По направлению к психологии бытия - - Страница 47

Если вы согласные этим, то вы должны смириться с фактом, что эти процессы являются интрапсихическими и подчиняются своим автохтонным правилам и законам, что они изначально не соотнесены с внешней реальностью, не сформированы ею и не призваны оперировать ею. Это работа верхних слоев дифференцированной личности. Отождествить всю psyche с этими средствами «борьбы» с внешним миром значит потерять то, что мы больше не имеем права терять. Адекватность, приспособляемость, адаптируемость, компетентность, мастерство — все это понятия, ориентированные на окружение, и потому они не годятся для определения psyche в целом, которая отчасти независима от окружения.

Здесь большое значение имеет и разница между адаптивным аспектом поведения и его экспрессивным аспектом. У меня есть масса оснований подвергнуть сомнению аксиому, будто все поведение является мотивированным. Здесь я хочу подчеркнуть тот факт, что экспрессивное поведение является либо немотивированным, либо, по крайней мере, менее мотивированным, чем поведение адаптивное (в зависимости от того, что понимать под "мотивацией"). В своей чистой форме экспрессивное поведение имеет мало общего с окружением, не ставит себе задачу изменить его или адаптироваться к нему. Слова «приспособляемость», "адекватность", «компетентность» или «мастерство» можно применять в отношении адаптивного поведения, но уж никак не экспрессивного. Ориентированная только на реальность теория полноценной человеческой природы вряд ли сможет объяснить или включить в себя экспрессивность. Естественной и наиболее удобной позицией для понимания экспрессивного поведения, является интрапсихическая (97, гл. 11).

Сосредоточенность на поиске решения задачи порождает стремление к созданию эффективной организации, как внутри организма, так и в его окружении. То, что не имеет отношения к решению проблемы, отступает на второй план. Всякая имеющая отношение к процессу способность и всякая информация переходят в полное подчинение цели, а это означает, что важность той или иной способности, той или иной информации определяется тем, в какой степени она помогает решить задачу, то есть ее полезностью. То, что не помогает решить проблему, значения не имеет. Возникает необходимость отбора, а также абстрагирования, что означает невнимание к определенным вещам, даже их забвение.

Но мы уже знаем, что за пределами мотивированного восприятия, ориентированного на поиск решения задачи, и за рамками полезного знания, — вне всего, что является составляющими эффективности и компетентности (которые Уайт определяет как "способность организма эффективно взаимодействовать со своим окружением"), нечто еще остается. Я уже доказал, что полное знание не может не быть отстраненным, незаинтересованным, немотивированным, не обремененным желаниями. Только в этом случае мы можем воспринимать объект сам по себе с его объективными, изначальными характеристиками, а не абстрагировать его до уровня его «полезности» или «опасности» и т. п.

В той мере, в какой мы пытаемся покорить наше окружение или эффективно существовать в нем, мы утрачиваем возможность полного, объективного, отстраненного, пассивного познания. Только при условии наличия такого познания, мы можем воспринимать мир в его полноте. Если снова обратиться к опыту психотерапии, то можно сказать, что чем больше нам хочется поставить диагноз и спланировать наши действия, тем меньше пользы мы приносим пациенту. Чем скорее мы хотим его вылечить, тем дольше мы его лечим. Любой психиатр должен научиться не торопиться с результатом, быть терпеливым. В этой и во многих других ситуациях сдаться значит победить, покориться значит покорить. Даосские мудрецы и дзен-буддисты пошли этим путем, еще тысячу лет назад поняв то, что нам, психологам, только сейчас начинает приходить в голову.

Но наиболее важным является мое еще сырое открытие, что этот тип познания Бытия (Б-познание) мира наиболее часто наблюдается у психически здоровых людей и даже может оказаться одной из определяющих характеристик здоровья. Я также обнаружил его в пиковых переживаниях (ситуативной самоактуализации). Из этого следует, что даже применительно к здоровым отношениям с окружением, такие понятия, как мастерство, компетентность, эффективность, предполагают гораздо болеее активную целенаправленность, чем это полезно для здоровья или с точки зрения способности подняться над окружением.

Одним из следствий этого изменения отношения к происходящим в бессознательном процессам может быть гипотеза, что для здорового человека ограничение чувственного восприятия может быть не столько пугающим, сколько приятным. То есть разрыв связи с внешним миром позволяет внутреннему миру проникнуть в сознание, а поскольку более здоровые люди с большим удовольствием воспринимают внутренний мир, то они должны получать удовольствие от ограничения своего чувственного восприятия.

И наконец, просто чтобы быть уверенным, что меня поняли правильно, я хочу подчеркнуть, что (1) поиск внутри себя своей "истинной Самости" представляет собой некую "субъективную биологию", потому что он должен включать в себя осознание индивидом потребностей, идущих от его конституции, темперамента, анатомии, физиологии и биохимии, осознание своих способностей и реакций, то есть осознание своей биологической индивидуальности. Но тогда, как бы парадоксально это ни звучало, (2) этот поиск представляет собой также и попытку осознать свою принадлежность к виду, свою общность со всеми представителями рода человеческого. То есть это путь к осознанию индивидом своего биологического братства со всеми человеческими существами вне зависимости от того, в каких внешних условиях они живут.

Вышеизложенные размышления позволяют нам прийти к следующим заключениям применительно к теории психического здоровья:

Мы не должны забывать о самостоятельном Я, или чистой psyche. К ней нельзя относиться, как к простому орудию адаптации.

Когда мы строим наши отношения с окружением, то стремясь покорить его, мы должны оставить место и для его осмысления.

Психология является отчасти областью биологии, а отчасти областью социологии. Но это не все. У нее есть своя, принадлежащая только ей, территория, та часть psyche, которая не является отражением внешнего мира и не стремится приспособиться к нему.

Часть VI. ЗАДАЧИ НА БУДУЩЕЕ 

14. ПСИХОЛОГИЯ РАЗВИТИЯ И САМОАКТУАЛИЗАЦИИ:

ОСНОВНЫЕ ДОПУЩЕНИЯ

Когда меняется философия человека (его природы, его целей, его возможностей, его самоосуществления), тогда меняется все, а не только философия политики, экономики, этики и аксиологии, философия межличностных отношений и самой истории. Меняется и философия образования, психотерапии и личностного развития, теоретические представления о том, как помочь человеку стать тем, чем он может и чем ему следует стать.

Сейчас мы находимся в процессе такого изменения концепции способностей, возможностей и целей человека. Рождается новое видение возможностей и судьбы человечества. Этот процесс чреват многими последствиями, и не только для наших концепций образования, но также и для нашей науки, политики, литературы, экономики, религии и даже нашей концепции мира как отнюдь не предназначенного для человеческого рода.

Я думаю, что сейчас у нас есть возможность приступить к формированию нового взгляда на человеческую природу как целостную, единую, сложную психическую систему (несмотря на то, что в значительной мере этот взгляд представляет собой реакцию на ограниченность — в качестве философских подходов к человеческой природе двух наиболее полных психологических теорий настоящего времени — бихевиоризма (или ассоциационизма) и классического психоанализа Фрейда). Дать этому взгляду какое-то одно определение по-прежнему является трудной и, возможно, преждевременной задачей. В прошлом я называл его "холистически-динамической психологией", чтобы выразить свою убежденность на счет ее оснований. Некоторые, вслед за Голдстайном, назвали ее «организмической». Сутич и другие называют ее "психологией Я" или гуманистической психологией. Посмотрим, кто окажется прав. Лично я считаю, что через несколько десятилетий, если она останется достаточно эклектичной и полной, ее будут называть просто «психологией».