Крылья экстаза - Картленд Барбара - Страница 1

Барбара Картленд

Крылья экстаза

Глава 1

1869

Эрцгерцог Виденштайн погрузился в чтение свежей газеты, а потому вся остальная семья, завтракавшая рядом, пребывала в совершенном молчании.

По этой причине каждый завтрак превращался в некую весьма неприятную процедуру, поскольку домочадцы не представляли, в каком именно расположении духа окажется глава семейства после знакомства с новостями.

Принц Кендрик, намазав тост маслом и джемом на английский манер, быстро проглотил его и поспешил подняться из-за стола. Его мать, эрцгерцогиня, читавшая письмо, мгновенно подняла на сына глаза и значительно вздохнула. Затем ее взгляд упал на газету, завладевшую всем вниманием супруга, но, увы, – безрезультатно.

– Леопольд, – осторожно сказала она, придав голосу некоторую требовательность.

Эрцгерцог оторвался от чтения и, всем своим видом показывая раздражение, вызванное столь бестактным вмешательством, поднял на жену глаза:

– Да-да, конечно!

Принц Кендрик и его сестра-близнец, принцесса Мария-Терезия, которую в семейном кругу называли не иначе как Тина, встревожено посмотрели на отца и приготовились выслушать нотацию, что, впрочем, было делом весьма обычным.

Эрцгерцог медленно опустил газету на стол и снял с переносицы очки, которые он никогда не носил на публике, полагая, что они значительно портят его внешность. Он и поныне был еще отменно красивым мужчиной, и свидетельством тому являлись монеты Виденштайна на которых был изображен его чеканный профиль.

На протяжении всей его жизни женщины уверяли эрцгерцога, что сопротивляться его взгляду невозможно, а сам он безуспешно пытался скрыть этот секрет от собственной супруги.

– Отец хочет с вами поговорить, – сказала детям эрцгерцогиня, и брат с сестрой поняли, что на этот раз разговор будет серьезным.

Принц пожалел, что не успел вовремя ретироваться, впрочем тут же сообразив, что мать и не дала бы ему сбежать.

Эрцгерцог откашлялся:

– Я получил, – начал он медленно и тяжеловесно, – от ваших наставников заключение, о результатах ваших занятий за последние три месяца. – Тут он умолк, будучи не в силах отвести глаз от дочери, особенно хорошенькой этим утром, что грозило отвлечь герцога от исполнения отцовского долга, но, переведя взгляд на сына, снова воодушевился. Голос его посуровел. – Ты, Кендрик, не оправдываешь моих ожиданий. А между тем учителя утверждают, что заниматься ты можешь, если только захочешь. Не понимаю, почему этого не происходит.

– А потому, папа, – решительно заявил принц, – что система нашего обучения крайне старомодна и, уж простите, безнадежно скучна. если вас, конечно, интересует мое мнение по этому вопрос.

Обвинение было неслыханным, и герцогиня-мать даже затаила дыхание, а Тина нервно посмотрела на брата, ведущего столь отчаянные речи.

– Плох тот мастер, что сетует на свои инструменты, – язвительно изрек эрцгерцог.

– Вот если бы вы позволили мне отправиться в университет… – начал Кендрик, но это был старый спор, и эрцгерцог остановил сына:

– Ты пойдешь в армию. И это совершенно естественно, учитывая тот факт, что, заняв мое место, тебе придется командовать нашими войсками. И, видит Бог, полезней дисциплины для тебя не может быть ничего!

Повисло неловкое молчание, и было видно, что принц едва сдерживает горькие слова, уже рвущиеся с его губ. Отец с сыном непримиримо смотрели друг на друга, и потому эрцгерцогиня сочла за лучшее все-таки вмешаться:

– Лучше расскажи детям о своих планах, Леопольд. Ведь разговор, собственно говоря, был затеян для этого.

Эрцгерцог, казалось, внял словам супруги и уже спокойней продолжил:

– Мы с вашей матерью обсудили все очень подробно, и, увы. Тина, твои успехи не лучше, чем у брата, особенно в немецком.

– Но немецкая грамматика очень трудна, папа, и к тому же герр Вапьдшутц, как говорит Кендрик, большая зануда. А объясняет все так медленно, что впору заснуть, честное слово!

– Хорошо, я принимаю это к сведению и поэтому… Поэтому мы решили отправить вас обоих в Эттинген.

– В Эттинген, папа? – в удивлении воскликнула Тина.

– Будет вполне разумно, чтобы Кендрик потренировался в немецком перед тем, как он отправится в Дюссельдорф, – пояснил эрцгерцог.

У принца даже перехватило дыхание, но взяв себя в руки, он поинтересовался:

– Почему я должен отправляться в Дюссельдорф и зачем?

– Именно об этом я и хотел поговорить. Дело в том, что это – предложение нашего зятя и, я считаю, блестящее. А заключается оно в том, чтобы ты провел около года в дюссельдорфских казармах и, таким образом, получил ту превосходную выучку, которая так отличает офицеров прусской армии.

– Провести год с этими кровожадными чудовищами! – воскликнул принц. – Да это хуже, чем пройти все круги ада.

– Но крайне для тебя полезно, а потому ты туда отправишься без всяких возражений, – сухо подытожил эрцгерцог.

– Но я отказываюсь! Решительно отказываюсь! – повысил голос Кендрик. Впрочем, кроме возмущения, в голосе этом уже зазвучали и нотки отчаяния.

– Что же касается тебя. Тина, – обратился эрцгерцог к дочери, – то, поскольку вы столь неразлучны, ты поедешь в Эттинген вместе с Кендриком и попытаешься улучшить там свой немецкий. Ну а потом, когда он будет уже в Дюссельдорфе, мы с матерью намереваемся выдать тебя замуж.

Теперь настал черед возмущаться Тине.

– Замуж, папа? – Ив глазах юной принцессы загорелся неподдельный ужас.

– Что ж, тебе восемнадцать, и уже давно пора подумать о достойном женихе. Я лично надеялся, что им станет какой-нибудь принц правящего дома одной из соседних стран, но, увы, все они либо уже женаты, либо еще слишком молоды. – Тина с облегчением вздохнула, но отец сурово продолжил: – Тогда твоей матери пришла в голову здравая мысльо том, что тебя можно выдать за кого-нибудь из ее соотечественников. Я и сам до сих пор счастлив, имея своей женой подданную английской короны.

Эрцгерцогиня, услышав такой комплимент, низко опустила голову, а потом, тихо сказала:

– Увы, дорогая, ты должна понять, что, будучи младшей дочерью, ты вряд ли найдешь супруга из королевского дома, как бы мне этого ни хотелось.

– Но я не хочу выходить замуж… вообще ни за кого, мама! Эрцгерцогиня нахмурилась.

– Не будь смешной, – резко одернула она дочь. – Разумеется, ты должна выйти замуж и как можно быстрей. Короче, как только Кендрик отправится в Дюссельдорф, с чем тоже надобно поспешить. Так что тебе будет чем заняться в его отсутствие. Я ведь знаю, как ты будешь скучать без него.

Это было правдой, и Тина бросила взгляд на брата, который не поднимал глаз от серебряного судка для горчицы и казался полностью погруженным в собственные неприятности.

– Я уже написала сестре Маргарет, – продолжала эрцгерцогиня. – Как тебе известно, она является первой леди опочивальни королевы Виктории и заслужила полное доверие ее величества. И теперь мы весьма счастливы и рады принять ее совет.

– И каков же он, мама? – спросила Тина, чувствуя, что слова застревают в пересохшем от волнения горле.

– Маргарет ответила, что, поскольку подходящей кандидатуры из числа правящих принцев нет, сама королева предложила ей посоветовать тебе выйти замуж за английского герцога. – Эрцгерцогиня сделала паузу, желая насладиться реакцией дочери, но, поскольку таковой не последовало, продолжила: – На данный момент есть два претендента, оба в той или иной степени родства с королевским домом, и потому как королева, так и моя сестра полагают, что брак с одним из них послужит только к пользе обеих стран.

– Но… я не хочу выходить замуж за англичанина, мама!

– Какие же возражения ты имеешь против англичан? – возмутилась эрцгерцогиня.

Тина успела сообразить, что любой ее ответ станет оскорблением для матери, и просто низко наклонила голову, опустив глаза в тарелку.

– Хорошо, я проигнорирую эту детскую выходку, – насмешливо заметила эрцгерцогиня.