Мир приключений 1984 г. - Ефимов Е. - Страница 50

Командир роты Мельников, маленький, толстый, со сбитой на затылок фуражкой, сидел в насквозь прокуренной комнате, с почему-то наглухо, несмотря на жару, закрытыми окнами. Он медленно прочитал направление из штаба полка и критически оглядел Андрея:

— Еще один молокосос!.. Когда же настоящих солдат пришлют? Давай-ка иди в цейхгауз, вот записка. Получишь обмундирование. Только ботинок нет, в своих будешь ходить. А потом найдешь комвзвода Корнеева, он тебе винтовку выдаст. С оружием-то умеешь обращаться?

— Как-нибудь управлюсь, не впервой!

— Да, документик у тебя что надо!

Часа через полтора Андрей уже стоял с винтовкой на посту у склада во дворе Ленкоранских казарм.

Темнело. Длинное одноэтажное каменное здание склада, раскинувшееся в самом конце огромного пустынного двора, у спуска с горы, казалось от этого еще угрюмее. Маленькие слепые его окошки с железными решетками мрачно уставились на одинокого часового.

Держа винтовку наперевес, Андрей прохаживался взад-вперед, стараясь не уходить далеко от двери, куда привел его разводящий. Когда совсем стемнело, он подошел к ней еще ближе и даже ощупал рукой огромный замок с пломбой. Где-то выстрелили. “Смотри в оба, Ромашов, — предупредил разводящий, — прошляпишь или заснешь — так по законам военного времени знаешь что?”

Андрей изо всех сил всматривался во тьму, прислушивался к каждому шороху. Зловещую ночь вдруг разрезал гулко понесшийся над городом пароходный гудок. Заправский волжанин, Андрей сразу определил “голос” “Кавказа и Меркурия”. Гудит что надо! Наверное, последний. На этом уехали и работники ЧК-Лесов говорил: уйдем из Симбирска с последним пароходом. “Значит, в городе теперь из наших только военные остались, да еще вооруженные рабочие отряды”.

Мысли его прервал какой-то шорох. Андрей встрепенулся и, взяв винтовку на изготовку, тихонько подошел к двери, еще раз пощупал пломбу. Все как будто на месте. Прислушался — ничего… Но что это? Опять шебуршит, и как будто из склада слышится. Что там хранится? Может, взрывчатка? Разводящий ничего про это не сказал. А если кто забрался туда, чтобы взорвать? Полетят тогда в воздух казармы и все вокруг… Но как забрался, откуда? По спине забегали мурашки.

— Кто там?! — дрогнувшим голосом выкрикнул он и, не дожидаясь ответа, выстрелил вверх, затем еще раз… Изнутри раздался лай. Черт-те что, собака как-то забралась! Вот позор-то!..

— Что случилось? — появились в конце огромного двора несколько красноармейцев. — Чего палишь?

— В складе кто-то шебуршит! — крикнул в ответ Андрей. — Я выстрелил, а там собака лает.

— Да бросай ты этот склад! Сейчас его вывозить будут. Уходим мы…

И как бы в подтверждение этих слов, послышался стук колес, появились телеги, какие-то люди с фонарем и факелами.

— Назад! Не пущу без разводящего. Не подходи — стрелять буду! — Андрей снова взял винтовку на изготовку.

— Ну-ну! Ты что, очумел — в своих стрелять!..

— Не очумел, а молодец, — прервал подошедший сбоку разводящий. — Хоть и молод, а солдат, видно, получается стоящий. Не то что вы — кули мучные. Что, не знаете: без разводящего караул не снимают!

Светало, когда Андрей вместе со своей ротой покидал казармы, направляясь к Казанскому тракту. В сером предутреннем сумраке перед ним проплывали пустынные улицы родного города. Маленькие домишки в зелени садов, ставни наглухо закрыты, ворота на запорах. Как вымерло все. Но нет, жизнь тут есть еще: кричат петухи, лают глухо во дворах собаки. А с Волги, со стороны моста, слышится частая стрельба. Видно, наши напоследок от беляков отбиваются. Но мы еще вернемся сюда, обязательно вернемся. Андрей поправил на плече ремень винтовки и прибавил шаг, догоняя передних…

Глава 2

ПОЛКОВОЙ РАЗВЕДЧИК

Полная луна стояла высоко в небе, освещая своим бледным призрачным сиянием широкую Волгу, желтеющие поля, луга, темные леса и спящие села. Мир, казалось, замер, спокойствие разлилось вокруг, и нет нигде ни войны, ни жарких, кровопролитных битв.

Но так только казалось. Жестокий, беспощадный враг обложил молодую Советскую Республику со всех сторон, захватил огромные территории страны. Особенно увеличивало опасность падение Симбирска и Казани. “Сейчас вся судьба революции, — писал в те дни В.И.Ленин, — стоит на одной карте: быстрая победа над чехословаками на фронте Казань—Урал—Самара. Все зависит от этого”. Тысячи большевиков уходили на Восточный фронт. Рабочие и крестьянская беднота брались за оружие — вливались в крепнущую регулярную Красную Армию. Все делалось для разгрома врага на Волге.

Давно уже беспокойные деревенские петухи прокукарекали полночь, а в небольшой мазанке на восточной окраине села еще светилось одинокое окошко. Здесь, склонившись над столом при свете коптилки, сидел плотный военный с обветренным красным лицом. Он то что-то помечал синим карандашом на лежавшей перед ним большой географической карте Казанской губернии, то о чем-то напряженно думал, попыхивая едким махорочным дымком из прокуренной трубки.

Вдруг во дворе залаяла собака, и тут же раздался оклик часового, а потом в окно сильно постучали.

— Кто там? — Военный встал и распахнул дверь. При свете луны во дворе виднелись всхрапывающие лошади, около них — часовой и какие-то люди.

— Вот говорят, товарищ командир, из штаба приехали.

— Давайте сюда.

В низенькую дверь, чуть пригнувшись, вошел высокий человек в защитном френче, перетянутом ремнем.

— Товарищ Мельников?

— Да.

— Ну, насилу вас разыскали, чуть было к белякам не угодили. Широков Петр Андреевич из Первой армии. Вот мандат.

— Наконец-то, — прочитав бумагу, улыбнулся Мельников. — Я к вам уже двух гонцов посылал. Понимаешь, в трудном мы положении очутились. От соседей нас отрезали, справа и слева чехи вклинились. Связь со штабом липовая — почти никакая. А отходить нельзя: Казань-то тут близко, можно сказать, прямо под боком, жалко такую позицию терять.

— Потому и прислали меня. Выясним обстановку, уточним расположение противника. Подкрепления подойдут, начнем наступать. Указание самого Ленина.

— Вот здорово! А то все отступаем да отступаем.

— Вот-вот. Под Симбирском Первая армия перестраивается, здесь, под Казанью, скоро Пятая армия будет создана. Уже есть Реввоенсовет Восточного фронта. А с запада к нам новые части перебрасывают, да еще направляются сюда рабочие отряды из Питера, Москвы и других городов. На месте тут тоже мобилизацию проводим — бедняков в первую очередь.

— Понятно! Есть хотите?

— Неплохо бы с дороги, но, как говорится, дело прежде всего. Времени у нас мало. Надо решить, как поскорее разведчиков к белякам заслать — уточнить их силы, расположение…

— У нас неплохая группа разведки. Ее командир — бывший прапорщик — под видом каппелевца прямо верхом у беляков по тылам разъезжал, самогон с офицерами пил даже. И еще есть у нас паренек один, совсем мальчишка. Но молодец! Отличный разведчик. Под мелкого торговца работает. Много ценных сведений добыл.

— Надо бы в Казань людей послать — пощупать, чем там беляки дышат, — сказал Широков.

Мельников задумался:

— Неплохо бы, конечно, но опасно уж очень. В самое логово ведь идти… Тут опытные разведчики нужны. А впрочем… Вчера мне один местный татарин сказал: в Казани контры что-то встревожены сильно, мечутся, как крысы в горящем амбаре, грузят на пароходы имущество, ценности. Может, и правда попытаться? Разведчики у меня ребята толковые…

— Надо! — сказал Широков. — А знаешь, у меня в Казани сестра. И жена с дочкой у нее живут. У них наш разведчик мог бы остановиться.

— Это хорошо. Тогда что ж тянуть? Позовем ребят, обсудим… Парфенов! — крикнул Мельников в дверь. — Пошли-ка сюда Ромашова!

— Ромашо-о-ва? — протянул Широков. — Это кто же такой будет?

— Я же тебе говорил — разведчик, боевой парень.

Минут через пятнадцать дверь отворилась, и на пороге показался высокий, худой, белобрысый парень без фуражки, в гимнастерке, туго перетянутой ремнем, в ботинках с обмотками.