Лиса в ловушке - Картленд Барбара - Страница 13

С ноткой торжества в голосе она продолжала:

— Я не стану вас убивать, поскольку я не желаю быть осужденной за убийство. К тому же, как вам отлично известно, я не могу отдавать приказания вашей команде. Но я прострелю вам руку, что будет очень болезненно, а если вы все-таки не послушаете меня, я прострелю вам и ногу.

— Вы все это очень тщательно продумали, — заметил Тайрон Штром.

— Как видите, я вполне способна о себе позаботиться, — ответила Невада. — Можете не сомневаться в моем владении оружием, я практиковалась в стрельбе на нашем ранчо в Колорадо.

Тайрон Штром ничего не сказал на это, и девушка с нескрываемым торжеством добавила:

— Вы потерпели поражение, и должны это признать, мистер Штром. Немедленно пошлите за капитаном и выполните мои условия, или я приведу свою угрозу в исполнение.

— Я не хочу, чтобы он покидал мостик, — сказал Тайрон Штром, — поэтому я напишу лучше ему записку.

Левой рукой он подвинул к себе лист бумаги и взял перо, чтобы обмакнуть его в массивную чернильницу.

Невада наблюдала за ним с улыбкой.

Внезапно его державшая перо рука двинула чернильницу с такой силой, что та слетела со стола прямо в сторону Невады.

Инстинктивно, как это сделала бы любая женщина, она отступила, чтобы избежать попадания чернил на свое платье.

В это время Тайрон Штром с невероятной быстротой и ловкостью хорошо натренированного спортсмена перепрыгнул через стол, схватил ее за руку и вскинул ее кверху.

Невада издала яростный вопль. Но прежде чем он стих, прежде чем она успела спустить курок, Тайрон уже отнял у нее револьвер и опустил его себе в карман.

Невада стояла, дрожа от гнева и глядя на него с ненавистью. Между ними растекалась по полу чернильная лужа.

Затем, как будто его поступок лишил ее остатка самообладания, она кинулась на него, готовая вцепиться ногтями ему в лицо.

Удержав ее на расстоянии одной рукой, Тайрон другой сильно ударил ее по щеке.

Прозвучавшая как револьверный выстрел пощечина не только остановила ее нападение, но не оставила и следа от ее исступленной ярости. Девушка изумленно глядела на него, ее пальцы потянулись к лицу.

— Вы меня ударили!

В ее голосе не было гнева, только удивление.

— Да, ударил, — отвечал Тайрон Штром, — и снова ударю, если вы будете вести себя как базарная торговка. Вы же достаточно разумны, мисс Невада, чтобы понимать, что физически вам меня не одолеть.

Она не сводила с него глаз, приложив руку к пылающей щеке.

Потом с каким-то странным звуком, похожим на рыдание, девушка резко повернулась и выбежала из салона.

Всю оставшуюся часть дня Невада пролежала у себя в каюте, вынашивая планы мести своему обидчику.

Когда она вспомнила про лежавший у нее в чемодане револьвер, то была совершенно уверена, что сможет заставить его высадить ее в ближайшем порту.

У нее было много денег, не говоря уже о драгоценностях, стоивших целое состояние, и Невада не сомневалась, что окажись она на берегу, то без труда смогла бы вернуться в Лондон, а оттуда отплыть в Америку.

Но Тайрон Штром опять взял над ней верх. Не только легко разрушил ее план, казавшийся Неваде вполне реальным, но посмел и ударить, оскорбить ее.

Ненавидя его за это, девушка невольно подумала, что мало кто из знакомых ей мужчин мог сравниться с ним в силе и ловкости.

«Я ненавижу его! — сказала она вслух. — Я не позволю ему так обходиться со мной! Я убью его, но ему меня не одолеть!»

Легко было сказать, но что можно было сделать без оружия?

Маленький револьвер, который она всегда возила с собой и который придавал ей чувство безопасности, был теперь у Тайрона, и Неваде было больше нечем ему угрожать.

«Не броситься ли мне в море, просто назло ему?»— подумала она. Но ей сразу же пришла на ум неприятная мысль, что он может счесть это хорошим способом избавиться от нее и не поспешит к ней на помощь. От такого человека можно было ожидать чего угодно.

Она не верила всерьез, что он дал бы ей погибнуть. Но в то же время Невада начала ощущать в нем жестокость, с какой ей никогда не приходилось прежде сталкиваться.

«Я должна его одолеть… должна!»— эта мысль не давала ей покоя всю ночь.

Но когда настало утро, она больше не могла голодать в своей каюте.

Придя наконец в камбуз, Невада увидела, что все успели позавтракать, и ни повара, ни его помощника уже нет.

На столе Невада увидела несколько яиц и бекон, явно предназначавшихся для нее. С величайшим трудом она ухитрилась сделать себе яичницу.

Весь ее кулинарный опыт сводился к участию в пикниках, где она с друзьями забавлялась приготовлением на открытом огне шашлыков и сосисок, но ее участие сводилось главным образом к кокетству с наиболее симпатичными из мужчин.

Невада обожгла себе пальцы, и приготовленная ею яичница была почти несъедобна. Но она настолько проголодалась, что все съела, хотя большая часть ее завтрака состояла из хлеба с маслом.

Ни джема, ни меда она найти не могла, а так как спросить было не у кого, ей пришлось довольствоваться тем, что ей удалось обнаружить в шкафах.

Когда Невада вернулась к себе в каюту, там все было так, как она оставила. Постель была не убрана, одежда и обувь разбросаны по полу.

В раздражении девушка отшвырнула ногой платье, мешавшее ей пройти, но так как оно было у нее одно из самых нарядных, она подняла его и повесила в гардероб. Потом Невада с отвращением обвела взглядом захламленную каюту и уставилась на гору чемоданов.

Как она справится с этим багажом? И после того, как она распакует свои вещи, как их снова уложит?

Девушка села на койку и задумалась о том, что ей делать и как убедить Тайрона Штрома, если не силой, то какими-нибудь другими средствами, прекратить это нелепое унизительное наказание.

«Это не что иное, как наказание, — подумала она, — и все из-за того, что я» сурово обошлась с его сентиментальным надоедливым племянником «.

» Я всегда знала, что мужчины поддерживают друг друга, — сказала она себе, — но это уже слишком!«

Она ненавидела не только Тайрона, но и Дэвида и ему подобных. Вообще говоря, она ненавидела всех мужчин, и Невада поклялась себе, что в будущем постарается досадить им как можно больше и заставить их страдать.

Но в настоящий момент в ее положении от всех этих соображений ей было мало толку. Она находилась во власти Тайрона Штрома и не видела никакого выхода.

Довольно долго просидев погруженной в раздумья, девушка решила использовать другую тактику.

Вытащив все вещи из одного из чемоданов, она нашла скромное простое платье, в котором, как ей казалось, она выглядела романтически-печальной.

Невада надела его, гладко причесала волосы, собрав их в узел, и направилась в салон.

Как она и ожидала, Тайрон Штром сидел за столом и что-то писал.

— Вы… очень заняты, мистер Штром? — спросила она неуверенным голосом. — Если вы заняты… я могу прийти попозже, когда вы освободитесь.

— Что вам нужно? — спросил он без особой учтивости.

— Я хочу… поговорить с вами.

— Нам нечего обсуждать.

— Было бы очень любезно с вашей стороны и… по-моему, справедливо, если бы вы выслушали меня.

Со вздохом, в котором ей послышалось нетерпение, он отложил бумаги и сказал:

— Ну хорошо! Если вы намерены бросить в меня бомбу или у вас в юбках спрятано копье, приступайте к делу и покончим с этим, Я очень занят!

— У меня нет… подобных намерений.

Невада подошла к письменному столу и опустилась на краешек стула напротив Тайрона.

Ее зеленые глаза никогда не казались раньше такими огромными, искусно причесанные рыжие волосы окружали ореолом ее прекрасное лицо.

— То, что я хочу сказать вам… мистер Штром, — произнесла она, — это просто то, что я искренне сожалею о случившемся.

Тайрон Штром смотрел на нее не отрываясь, удивленный происшедшей в ней переменой.

Она продолжала: