и о которых читала в газетах, поэтому она говорила резко и уверенно.

Граф с удовольствием отметил, как хороша его кузина со сверкающими в гневе глазами.

Он взглянул на принца, надеясь, что тот не только слушает девушку, но и восхищается ею, но увидел, как Фредерик, глядя вниз в свою тарелку, рассеянно крошит кусочек хлеба.

— Что вас так волнует, сударь? — поинтересовался граф.

Принц очнулся, словно только что мысленно блуждал где-то совсем далеко. И после паузы он ответил:

— Я задумался, раз подобное происходит в такой богатой и преуспевающей стране вроде Англии, то что же творится В Хорнгельштейне?

Воцарилась тишина. Кармела поняла, о чем подумал граф, Ответ на этот вопрос казался совсем простым. Скоро принц получит в свое распоряжение состояние леди Фелисити и сможет потратить его на нужды своего королевства.

Тема становилась опасной для обсуждения, и девушка заторопилась отвлечь собеседников:

— Давайте поговорим о чем-нибудь более интересном для его королевского высочества. Мне кажется, ему следовало бы в это время года отправиться в Лондон и посетить вечера, устраиваемые принцем-регентом в Карлтон-хаусе.

— Вам доводилось бывать на этих приемах? — поинтересовался принц.

Кармела отрицательно покачала головой.

— В этом году я должна была быть представленной королеве в Букингемском дворце, если бы моя бабушка не умерла.

— Вы, вероятно, сильно расстроились.

— Гораздо тяжелее было потерять бабушку, она была замечательным человеком.

Кармела из-под ресниц бросила взгляд на графа и вызывающе добавила:

— Ее отличал острый ум и яркая индивидуальность, слишком яркая для семейства Гэйлов! Они, однако, так никогда и не узнают, сколько потеряли из-за ее отсутствия в течение всех этих лет после ее отъезда.

— Но вам вряд ли следует обвинять лично меня во всей той истории, — удивленно заметил граф.