Земля Забытых Имен - Мерцалов Игорь - Страница 11

Незнакомцев так и не было видно. Походников они опережали на два дня, и путь их все больше отклонялся к северу. Не иначе, Ваутвойтар и впрямь теснила их своей непреклонной волей.

Когда надвинулся вечер, Нехлад, заметив растущее беспокойство спутников, принял решение:

— Вернемся к реке.

Он не стал говорить, но его все больше терзало подозрение: что, если трюк со следами и преследовал цель сбить их с пути? Весь день двигаясь на пределе выносливости своих скакунов, походники одолели сегодня смехотворно малое расстояние.

— А зверья опять не слышно, — оглядываясь на горы, проговорил Тинар.

Глава 3

Они загодя позаботились о топливе, но костер развели только в сумерках, когда проблеснула под тучами бритвенно тонкая полоска багряного заката, и ненадолго, чтобы не выдавать себя ни дымом, ни огнем. Сварили еды, запарили травяной настой, снимающий усталость — его секретом поделились лихи, знавшие тайны каждой травинки в Безымянных Землях, — а потом, по обыкновению, прикрыли угли дерниной, положив рядом вязанки хвороста.

И опять сгустилась тьма, беззвездная(тяжкая, насквозь пробитая порывами северного ветра. Люди кутались в плащи — и вновь не спешили засыпать.

— Близнецы и Горибес, в дозор! — резко приказал Ворна. — А остальным спать! Ровно дети малые, стыдоба. Забыли, как в былые годы смерть рядом ходила? Воины рядом со мной или бабы пугливые?

Проняло. Люди поплотнее закутались в плащи, устраиваясь. Нехлад задремал, неосознанно держа руку на рукояти меча.

Он проспал не больше двух часов, во всяком случае, дозорные еще не успели смениться. Испуганное ржание коней и резкий крик Горибеса: «Тревога!» — выдернули его из объятий сна.

Еще не открыв глаза, он откатился в сторону, вскочил, обнажив меч. Ночь полнилась движением, в кромешной тьме трава шуршала несогласно с дуновением ветра. Однако дозорные не растерялись, запалили сразу три пука хвороста и зашвырнули во мрак.

И огонь обрисовал фигуры, кольцом смыкающиеся вокруг ночлега. Как и выходило по следам — невысокие, плотные. Одеты в серые плащи с откинутыми за спину капюшонами, в руках — короткие кривые мечи. Сколько их было, разобрать не удалось, но не меньше, чем походников.

Дозорные подкинули еще хворосту и отступили от костра. Хотя пришельцы, по-видимому, прекрасно видели в темноте, теперь и сами были освещены, а загудевший костер бил им в глаза, скрадывая очертания славиров и лихов, которые все уже были на ногах, с оружием на изготовку.

И неведомые враги не решились напасть. Отступили, растворились во тьме, так и не издав ни единого звука. Точно не было их…

Ворна опустил меч и сказал:

— Бочар, Езень, Тинар, теперь вы в дозоре. Радиша, ты хоть и не боец, а побудь, пожалуй, с ними. Поддерживайте малый огонь, чтоб самих не было особенно видно. Чуть заподозрите что — кидайте головни, чтоб разглядеть, идут они или нет.

После этого он лег и как ни в чем не бывало уснул. Впрочем, ему не грех, у него сон чуткий. А вот Нехлад долго не мог заставить себя задремать. Но больше в эту ночь их не потревожили.

Наутро осмотрели следы. Враги пришли, как и ожидалось, с севера, обступили стоянку, придвинулись, но, не рискнув вступить в бой, на север же и ушли.

— Видно, это тот самый отряд, что ночевал на берегу Лесной, — сказал Ворна.

— Скорее, дневал, — добавил Найгур. — Ночь навайям милее.

— Вы про них что-нибудь знаете? — спросил его Нехлад. — Я имею в виду, появлялись они когда-нибудь у лихов или тоже были только смутными преданиями, как глубины Ашета?

— Старики говорят, давно это было… Но все-таки было — с нами. Приходили навайи, убивали. Но лихи не дрогнули и прогнали их обратно в Ашет. Так рассказывают, но больше ничего не прибавляют. Мы и то теперь знаем про них больше. Я думаю, навайи чем-то прогневили реку и надолго к ней не подходят.

— Однако же подходят, и на один натиск их хватит, — заметил Ворна. — Я так думаю: нынче, если не найдем довольно топлива для костра, надо переправиться на ту сторону Лесной. Авось в Древлетский лес эти навайи не сунутся. Лучше уж потерять несколько дней, чем жизни.

— Почему не сделать этого сразу? — вздохнул Найгур. Ворна осклабился, открыв недостаток в зубах, и недобро прищурился.

— Так или иначе, а с этими тварями сойтись придется! — объявил он, повысив голос, чтобы его слышали все. — Не хочу, чтоб они думали, будто с нами так просто справиться можно. Радиша говорит, звезды сулят Новосельцу беду — мы теперь, похоже, знаем какую. Если струсим сейчас — навайи обнаглеют и нападут. А если укатаем их — поостерегутся.

— Для чего же тогда за реку уходить? — спросил Яромир, нарушая молчание, воцарившееся после слов Ворны.

— Для того, чтобы попусту головы не класть, — нахмурился тот. — Боюсь, без огня мы легкой добычей станем. Это ни к чему. Нам ведь узнать навайев нужно: каковы они в деле, чего от них ждать. Ну что скажешь, Булатыч?

Нехлад обвел взглядом лица спутников. Ох, не ему бы принимать такие решения! Тихо ненавидя себя за слабость, он все-таки обрадовался, когда Ворна решительно взял на себя долю вожака. Теперь даже странным казалось, что дядька оставляет последнее слово за ним. Ведь, несмотря на лета, мальчишка еще. Книжная душа. Ни разу в бою не бывал, меча не окровавил.

Однако и признать слабость свою было никак невозможно. И Нехлад, не имея возможности принять решение быстро, опытом да чутьем, стал думать.

Крох и Укром… близнецы слишком молоды. Богатыри и кровь проливали, но не закалены еще. Впрочем, отважны, не отступятся. Бочар, Езень и Торопча — бывалые воины, они непременно останутся на северном берегу, с огнем или без. У них вон в глазах огонь горит — так легли на сердце слова Ворны.

Горибес — человек нрава легкого, незлобивого, но кто в бою с ним бывал — говорят, рубака проворный и никогда не отступает. Слова его не воспламенили, уж он-то почище сорока Ворн наговорить может, и по-простому, и чуть ли не по-книжному, но именно потому хорошо знает им цену. Не воспламенился, но прекрасно понял, что эти слова значили для самого Ворны. Этот трусливой мысли не затаит и товарищей не бросит.

А вот Водырь из другого теста. Тоже рубака проверенный, но он из тех людей, которые в бой идут сообща. Рядом с друзьями, но не сами. Если не будет единомыслия в отряде — и в его душе поселятся сомнения.

О Кручине и Радише речь не идет — не бойцы. Им, естественно, страшно. Они не захотят свой страх показать, но как раз их, хотя бы силой, надо будет непременно за реку отправить. И лихов тоже. Не по ним война — и ладно, так и должно быть, наверное. Принуждать их — к ненависти подтолкнуть.

Но может, и не понадобится еще голову морочить? Не найдем дров, так ведь правда все на ту сторону переберемся. — Поступим, как предложил Ворна, — сказал Яромир.

Нынче оба берега Ваутвойтар были пусты и травянисты. Северный на очередном изгибе реки поднялся, вознесся глинистыми кручами обрывов, и было видно с него, как на той стороне отступает Древлетский лес.

Скакали и скакали. Версты ложились под копыта коней. К сожалению, тонконогие ашетские красавцы под лихами быстро уставали, и Нехлад не мог нарадоваться на своего гнедого крепыша Уголька. Славирские рысаки не так быстры, но отличаются редкой выносливостью.

Впрочем, сейчас от этой выносливости не много проку было: не бросать же лихов. Приходилось медлить.

Однако же версты таяли за спиной, уже перевалило за полдень, а растительность все не появлялась.

Вскоре Ваутвойтар опять сменила обличье. Оба берега поднялись, и по обоим из земли все чаще стали выпирать гранитные когти Ашета. Вот уже утесы сдавили своевольную реку, и вздыбилась она, заклокотала, облеклась белокипенными покровами. Нет, не только сонное течение ей под стать! Глубинная мощь пробудилась и обрушилась на скалы. Века длился этот бой воды и камней, и нельзя было сказать наверное, чья возьмет…